– Не вешай трубку, Ливви! Иначе я сойду с ума!

– Хорошо, я не могу позволить, чтобы первый человек, которому я позвонила, пострадал.

– Прекрасно! – Митч был в восторге: лежать голым в ванне и разговаривать с Ливви – это почти блаженство. Но если бы она была с ним, получился бы уже настоящий рай! – Ливви, ты знаешь, новые телефоны могут быть очень сложными. Должен я приехать и показать тебе, как он работает? Может быть, мы вместе изучим инструкцию? Я даже могу перед выходом одеться.

– Ты очень добр, ко мне, Митч. – Она засмеялась. – Ценю твое предложение, но сейчас я позвоню своей маме, потом выпью бокал вина и лягу спать.

– Одна?

– Да, одна.

Он тяжело вздохнул в трубку:

– Ты очень жестокий человек, Ливви Дэвис.

– Жестокий и старомодный. – Она улыбнулась, услышав плеск воды. – Продолжай свои омовения, Митч. Увидимся завтра.

– Ах, Ливви, не покидай меня!

Но было уже поздно, она повесила трубку прежде, чем он успел спросить номер телефона. Он чертыхнулся, выключил кран и лег в ванне. Нежась в горячей воде с дорогим шампунем, он подумал, что се одиночество можно вернуть к жизни с помощью его поникшего мужества. Он решил заканчивать купание, купить бутылку шампанского и отправиться к ней на квартиру отпраздновать установку телефона. Свежевыстиранному, сладкопахнущему Митчу Мак-Дональду отказать будет чертовски тяжело. Особенно, если у него в руках бутылка «Мадам Клико».

Закончив разговор с Митчем, Ливви тут же набрала номер своей матери. За прошедшие две недели она несколько раз звонила Мойре, но всегда с работы и всегда быстро. Она признавалась себе, что была еще не готова на долгие разговоры с ней. Но сейчас все изменилось, ей хотелось услышать голос матери и первый раз в жизни хотелось посоветоваться с ней.

Услышав, как мать подняла трубку, она сказала:

– Привет, мам!

– Ливви! Дорогая! Как у тебя дела? – Мойра очень обрадовалась звонку дочери, но потом голос ее изменился, и она спросила: – Ты звонишь с работы? Уже восемь часов: – Мойра сразу вообразила, что с дочерью что-то случилось.

Ливви рассмеялась над ее страхами:

– Нет. Я звоню из дома. Мне поставили телефон.

– Как чудесно! Наконец-то мы сможем поговорить с тобой. Давай, я сейчас запишу твой номер, а то потом могу забыть. Да, я хотела сказать тебе, что Питер перешел в другую контору и сейчас у него немного больше времени, чтобы заняться твоим делом. Он…

– Ты взяла ручку, мам? – быстро перебила ее Ливви.

Мойра вздохнула. Она хотела рассказать Ливви о расследовании, о том, что собирался сделать Питер для ее защиты, о всей информации, которую он собрал. Но каждый раз, когда она упоминала о Питере, Ливви замыкалась. Мойра решила оставить ее в покое. Очевидно, Ливви была еще не готова посмотреть фактам в лицо, а Мойра не хотела подталкивать ее, видимо, время еще не пришло.

– Я взяла ручку. Диктуй!

Ливви продиктовала номер, и Мойра записала его.

– А сейчас расскажи мне о себе. Чем ты занимаешься в империи Фрейзера Стюарта?

Ливви рассмеялась.

– Со мной все прекрасно. Я много работаю над новым приложением «Лайф-стиль». Это оказалось гораздо труднее, чем я считала. А насчет империи Фрейзера Стюарта, то хорошо…

– Хорошо что? – допытывалась Мойра. Она почувствовала, что Ливви хочется поговорить с ней, и была счастлива. – Как Фрейзер? Ты часто видишься с ним?

– Нет, – ответила Ливви – Я редко с ним вижусь. – Она глубоко вздохнула. – А на самом деле я совершенно запуталась, и мне нужен твой совет. – И она все рассказала матери, чего не делала с тех пор, когда была маленькой девочкой. Она снова впустила Мойру в свою жизнь.

Бет сложила ткань и вытащила из духовки запеканку, поставила ее на стол и красиво нарезала. Услышав, что Фрейзер спускается по лестнице, она налила вино в два больших стакана и вышла с ними в холл. Один бокал она вручила Фрейзеру.

– Давай сядем. Я тут убегалась.

– Он повел ее в гостиную, и они сели на диван. Бет наблюдала, как он скинул несколько старых газет с. длинного столика и положил на него ноги.

Это хорошо, что он не торопится наброситься на еду, решила Бет. Мужчина, набивший желудок, уже ни на что не годится. Самое лучшее – заниматься сексом до обеда. Она откинулась на спинку дивана и, потягивая вино, стала ждать, когда он посмотрит на нее.

Бет старательно поработала над своей внешностью, готовясь к этой ночи. На ней был надет очень тугой черный кружевной лифчик, в котором ее большая грудь еще больше бросалась в глаза; кружевные черные французские панталоны, убийственные черные чулки с кружевным узким поясом. Фрейзер не сможет устоять перед этим. Сверху она надела черный кашемировый кардиган, который расстегнула, чтобы показать добрый кусок своей плоти, классическую черную шерстяную юбку и черные туфли на высоких каблуках.

Наконец Фрейзер повернулся к ней:

– Ты какая-то другая сегодня. Я не могу понять почему, но в тебе что-то изменилось!

