– Хочешь, что бы на тебе был мой рот? – я скольжу своими губами вдоль

сексуальной тонкой полоски рыжих волос, пока мои глаза следят за ее лицом. Ее бедра

поднимаются, и она стонет.

– Это значит «да»? – спрашиваю я, когда мои губы оказываются на ее клиторе.

Она стонет и поднимает свой таз к моему рту.

– Скажи, «да, Зак», – приказываю я. – Я хочу услышать, как ты произносишь мое

имя.

– Да... – я ударяю языком по ее щели, – Зак, – стонет она. Это самая горячая

гребаная вещь, которую я когда-либо слышал. Схватив ее за лодыжки, я толкаю ее ноги к

груди и выставляю на обозрение ее блестящую влажную киску. Я ныряю в нее лицом,

хороня свой язык между ее губок, смакуя ее сладкий вкус, когда лижу и посасываю ее

местечко после оргазма.

Меня подпитывает каждый всхлип и стон, который она испускает. Мне ее никогда

не будет достаточно. Мой рот скользит к ее клитору, чтобы перекатывать его между моими

губами и языком. Посасывая набухшую «фасолинку», пока ее голова не начинает метаться

из стороны в сторону, я проскальзываю двумя пальцами в ее тугое объятое пламенем

влагалище. Ее бедра движутся из-за того, что происходит под моим языком и под моей

рукой, когда она поднимается к своему освобождению. Я сосу сильнее и быстро двигаю

своими пальцами. Она с громким стоном кончает. Все ее тело так сильно дергается от

спазмов, что на елке трясутся украшения.

Я вскакиваю на ноги под звук разбивающегося стекла, мои пальцы тут же

оказываются на пуговицах рубашки. Я разрываю ее так быстро, как только могу, и

стягиваю футболку. Взглянув на Лану, я ловлю ее горячий взгляд, направленный на мое

тело. И знание, что ей нравится то, что она видит, меня ужасно заводит. Подождите, она

пока не видит то, что спрятано за дверью номер два.

Расстегиваю пуговицу на брюках, и она прикусывает губу. Расстегиваю молнию,

и тишину наполняет звук разъезжающихся металлических зубцов. Одним движением

стягиваю вниз свои штаны и боксеры, нагибаясь, чтобы снять носки. Когда я

выпрямляюсь, она может видеть всего меня, и ее глаза становятся комично большими. Она

выглядит так, словно ее охватила паника. Я опускаюсь на колени между ее ног, а затем на

Лану, располагая ладони по обе стороны от нее.

– Передумала? – спрашиваю я, глядя в ее большие зеленые глаза.

Она качает головой.

– Нет, – она жует свои губы, – я просто нервничаю. Я не делала этого в течение

длительного времени, а ты... – она замолкает, отводя взгляд в сторону.

Я обхватываю рукой ее подбородок и снова поворачиваю к себе ее лицо.

– Я больше, чем был он? – говорю я, изгибая бровь. Мне нужно ее признание в

том, что член того ублюдка был меньше, чем у меня.

Она снова кивает.

– Да, – шепчет она смущенно. Я не могу сдержать улыбку, расплывающуюся на

моем лице из-за ее подтверждения. Я хочу пуститься по комнате в танце чемпиона под

песню « We Are the Champions». Нет ни одного живого парня, который бы не хотел иметь

самый большой член, который когда-либо был в киске его девушки, признают парни это

или нет.

Я скольжу своим носом вдоль ее.

– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я, мой голос хриплый от желания.

Она облизывает губы.

– Да, я тебе доверяю.

Когда я смотрю вниз, в ее широко раскрытые глаза, то понимаю, что не хочу

видеть в них разочарование. Я сделаю все возможное, что бы этого избежать. Я знаю, что

рано или поздно она узнает правду. Но, на данный момент, она может быть моей.

Я скольжу своим член вперед назад вдоль ее щелки.

– Я проверялся, и я здоров.

– Я тоже, – я издаю стон из-за ее ответа и начинаю толкаться в ее тугую киску.

Бля. Она словно тисками сжимает мой член, когда я медленно двигаюсь вперед и назад. Я

опираюсь на одну руку, а второй двигаюсь вниз и начинаю «бренчать» на ее клиторе. Она

задыхается, ее ноги обвиваются вокруг моих бедер, ее пятки врезаются в мою спину.

Ее быстрые вздохи обдувают мою щеку, когда наклоняюсь вниз, чтобы поцеловать

ее в шею. Мои бедра начинают двигаться быстрее. Мои толчки становятся сильнее с

каждым издаваемым ею стоном или всхлипом, пока ее бедра не начинают дергаться, когда

она кончает. Я вбиваюсь в нее один раз, два раза, еще три раза и кончаю сильнее, чем

когда-либо кончал за всю свою жизнь.

