«Мы убежали от шофера, — вспомнила она с улыбкой. — Хотели свободы».

Стефания миновала статую короля Георга Первого, что на Гросвенор-сквер. Монарх безучастно смотрел на молодую женщину, а она вспоминала Афины. «Я повторила тот детский трюк, — подумала она. — Побежала навстречу свободе».

На другом конце площади на целый квартал растянулось здание американского посольства. Сюда они когда-то заходили с отцом. Стефания направилась в ту сторону. «Сначала я убежала от отца, а теперь вот от Гарта». Не задерживаясь у посольства, она прошла мимо. «Но к Гарту я, разумеется, вернусь».

Стефания присоединилась к людскому потоку, пройдя по Парк-Лейн вдоль зеленого массива Гайд-парка. Няни толкали впереди себя коляски с малышами, важно вышагивали старомодно одетые вдовушки, девчонки в свободных юбках болтали о дискотеках, куда-то спешили бизнесмены в котелках, деловые женщины выглядели торжественно, но уныло в своих строгих костюмах и белых блузках. «Зайду в „Гарродс“ и потом домой», — твердо решила она и ускорила шаг, увидев впереди круглые тенты с фестонами и название магазина на медной дощечке. Крупнейший в Европе универсальный магазин. Один из самых роскошных во всем мире. В его дверях даже стоял швейцар.

Стефания неспешно прогуливалась по широким проходам между отделами в вялых поисках подарка для Сабрины. Она заглянула в комнату фарфора и фаянса фирмы Веджвуд, и в этот момент за ее спиной раздался восторженный вскрик:

— Сабрина! «Этого еще не хватало!»

— Сабрина, какое совпадение!

Стефанию обняла и стала осыпать поцелуями юная красавица, миниатюрная и изящная, с копной пепельно-белых волос и огромными серыми глазами.

— Мы думали увидеться с тобой вечером, а ты тут как тут! С днем рождения тебя, сердечко!

Стефания изумленно смотрела на молодую женщину и не могла поверить своим глазам.

— Габриэль! Ты совсем не изменилась!

— За две-то недели? Надеюсь, что нет. Впрочем, если ты имеешь в виду… Ты уже от кого-то слышала? От кого? Мы хотели первыми тебе сообщить. Господи, сколько болтунов вокруг!

— Сообщить? Что сообщить? — не поняла Стефания.

Она была страшно взволнована. Ее совсем не интересовало, что ей должны были сообщить. Она видела перед собой Габриэль де Мартель! Ведь это же соседка Сабрины по комнате в «Джульеттах»! Вот так встреча — в центре «Гарродса»! Сабрина писала ей, что Габриэль уже развелась с мужем, живет Лондоне, работает моделью в какой-то косметической фирме. Боже, Стефания не видела ее вот уже пятнадцать лет, а она совсем не изменилась!.. И голос тот же: легкий, невесомый, воркующий…

— Ага, так, значит, ты ничего еще не знаешь, ну так слушай!

Стефания увидела, как Габриэль взяла за руку и вытащила вперед мужчину, который стоял за ее спиной. Он был высок ростом, красив, широкоплеч, с густыми светлыми волосами и нетерпеливым взглядом карих глаз. Именно такой, каким его описывала в письмах Сабрина. Брукс Вестермарк, президент «Вестермарк косметике». Могущественный, зарабатывающий свой хлеб поистине титаническими усилиями, фаворит репортеров и фотографов социальных рубрик, появлявшийся всегда в окружении стайки прелестниц.

— Добро пожаловать домой, Сабрина, — с приятной улыбкой приветствовал он ее. — Надеюсь, ты не забыла привезти мне китайскую танцовщицу?

Танцовщицу? Какую танцовщицу? Стефании, однако, удалось скрыть свое смущение. Она стала лихорадочно соображать. Видимо, имелась в виду статуэтка. Она их привезла уйму, в Пекине Сабрина не жалела денег на резные жадеитовые игрушки. Но какая из фигурок — танцовщица Брукса? Стефания не знала.

— Конечно, — легко ответила она. «Ничего, подождет недельку свою танцовщицу, не развалится». — Но что вы хотели мне сообщить?

— Мы теперь вместе живем, — сказала с радостной улыбкой Габриэль. — Не было времени спрашивать совета, так что я приняла решение самостоятельно. Но теперь скажи мне: каков был бы твой совет?

— Жить вместе с Бруксом, — тут же ответила Стефания. Брукс расхохотался:

— Умная женщина, сразу видно. Поужинаешь завтра вечером с нами?

— Мы будем праздновать это событие, — добавила Габриэль. — В «Аннабель».

Брукс там слывет постоянным клиентом, а я еще ни разу не была. Пойдем?

— Ох, только не на этой неделе! Я планировала посидеть дома и вообще…

— Ага, и все из-за того, что Антонио нет в городе, так ведь? Он бы не возражал, уверяю тебя: мы очень надежное и приличное общество. Я специально откладывала наше празднование до твоего возвращения. Ну, прошу тебя!

— Разве можно в чем-нибудь отказать Габи, когда она просит? — в шутливом недоумении приподняв брови, спросил Брукс.

«Почему бы и нет, в конце концов? — подумала Стефания. — Если у Сабрины календарь забит до отказа, то я тоже имею право немного развлечься».

— Хорошо, спасибо вам. Но не ждите от меня никаких рассказов. Это ваш праздник, поэтому я буду сидеть молча и только слушать, договорились?

— Великолепно! Просто великолепно с вашей стороны, леди Лонгворт! — воскликнул Брукс. — Вы сделаете Габи самой счастливой посетительницей «Аннабели».