Она весело рассмеялась.

– Это потому, что ты первый раз видишь меня одетой в стиле «Доктор Броуден». Надеюсь, тебя это не очень шокирует! – Она наклонилась, чтобы поставить бокал на пол, и перед глазами Фрейзера мелькнул черный кружевной лифчик, возникший из распахнутого ворота кардигана.

– Нет, конечно, не шокирует, – сказал он, быстро отведя взгляд и чувствуя, что его плоть начинает твердеть. Бет моментально это уловила и прижалась к нему.

– Фрейзер, – промурлыкала она мягким голосом. – Ты находишь меня привлекательной?

Он кивнул, сделав глоток вина.

– Ты чертовски привлекательная женщина, Бет.

– О! – Она отобрала у него бокал и поставила на пол рядом со своим. – Хорошо. Ты знаешь, я никогда даже не представляла, что ты так думаешь.

Фрейзер сознавал, что его возбуждает ее близость, но это было желание, которое он мог спокойно контролировать. Ежу ясно, чего от него хочет Бет, но он не хотел этого.

Бет пробежала пальцем по его руке, потом по лицу и дотронулась до губ.

– Фрейзер, мне кажется, что мы знаем друг друга уже достаточно долго, – сказала она. – Как ты считаешь?

– Для чего? – спросил он и отчетливо понял, что попался в умело расставленный капкан.

– Для этого, – прошептала она, наклонившись к его лицу, прижалась к губам. Ее рука скользнула к его промежности и стала нежно, но сильно массировать его плоть. Нога Фрейзера от неожиданности дернулась, упала со стола и сбила бокалы с вином. Вино вылилось на ногу Бет.

– Господи! – Фрейзер вскочил, наклонился, чтобы поднять бокал, и дотронулся до ноги Бет, чтобы посмотреть, сильно ли она намокла.

– Хм. – Она стала тереться ногой о его руку. – Как чудесно. Почему ты не хочешь проверить, как мокро в другом месте?

Рука Фрейзера вздрогнула.

– Да… – Он отдернул руку и выпрямился. – Я принесу вина, – сказал он быстро.

Бет подняла к нему лицо и легла на диван. – Зачем оно тебе? – простонала она голоском капризной девочки.

– Я буду через минуту, – сказал Фрейзер. Боже, ему нужен глоток свежего воздуха!

– Лучше бы ты отказался от вина. – Бет надулась и расстегнула еще одну пуговицу на кардигане. – Я не хочу терять это.

– Что?

Она улыбнулась и показала на выпуклость в его паху. Он опустил глаза. О Господи! Он ничего не мог поделать со своим телом. Это случилось. Неважно, стремился он к этому или нет. Но он определенно не хотел спать с ней, ни сейчас, ни ночью. Он вышел из комнаты, сжимая в горячих вспотевших ладонях бокалы, потом сбежал в кухню с чувством облегчения и ошеломляющим желанием истерически расхохотаться.

Бет какое-то время вслушивалась в тишину громадного старинного дома, потом встала, выключила люстру и посмотрела на свое отражение в зеркале над камином. Господи, Фрейзера надо немного подбодрить – у него в жилах не кровь, а водица! Она расстегнула еще одну пуговицу на кардигане и еще больше оголила грудь. Чертов педераст! Я сделаю так, что тебе станет жарко, подумала Бет и стянула с себя кардиган, потом расстегнула лифчик, зная, что ее громадные груди – хорошая ловушка. Потом, расстегнув молнию на юбке, спустила ее с бедер и втянула живот. Она легла на диван, раздвинув ноги, и стала ждать Фрейзера. От этого, подумала она уверенно, он не в состоянии будет убежать.


Ливви сложила зонтик, когда поднялась по ступенькам к двери дома Фрейзера. Она остановилась на крыльце и пригладила мокрые волосы. Она нервничала, но надеялась, что ее мама права. После разговора с Мойрой она больше ни о чем не думала. Она просто схватила свое пальто, зонтик, бросила ключ в сумку и выбежала из квартиры. Вспоминая подбадривающие слова Мойры и думая, что, если они смогут снова стать друзьями, есть шанс, что из дружбы вырастет нечто большее.

– Я видела его лицо, – говорила Мойра, – и думаю ты ошибаешься в том, как он относится к тебе. Ливви, не позволяй своей злости разрушить вашу дружбу.

Поэтому Ливви не стала звонить Фрейзеру, а решила пойти к нему, предупредив миссис Роу, чтобы она не ждала ее. И вот сейчас она стояла на крыльце дома, не зная, что делать. Фрейзер был дома, так как на кухне горел свет.

Фрейзер вышел из кухни, неся два больших стакана вина и думая, как ему объяснить Бет, чтобы не оскорбить ее, что его устраивают только дружеские отношения. И не потому, что он считал ее непривлекательной или несексуальной – она уже доказала, что это не так. Но ему была нужна только одна женщина, а пока у него была надежда, его больше никто не интересовал. Чувствуя, что лучше контролирует себя сейчас, и зная, что собирается сказать, он направился в гостиную, но неожиданно увидел чью-то тень у входной двери.

Поставив стаканы на стол в холле, он подошел к двери и посмотрел через стекло, пытаясь узнать, кто это. Он увидел Ливви, мокрую и радостно махавшую рукой, – у него засосало под ложечкой. Забыв обо всем, он распахнул дверь.