Я падаю на нее, поддерживая свою массу на руках, чтобы не раздавить ее

крошечное тело. Мне нужно быть рядом с ней так долго, как я смогу. Проклятье, это было

интенсивно. Я перекатываюсь на бок и разматываю ее руки, а затем притягиваю ее на

свою грудь.

– Ты невероятная, – говорю ей, целуя внутреннюю поверхность каждого запястья.

Она смотрит на меня своими большими глазами и улыбается, и ее щеки омывает

достаточно темный оттенок розового, что бы его можно было увидеть в тусклом свете.

Это самый прекрасный момент, который я когда-либо испытывал в своей жизни.

Я никогда не был так спокоен. Хотелось бы, что бы он длился вечно, но наступит утро, а

вместе с ним и ее сожаление по поводу того, что мы сделали. Лана много думает, а

завтрашнее утро достаточно скоро расскажет ей нашу историю.

Я смотрю вниз на совершенство ее лица и провожу рукой по ее блестящим

рыжим волосам. Мягкие пряди льнут к моей руке. Я не хочу уходить. Хочу остаться здесь,

похороненным в ней навсегда.

Я не хотел засыпать, но сладкое ощущение от того, что Лана находится в моих

руках, было лучше любого успокоительного. И поддался сну. Я вырос в семье, где ночь

приносила насилие; я боялся ложиться спать. Сейчас, когда я стал взрослым, то до сих пор

во время многих ночей мне приходится полагаться на круглую таблетку снотворного,

чтобы делать то, что мое тело должно делать естественным путем.

Когда я просыпаюсь, Лана все еще лежит на моей груди и крепко спит. В тусклом

свете рождественской елки я вижу, как ее густые черные ресницы отбрасывают тени на

щеки.

Я осторожно кладу ее на спину и встаю на колени, прежде чем подхватить на

руки крошечное тело. Она в полном изнеможении и даже не шевелиться, когда мы

направляемся в ее спальню, и когда я кладу ее на простыни. Устраиваюсь рядом с ней и

подпираю голову одной рукой, чтобы наблюдать за каждым подъемом и падением ее

груди. Так удивительно – находиться рядом с ней.

Смотрю на часы на ночном столике: четыре утра. Я никогда раньше не проводил

столько времени с женщиной. Я никогда ни с кем не спал и не обнимался течение

нескольких часов. Мне это нравится, но я не уверен в том, что мне следует быть здесь,

когда она проснется. Ей явно нужно время, чтобы обдумать то, что произошло, и я хочу ей

его дать. Мне тоже нужно подумать о том, что случилось. То, что я встретил Лану,

поменяло мою жизнь.

Я выскальзываю из ее постели, и исследую тонкие контуры ее лица.

– Спасибо, ангел, – провожу пальцами по ее щеке, испытывая нужду в

прикосновении к ней. – Скоро между нами не будет секретов. Я просто буду надеяться, что

ты останешься рядом, когда все откроется.

Глава 14

Лана

Дрожа, я зарываюсь глубже в кокон своего одеяла. Мне нужно встать и одеть

пижаму. Мне так холодно. Я никогда не сплю голой. От этой мысли, я распахиваю глаза, и

тут же закрываю, чтобы избежать яркого солнечного света, льющегося через окно.

О, мой Бог. Прошлой ночью у меня был секс с Заком. Где он сейчас? Он все еще

где-то тут? Я быстро оглядываю комнату, и натягиваю одеяло на голову. Я чувствую, как

горит лицо – я покраснела от смущения. Почему же? Я взрослая женщина. Могу

заниматься сексом с кем хочу.

Последнее, что помню: я лежу в руках Зака на полу в гостиной. Должно быть, он

перенес меня в постель. Я улыбаюсь. Как мило с его стороны.

Закрываю глаза, чтобы продолжить сон, но вместо него во мне разрастается

чувство стыда. Не могу поверить, что у меня был секс с кем-то, кроме Кристофера.

Почему я чувствую себя такой виноватой? Он не со мной уже больше года. Он ко мне не

вернется, и я не могу тосковать по нему всю оставшуюся жизнь. Наши отношения были

замечательными, пока не ухудшились, да и закончились они просто ужасно.

Мне всего двадцать три года. Я не буду вечно одна, но не уверена в том, что

готова быть с кем-то сейчас.

Пятнадцать месяцев назад

Поведение Кристофера становится все более причудливым день ото дня, и я не

знаю, что с ним происходит. Он со мной очень резок, у него постоянные перепады

настроения. Куда делся мой беззаботный жених? Только сегодня утром у нас была

ужасная ссора.

– Что случилось, Кристофер?– спросила я с мольбой в глазах. – Дорогой, скажи

мне, что тебя беспокоит. – Я положила руку на его плечо, а он ее стряхнул.

– Ничего, все было бы замечательно, если бы ты прекратила постоянно об этом