Митч был под впечатлением увиденной сцены, но все же ответил Ливви:

– Мне точно не известно, но Энди Робертс говорил на прошлой неделе, что это связано с «ИМАКО».

– «ИМАКО»? – Это слово слишком хорошо было знакомо Ливви. Она опустила голову, чтобы Митч не заметил ее лица. «ИМАКО», Хьюго, Бразилия, суд – все это снова вернулось к ней. И от сильного страха у нее задрожали руки. Она сжала их, стараясь изгнать из памяти то страшное время, забыть о нем, не думать о том, что было.

– А какие у Фрейзера дела с «ИМАКО»? – с испугом спросила она. – Он связан с ними?

Митч помог ей подняться.

– Я могу сказать, что сам слышал. С тех пор как я работаю в газете, Фрейзер уже интересовался «ИМАКО». В городе у него репутация человека, помогающего тем, кто пострадал от «ИМАКО». Тем, кого несправедливо уволили, кто получил травму, а взамен – никаких компенсаций. Он помогал им найти хорошую работу, нанимал адвоката, если выяснялись нарушения закона. Часто многие дела вел сам. Он блестяще закончил Оксфорд, так мне говорила Кэрол, хотел быть адвокатом. Но, когда умер его отец, ему пришлось вернуться сюда и стать владельцем газеты. Пока он учился в колледже, всем здесь заведовал Гордон Файф, но Фрейзер всегда понимал, что должен вернуться сюда и продолжить дело отца.

Ливви была оглушена услышанным. Ей с Оксфорда было известно, что Фрейзер хотел стать адвокатом. Но она ничего не знала о другом его «хобби» – так назвал Митч деятельность Фрейзера. Она поняла, как мало знала о том, с кем провела несколько изумительных ночей. Этот человек очаровывал и ужасал ее. Скрывая свой интерес, она стала раскладывать на столе фотографии.

– Но почему «ИМАКО»? – небрежно спросила она. – Что это за монстр такой?

Митч накрыл ее руки своими:

– Почему тебе это так интересно?

Ливви пожала плечами:

– Простое любопытство.

– Оно погубило кошку.

Ливви наклонилась к Митчу и прошептала ему на ухо:

– Но я не кошка! – А потом громко зарычала. Он отскочил от неожиданности и закрыл уши руками:

– Господи, Ливви!

– Я лев, – сказала она и взорвалась смехом.

– Очень смешно! – Митч уже терял контроль над собой – уши возглавляли список эрогенных зон его тела. И ему было совсем не смешно. Увидев его сердитое лицо, Ливви перестала смеяться и извинилась.

Митч был слишком возбужден, чтобы отнестись с юмором к шалости Ливви, но сумел справиться с собой. Он выдавил недовольную улыбку.

– Я не знаю, почему его интересует «ИМАКО», а не какая-то другая компания. Но думаю, что все это связано с газетой и с отцом Фрейзера. Я ответил на твой вопрос?

– Да, спасибо. – Она наклонилась и поцеловала его в ухо. – Ты простил меня?

– Да, – улыбнулся Митч.

– Давай не будем больше терять время, а займемся фотографиями.

– Правильно. – Он взял одну фотографию. – Я думаю, что ты выглядишь гораздо лучше этой модели и…

Она шлепнула его по макушке, и они занялись работой.

Митч ушел из офиса около семи вечера. Больше тридцати минут он уговаривал Ливви поужинать с ним, но, потерпев неудачу, ушел один. Она отговорилась тем, что ей нужно срочно отредактировать материал, принесенный днем Дженни.

Ей нравились ухаживания Митча. Митч был очень привлекателен, несмотря на то, что был на пять лет моложе ее. Высокий, стройный, с короткими светлыми волосами, которых, казалось, никогда не касалась расческа. У Ливви возникало желание погрузить свои пальцы в его волосы и пригладить их. Но ей не нужна легкая любовная интрижка, особенно со своим фотографом.

Когда Кэрол окликнула ее, чтобы попрощаться, Ливви подняла голову и помахала ей рукой. Обведя взором офис, она увидела, что осталась совершенно одна. Что называется – заработалась! Увидев, что в кабинете Фрейзера горит свет, она неожиданно для себя встала, потянулась и пошла на этот свет. Стоя в дверях, она посмотрела на пустой стол. Потом прислонилась к косяку и стала думать о том, что рассказал ей Митч о Фрейзере. Она восхищалась им и удивлялась, как могла быть такой высокомерной с ним. Она думала о своем прибытии в Абердин, о своей встрече с Бет, а воспоминания о нескольких днях, проведенных в Девоне, приносили мучительную боль. Все так запуталось. Может быть, она была несправедлива к нему? Она ничего не понимала.

– Ливви?

Она повернулась, оторвавшись от своих мыслей.

– Фрейзер?

Он улыбнулся ей.

– Я не привидение! – Он был без пиджака и держал в руках чашку кофе. – Разреши мне пройти, – сказал он.

Смутившись, она поспешно отошла от двери. – Хочешь пить? Я могу предложить тебе кофе?

