С какого-то момента в видения Кристины начали вторгаться незнакомые голоса со странным акцентом. Кто-то кормил ее теплым бульоном, и она видела совсем незнакомые лица. Изнуряющая качка прекратилась, сквозь открытое окно проникали солнечный свет и свежий воздух. Выпив прохладный сок и теплый бульон, девушка снова погружалась в целительный сон. Ночные кошмары исчезли без следа. Она спала глубоко и спокойно.

Кристина не знала, сколько прошло времени, прежде чем она очнулась в залитой солнцем комнате. Сквозь открытое окно летний ветерок доносил аромат цветущих трав. Ее взгляд медленно скользнул по оштукатуренным стенам, деревянному полу и изящному кружевному полотну, натянутому над ее кроватью вместо москитной сетки. И лишь затем сосредоточился на стройной женщине, сидевшей в кресле рядом с кроватью.

Она была примерно такого же возраста, как мать Кристины, но темных глаз, полных жизни, казалось, не коснулось время. Мягкие темные волосы, зачесанные назад и прикрытые чепцом, были едва тронуты сединой. Взгляд Кристины остановился на блестящих живых глазах. В тот же миг девушка почувствовала болезненный спазм.

Ее рука инстинктивно прижалась к округлившемуся животу. Кристина удивилась, что это произошло за такое короткое время, и радостно улыбнулась, подумав о ребенке. Женщина поднялась и склонилась над ней.

– С ребенком все в порядке, хотя вы заставили нас поволноваться, леди Джереми. Хотите чаю?

Это странное обращение ошеломило Кристину, но она быстро оправилась и молча кивнула. Как только женщина отошла к чайному столику, девушка попыталась сесть и оглядеться.

«Леди Джереми», – мысленно повторила она. Наверное, Лорна называла ее так, когда они плыли на корабле. Но теперь они не на корабле. Где же Лорна?

Дюжина других вопросов одолевала ее, но Кристина отогнала их, получив из рук приветливой хозяйки чашку горячего чая.

– Вы, конечно, не привыкли к такому чаю, мне очень жаль, – проговорила хозяйка. – С тех пор как английский парламент обложил чай особым налогом, мы не пили настоящего. Обычно мы делаем его сами или пьем кофе. Хотите кофе?

Кристина покачала головой. Женщина снова села в кресло и с интересом взглянула на свою подопечную.

– Мне бы хотелось задать вам много вопросов, моя дорогая, но боюсь, вы пока не в состоянии ответить на них. Вы выглядите теперь гораздо лучше, чем когда Лорна привезла вас сюда.

Чутье подсказывало женщине, что полупрозрачная бледность не свойственна этой молодой девушке с огромными янтарными глазами. Ее лицо дышало умом и достоинством, но душевные страдания уже оставили на нем свой след.

– Мне очень неловко, – промолвила Кристина, – но я не могу вспомнить ваше имя. Мы знакомы?

Хрупкая женщина дотронулась до щеки Кристины, и ее черные глаза весело блеснули.

– Конечно, нет! Боже, как это глупо с моей стороны! Лорна и Дамиан рассказали нам все о вас, да и Бен Томас прислал рекомендательное письмо, но мы с вами никогда не встречались. Меня зовут София Дрейтон, я мать Дамиана.

Услышав имя возлюбленного, Кристина выронила чашку. София тотчас же сняла с кровати мокрое покрывало и позвала служанок собрать осколки.

Через минуту Кристина вновь была заботливо укрыта сухими простынями. Встревоженная Лорна, склонившись над ней, коснулась лба. Девушка смутилась и не смогла скрыть волнения. Дамиан! Когда же он рассказал о ней матери? Нетерпеливо отстранив руку Лорны, Кристина посмотрела на миссис Дрейтон.

– Дамиан? – Она с надеждой вглядывалась в темные глаза.

София не сразу поняла вопрос, но, вспомнив свои слова, улыбнулась.

– Конечно. Он написал мне о том, как встретил дочь моей дорогой Элеонор и привез вас с матерью в Лондон. Мой сын не умеет писать письма. К тому же он ничего не сообщил мне о том, что вы вышли замуж за лорда Джереми. Я надеялась, что когда вы почувствуете себя лучше…

Сердце Кристины сжалось от боли. Лорна предостерегающе кашлянула и посмотрела на миссис Дрейтон. София тотчас умолкла. Упрямая шотландка умолчала о том, что произошло с Дамианом и лишь вкратце рассказала о судьбе Кристины. Она не предупредила миссис Дрейтон о том, что нельзя затрагивать определенные темы.

Вскоре Кристина задремала, а когда проснулась, солнце уже скрылось за домом и в комнате царил полумрак. Свеча освещала кресло, в котором сидела София Дрейтон и вязала крючком кружева. Услышав, что Кристина пошевелилась, она подняла глаза.

– А, вот вы и проснулись. Врач сказал, что вам нужно хорошо питаться. Сейчас отправлю служанку за теплым бульоном.

Кристина настороженно посмотрела на мать Дамиана, когда та, вернувшись в комнату, вновь устроилась в своем кресле. Недомолвки воздвигли между ними барьер.

