Патриция Райс - Обманутая любовь

– Сегодня он убил человека, Джереми. Как, по-вашему, когда за ним придут?

Джереми в ужасе уставился на девушку.

– Боже мой, Кристина! – Он обвел глазами зал в поисках сэра Уолтера Рэли.

Дамиана было легко отыскать в любой толпе. Кристина и Джереми сразу заметили капера с каштановыми волосами, видневшегося в дальнем углу зала. Дамиан беседовал с членом кабинета министров. На мгновение толпа расступилась, открыв взору Кристины блестевшую на бедре Дамиана смертоносную шпагу, и снова сомкнулась.

– Я слышал, что Бодуэлл вчера ночью попал в какую-то потасовку и был смертельно ранен, однако никто не упоминал имени Дамиана, – встревоженно промолвил Джереми.

Кристина подумала о том, как выпутался из потасовки ее кузен, однако ее не слишком заботила его судьба. Она покачала головой.

– Дамиан вполне мог сделать и это. Сегодня он остановил карету, следовавшую в Кале. Сомневаюсь, что ее пассажир остался в живых.

– Николас? – Джереми нахмурился, увидев, что Кристина кивнула.

Но тут внимание Кристины привлекло небольшое волнение у входа в зал. На самом верху широкой лестницы сверкнули золотые галуны. Послышались громкие возмущенные голоса. Поняв, что Дамиану угрожает смертельная опасность, девушка сжала руку Джереми.

– Солдаты? – спросила она.

Кристина не ошиблась: по лестнице со шпагами в руках спускались солдаты в красных мундирах.

Взгляд Кристины метнулся туда, где она только что видела Дамиана. Встретившись с ней глазами, он взмахнул на прощание рукой и бросился к окну бального зала.

Красные мундиры, обнажив шпаги, кинулись за Дамианом. «Они убьют его!» – мелькнуло в голове Кристины.

Не раздумывая ни секунды, она рванула с длинного стола белоснежную скатерть. Изысканный фарфор и хрусталь посыпались на пол. Туда же свалились желе и пирожные. Отхлынув назад под натиском солдат, люди поскальзывались и падали.

Взглянув на Джереми, Кристина навалилась на изысканно сервированный стол и попыталась опрокинуть его. Джереми завершил начатое Кристиной, и длинный стол с грохотом рухнул набок, преградив путь солдатам.

В зале воцарился такой хаос, что через минуту множество красных мундиров барахтались в лужах соуса и подливок.

Но этого оказалось мало. Трем солдатам все же удалось добраться до дальней части зала.

Дамиан замер в оконном проеме, увидев во внутреннем дворе отряд солдат. Когда он обернулся, ища более безопасный путь к отступлению, первый солдат уже был рядом с ним.

Их шпаги скрестились с громким лязгом, отозвавшимся в мраморном зале и заставившим всех замереть. Кристина пронзительно закричала. Лязг прекратился так же быстро, как начался. Красные мундиры окружили закутанную в плащ высокую фигуру.

Окинув взглядом нападавших, Дамиан понял, что окружен со всех сторон. Силы явно были неравны, сопротивление – бесполезно. Бесстрастно пожав плечами, он сложил оружие.

Крики замешательства прозвучали в толпе, когда на удалого лорда Уэстшипхэма надели наручники и повели к выходу. Гордо вскинув голову и ни на кого, не глядя, Дамиан прошел сквозь толпу.

Лишь несколько ярдов отделяли его от Кристины, но он не смотрел на нее. Джереми сжал руку девушки, когда небольшая процессия прошла мимо них к лестнице.

– Не надо, Кристина. Вы не облегчите его участь, если тоже окажетесь за решеткой.

Кристина ничего не помнила о событиях этой ночи с того момента, как Дамиан скрылся из виду. Все исчезло вместе с ним.

Джереми провел ее сквозь толпу к поджидавшей у крыльца карете.

Бен Томас с укором покачал головой, увидев упрямый взгляд Кристины, однако не стал высказывать вслух свое мнение. Он уже израсходовал все аргументы, пытаясь убедить эту глупую девушку отказаться от столь безрассудного предприятия, но она и слышать ничего не хотела.

Было бы не так плохо, если бы лорда держали в Тауэре, как и других титулованных особ, однако испуганные и взбешенные власти распорядились поместить заговорщика-янки в Ньюгейтскую тюрьму, как обычного вора. Бен Томас опасался за свою жизнь, поэтому впервые попытался встретиться со своим клиентом.

Документы, излагавшие условия, на которых несколько членов парламента были готовы закончить войну с колониями, до сих пор не стали достоянием широкой общественности, но слухи о них заставили участников заговора возмущаться громче и яростнее тех, кто не имел к этому никакого отношения. Парламентарии, активнее всех поддерживавшие прекращение страшной войны, теперь отрекались от лорда-заговорщика. Никакое наказание, по мнению властей, не было бы слишком суровым для убийцы-янки.

Кристина, казалось, не замечала гнева политиков, поглощенная лишь одной мыслью – увидеть Дамиана. Без этого она не могла жить.

Стукнув тростью о липкий каменный пол коридора Ньюгейтской тюрьмы, Бен в ужасе шарахнулся от большой крысы и чертыхнулся, когда крысенок юркнул к ногам Кристины. Но девушка стоически смотрела вперед, дожидаясь, когда тюремщик поведет их в камеру Дамиана.