«Медовый месяц, — подумала Стефания и удивилась горечи своей мысли. — Самое начало». Она вспомнила, как было у них с Гартом. Тогда их лица точно так же сияли от счастья, будто они двое являлись избранными обладателями какого-то чудесного секрета. «Мы любили друг друга. Как давно это все было!.. Сейчас уж и не вспомнить, что я тогда чувствовала…»

Вернувшись, домой, Стефания прошла в кабинет и стала просматривать там почту и поступившие телефонные сообщения. Миссис Тиркелл принесла ей чай.

Потом леди Лонгворт стала готовиться к вечеру у графини Александры.

Она нежилась в ванной и следила за пузырьками, которые поднимались со дна к поверхности вокруг ее тела, когда раздался телефонный звонок. Затем она услышала, как к ней поднялась миссис Тиркелл и остановилась у двери в ванную.

— Это княгиня Александра, миледи. Ее машина прибудет к восьми. Какое платье вам вывесить?

— Я сама об этом позабочусь, миссис Тиркелл, — ответила Стефания, не будучи уверенной, в том, что поступает правильно. А может, все-таки следовало спросить ее совета? Она покачала головой. Нет, Сабрина наверняка никогда этого не делала. Во всяком случае, в вопросах одежды. Сабрина любила принимать самостоятельные решения, и что бы она ни выбрала — все было правильно и именно то, что нужно. И в самом деле, если ты леди Сабрина Лонгворт, кто посмеет сказать, что на тебе не то платье? Или что ты недостаточно обходительна в общении с людьми?

Войдя в салон Александры, Стефания сразу поняла, что была права в своих предположениях. Она остановилась в середине комнаты — прямая, величественная, и в то же время элегантная, как брошь, приколотая на ее юбку из тафты изумрудно-зеленого цвета, как хрустальные пуговицы на ее белой атласной блузке. Гости тут же окружили ее. Отовсюду ей улыбались, посыпались поцелуи и поздравления с днем рождения. Она сразу же заметила Габриэль и Брукса и лихорадочно стала сравнивать лица прочих гостей с описаниями, которые помнила по письмам сестры.

— Вы знаете, что они купили себе одинаковые китайские платья, и я не мог их различить! Вы не поверите, в каком дурацком положении я оказался! Ну а теперь скажи мне, — злорадно улыбаясь, обратился к ней Николс Блакфорд, — кого из сестер ты представляешь? Только без обмана! Я знаю! Ты Стефания! Пришла разыграть нас. Что, я не прав?

Стефания внутренне напряглась. Внимание всех присутствующих было обращено на нее. Ее словно парализовали слова Блакфорда. Он и не подозревал, что они прозвучали для нее будто удар грома. Ей стало дурно. Сабрина с легкостью дурит ее мужа и детей, а она не может обвести вокруг пальца ее друзей! А чем она хуже Сабрины? Стефания опустила взгляд вниз и увидела искорки, играющие на хрустальных пуговках ее блузки. Она тут же подняла голову и вздернула подбородок. Она знала, что внешне выглядит точно так же, как и сестра. Ни у кого на этот счет не могло возникнуть никаких подозрений. «Николе играет. Что ж, пошучу и я», — решила она про себя.

Замешательство длилось всего несколько секунд. Оглядев маленькую пухленькую фигуру Николса, который подпрыгивал от возбуждения на своих коротеньких ножках, Стефания озабоченно покачала головой:

— Николс, ты так смутил меня своим утверждением, что я не уверена в себе. Но я всегда доверяла твоим суждениям, поэтому без колебаний отдаю себя в твои руки. Если ты полагаешь, что я Стефания, значит, так оно и есть. Тут же последовал взрыв хохота и аплодисменты.

— Она подцепила тебя, Ники! — радостно воскликнула Александра. — Так кто же она? Николс взял руку Стефании и прикоснулся к ней губами.

— Кто, как не наша очаровательная Сабрина, неужели не ясно? У меня нет и не было никаких сомнений, дорогая. В Китае я действительно смутился, но все дело было в диете, которую я вынужден был соблюдать. Знаешь, я страдал от голода во время пребывания там! Стефания легко улыбнулась. Напряжение исчезло.

— Насколько я помню, о твоей диете были наслышаны все шанхайские кондитеры, особенно специалисты по печенью.

И снова гости рассмеялись. Александра отвела всех к буфету с закусками. Стефания окончательно успокоилась.

Все складывалось как нельзя лучше. «Расслабься, экзамен состоялся», — говорила она себе.

— Жаль, что мне не удалось в прошлом году встретиться с твоей сестрой, — сказала Александра. — Неужели сходство настолько поразительное?

— Нет, конечно. Просто мы поймали нашего худеющего Николса с целой коробкой печенья в руках. Он был так этим смущен, что выдумал первое извинение, которое пришло ему на ум.

Стефания с внутренним удивлением прислушивалась к собственному голосу. Как, оказывается, легко лгать! Впрочем, она знала, почему так происходит. Дело в том, что эти люди слышали только то, что хотели слышать. Что бы она ни сказала, они извлекут из ее слов только то, что ожидают. И вообще, смотрел ли на нее кто-нибудь внимательно? Только в той степени, в какой им хотелось ее слушать и на нее смотреть. Поэтому никто и не заметил подмены. Она заливисто смеялась вместе с Александрой и чувствовала, как первоначальное смущение постепенно оставляет ее. А что? Неделю, пожалуй, удастся провести как надо!