Расположившись поудобнее, София обратилась к девушке:

– Не хочу показаться вам невежливой, но все же решусь спросить вас напрямик. Скоро вы тоже станете матерью, поэтому, возможно, поймете и простите меня. Я очень беспокоюсь за сына. Лорна только ворчит что-то себе под нос, когда я спрашиваю ее о Дамиане. Уж не совершил ли он чего-то ужасного? Лорна, конечно, все отрицает, но это уже не в первый раз. Я никогда не встречала людей, которые с такой дьявольской одержимостью, как Дамиан, искали бы неприятности. Однако до сих пор ему удавалось выходить сухим из воды. Прошу вас, пока Лорна снова не вмешалась в наш разговор, скажите мне, как обстояли дела у Дамиана, когда вы видели его в последний раз?

Слезы покатились по щекам Кристины. Почему Лорна не рассказала несчастной женщине всю правду? Почему именно она должна сообщить матери ужасную весть? И что случилось с письмом, которое отправил Бен?

София, протянув девушке платок, не спускала с нее пристального взгляда.

Вспомнив о том, что Дамиан возложил на нее эту нелегкую миссию, Кристина глубоко вздохнула.

– Вы не получили письма от его поверенного? – слабым голосом спросила она, оттягивая неизбежное.

София покачала головой, и ее накрахмаленный белый чепец съехал набок.

– Кроме рекомендательного письма, я от него ничего не получала. Теперь почта из Англии приходит крайне редко: британские корабли предпочитают не заходить в американские воды. Последнее письмо от Дамиана привез капитан, которого мы оба знали. Он недавно погиб во время боя с британским фрегатом. Эта бессмысленная война слишком затянулась.

Ощутив легкие толчки в животе, Кристина коснулась его рукой.

Заметив это движение, София улыбнулась.

– Ребенок шевелится? – участливо спросила она.

Это было как откровение. Кристина с замиранием сердца потрогала то место, где чувствовала толчки. Ребенок Дамиана! Он живет в ней! Это не переставало поражать девушку и стало для нее единственным утешением. Но чем ей утешить мать Дамиана?

– Мне очень хотелось бы сказать вам то, что вы хотите услышать, – наконец прошептала она. София не отрывала от нее глаз, нервно теребя в руках вязание.

– Когда Дамиан отправился в Англию, я подозревала, что он затеял какое-то безрассудство. Мой сын решил отомстить Николасу?

Кристина вздрогнула, услышав ненавистное имя. Она совсем забыла об этом исчадии ада из-за обрушившихся на нее бед.

– Да, Дамиан искал его, но в Англию прибыл совсем с другой, благородной, миссией. Однако британский суд рассудил иначе.

– Вы хотите сказать, что он в тюрьме или хуже того?

– Мне очень жаль, – чуть слышно пролепетала Кристина.

В этот момент в комнату вошла Лорна и принесла поднос с едой. Женщины обменялись печальными взглядами, но не проронили ни слова. София Дрейтон поспешно поднялась и вышла, оставив Кристину на попечение экономки.

Кристина быстро шла на поправку, окруженная неусыпными заботами миссис Дрейтон и Лорны. Они ни на минуту не оставляли ее без присмотра. После того вечера София больше не возвращалась к разговору о сыне, но, как только на щеках Кристины заиграл здоровый румянец, она все чаще стала ловить на себе вопросительные взгляды хозяйки дома.

Когда же Кристина впервые сама села в кресло, миссис Дрейтон снова завела разговор. Поставив рядом с Кристиной стул и налив вторую чашку «чаю», она сразу перешла к делу.

– Дамиан написал мне длинное письмо. Оно целиком посвящено вам. Обычно он никогда не делает… не делал ничего подобного. Сын даже настоятельно просил меня, навести справки о вас и вашей матушке и убедиться в том, что вы в добром здравии, в случае, если с ним случится что-то плохое. Это так не похоже на него. Лорна сказала мне, что Элеонор скончалась. Представляю, каким это было ударом для вас, особенно после смерти вашего мужа. Я понимаю, как вам тяжело, Кристина, но, если можете, пожалуйста, расскажите мне о сыне. Должно быть, вы были очень дороги ему, раз он написал мне о вас.

Кристина кивнула. Она никогда не умела лгать. Что же сказать этой женщине? Правда разбила бы ей сердце. Но говорить о Дамиане… С каждым днем девушка все сильнее чувствовала неодолимую потребность в этом. Она хотела услышать и узнать о нем что-то новое, чтобы потом рассказать ребенку о его отце.

– Дамиан был… очень добр к нам. Он перевез нас в Лондон, когда мы оказались в бедственном положении, и пригласил к маме врача. Право, не знаю, что вы хотели бы услышать от меня. У Дамиана было очень важное задание в Лондоне, и, насколько я знаю, он справился с ним. Молю Бога, чтобы оно стоило той цены, которую он заплатил, – с горечью добавила она.

– Скажите, пожалуйста, откуда у вас это кольцо? Оно мне хорошо знакомо. Его привез Ансон. Он много раз пытался подарить мне это кольцо, но я отказывалась. Когда же, наконец, я согласилась выйти за него замуж, мы так спешили покинуть Англию, что второпях забыли о нем. Должно быть, Дамиан нашел его в Уэстшипхэме.

Кристина посмотрела на изящное золотое колечко. Ей и в голову не приходило, что эта вещица так много значила для ее не слишком чувствительного разбойника. Свадебное кольцо его матери… Теперь Кристина взглянула на него совсем по-иному. Черные, как у Дамиана, глаза выжидающе смотрели на нее. Девушка молчала, но ее янтарные глаза светились такой любовью, что миссис Дрейтон поняла все.