Стражник полагал, что девушка поморщится, когда в ноздри ударил смрад нечистот и помоев, но Кристина не выказала отвращения.

Холодно взглянув на пожилого мужчину, положившего на его ладонь золотой, стражник распахнул дверь камеры, расположенной в конце коридора.

– Этот заключенный слишком опасен. Мне приказано содержать его так, как он того заслуживает. Поэтому не обращайтесь ко мне, если вам не понравится то, что вы увидите.

С эти мрачным напутствием он отступил в сторону, пропуская Кристину.

Дамиан лежал на узком топчане у каменной стены крошечной камеры. Его плащ и дорогой шелковый камзол валялись в стороне. На нем были лишь грязные бриджи. На бронзовом от загара торсе рельефно выделились мускулы, когда он повернулся на звук открываемой двери. – Кристина?

Дамиан сел, и девушка с трудом подавила крик ужаса, услышав, как лязгнула длинная цепь. Когда глаза Кристины привыкли к темноте, она увидела кандалы на руках и ногах Дамиана. Девушка вздрогнула, заметив, что его запястья и лодыжки до крови стерты, но молча подала стражнику знак закрыть дверь. Бен остался снаружи.

– Кристина! Ты сошла с ума или у меня помутился рассудок? Что ты здесь делаешь? – Дамиан не поднялся с топчана, боясь напугать ее своими цепями.

– Я принесла вам немного еды и чистую одежду, – громко сказала Кристина, зная, что их подслушивают. Через минуту послышались шаги удалявшегося стражника. Бен постучал в дверь тростью. Это означало, что все в порядке. Кристина пересекла камеру и бросилась в объятия Дамиана.

– Кристина, Бог мой, ты сошла с ума. – Закованные в кандалы руки осторожно обвились вокруг тонкой талии. Кристина прижалась лицом к плечу Дамиана, увлажнив его слезами.

Овладев собой, она быстро взглянула на узника. Грубая щетина покрыла его волевой подбородок. Черные глаза смотрели на нее с небывалой теплотой и любовью. Это приободрило девушку.

– Скажите мне поскорее, к кому обратиться за помощью? Назовите имена людей, способных помочь вам выбраться отсюда. Говорите скорее, куда пойти и что сделать. Я готова держать стражников под прицелом пистолета, лишь бы вызволить вас из этого ужасного места!

Она смотрела на него с тревогой, надеждой и любовью. Дамиан не хотел причинить ей горе, она и так много страдала. Он делал все, чтобы Кристина презирала его и не мучилась, когда он уедет. Но тщетно! Обнаружив в первую ночь, что она сбежала от него, Дамиан понял, как был глуп и самонадеян. Уж лучше бы он оставил Кристину с Николасом, чем подверг тому, что ждало ее впереди.

Дамиан печально покачал головой.

– Таких людей нет, Кристина.

– Не говорите так! – Кристина испугалась, увидев, что он говорит правду. – Вы же знакомы с влиятельными людьми, которые бросили вас за решетку. Равные им по положению могут вызволить вас отсюда! А если нет, скажите, как найти ваших матросов, и мы вытащим вас из этих стен!

Дамиан улыбнулся ее наивности. Он представил себе, как его золотовласая львица стоит в каменных коридорах тюрьмы со шпагой в руке, подметая шелковыми юбками грязный пол. У этой девушки такой же сильный характер, как у ее отца, но даже этот доблестный шотландец не решился бы брать тюрьму штурмом.

– Нет, любовь моя, вы поступите так, как мы планировали. Суд наверняка отнимет у меня Уэстшипхэм-Холл и все, что принадлежит мне, поэтому вам следует поскорее покинуть Лондон. Отправляйтесь куда угодно, кроме Корнуолла, но только не оставайтесь в городе.

Судебное разбирательство обещало быть затяжным, его исход не сулил ничего доброго. Дамиан надеялся, что его осудят лишь за убийство и повесят. Наказание за измену было бы более жестоким, но он умолчал об этом.

– Попросите Бена найти тихое место в провинции, где бы ваша матушка не слышала ужасных слухов и сплетен. Кристина, вы должны уехать хотя бы ради того, чтобы уберечь ее.

Прежде она легко поддавалась на подобные уловки, но теперь ее глаза гневно вспыхнули.

– Я вовсе не так беспомощна, как моя мать. Я могу отослать ее в безопасное место, а сама остаться здесь. Что бы сделали вы, если бы меня бросили сюда?

Кристина отстранилась от Дамиана и посмотрела ему в глаза.

– На вашем месте я бы увез отсюда мать. Я не хочу, чтобы вы оставались здесь, Кристина. Не ущемляйте мою гордость. Запомните меня таким, каким я был прежде. Уходите, Кристина, умоляю вас, и никогда не возвращайтесь сюда!

Слезы хлынули из ее глаз. Она содрогалась от рыданий и, если бы не сильные руки Дамиана, поддержавшие ее, рухнула бы на пол.

Не в силах видеть страдания Кристины, он прижал ее к себе, и его губы в последний раз опалили уста девушки.

В следующую секунду Бен постучал тростью в дверь камеры, предупреждая о появлении стражника.

Дамиан решительно отстранил от себя Кристину.

– Вы можете сделать для меня только одно, Кристина. Она с надеждой впилась глазами в его лицо, но его взгляд не предвещал ничего хорошего.