– Нет, спасибо.

Он сел за стол, а его глаза пробежали по ее изящной фигуре. Его никогда не переставали изумлять те чувства, которые он испытывал, глядя на нее. Он поспешно отвел взгляд от ее лица и уткнулся в бумага, лежащие на столе.

– Ты знаешь, было бы чудесно, если бы ты смог… – Ливви замолчала. О, Господи! О чем я хочу просить?

– Если бы я смог что? – Он улыбнулся, и стали видны морщины вокруг его глаз. Взглянув на нее, он постучал ручкой по столу.

– Если бы ты смог пригласить меня выпить что-нибудь! – выпалила Ливви.

Фрейзер заставил себя сидеть спокойно, скрывая сокрушающее желание вскочить, схватить свое пальто и вытащить Ливви из кабинета, не давая ей возможности передумать. Он притворился, что обдумывает ее предложение, чтобы она не заметила его страстного желания быть с ней рядом. Когда он уже собрался сказать ей о своем согласии, то вдруг вспомнил, что вечер у него занят. Дерьмовое положение, подумал он с отчаяньем о встрече с Бет.

– Ливви, мне бы очень хотелось, но я не могу. – И снова подумал о Бет. Она собиралась прийти к нему домой, чтобы приготовить ужин. Бет столько дней носилась с этой идеей, что вынудила его согласиться. Он был не в состоянии отказать ей, а сейчас уже не мог избавиться от этого ужина. Но ему было трудно объяснить это Ливви – у нее уже сложилось неправильное мнение об отношениях между ним и Бет, и ему не хотелось расстраивать ее. – Я искренне сожалею. Может быть, в другой раз? – сказал он. Ливви пожала плечами. Он извинился, но боль от отказа была сильна.

– Да, как-нибудь в другой раз. Не перетрудись. Фрейзер вздрогнул – через несколько минут ему уже нужно уходить. Но Ливви не собиралась задерживаться. Попрощавшись, она ушла.

Ливви подошла к дому и стала подниматься по лестнице. После долгого, трудного дня ей хотелось поскорее оказаться в своей квартире. Четырехкомнатная квартира в мансарде была очень уютной. Она предвкушала, как будет нежиться в ванне, а потом устроится с бокалом вина на старом, но уютном диване. Ей очень нравилась обстановка квартиры. Громадные мягкие кресла с подушками, набитыми конским волосом, покрытые клетчатыми пледами; безукоризненная чистота; высокая старинная латунная кровать, которой, наверное, более ста лет; чудовищных размеров викторианская ванна, вмещающая океан горячей воды, и маленькая современная кухня, которую год назад устроил сын-юрист хозяйки дома. Это было все, в чем она нуждалась. Квартира не была элегантной или престижной, но она была теплой, удобной и принадлежала ей.

Она добралась до верхней ступени и остановилась, переводя дыхание и разыскивая ключ в своей сумке.

Когда она нашла ключ и вставила его в замок, то услышала, как внизу открылась дверь и, шаркая ногами, вышла миссис Роу. Ливви тяжело вздохнула, подумав, что только этого сейчас не хватало, но ей не хотелось огорчать свою хозяйку. Перегнувшись через перила, она крикнула:

– Добрый вечер, миссис Роу! Как вы поживаете?

– О, прекрасно, дорогая Ливви! – Маленькая фигурка, закутанная в клетчатый плед, остановилась посередине громадного ледяного холла и посмотрела через толстенные линзы очков на Ливви. – Я вышла, чтобы тебе сказать: сегодня приходили люди из телефонной компании и поставили тебе телефон!

– Замечательно! Какая прекрасная новость! Спасибо, что впустили их, – сказала радостно Ливви.

– Мне не трудно, дорогая Ливви. – Миссис Роу наклонилась и подняла кошку Тилли. – Ну, не буду тебе мешать, – сказала старушка, но продолжала стоять, ожидая, когда Ливви пригласит ее на чашку чая.

– Может быть, вы поднимитесь ко мне? – спросила Ливви, зная, что от нее требуется, хотя до сих пор продолжала удивляться местным понятиям о приличиях.

– О, не могу, дорогая Ливви. У меня много дел. – Шаркая ногами, старушка вернулась в свою гостиную, плотно прикрыв за собой дверь. Ливви улыбнулась чудачествам старушки, повернула ключ в замке и вошла в квартиру.

Она сразу же подбежала к телефону, подняла трубку и послушала гудки станции. Потом улыбнулась, положила трубку и пошла разыскивать записную книжку. Ей нужно было позвонить кому-нибудь, чтобы проверить телефон. Взяв книжку, она села на диван, поставила телефон на колени и стала набирать номер Митча. Как нелепо, подумала она, получать такую радость из-за одного маленького телефона. Она разглядывала комнату, пока набирала номер, и неожиданно квартира на Кэдогэн-сквер всплыла в ее памяти. Злость и обида на Эдди снова поднялась в ней. Пытаясь избавиться от этих чувств, она грубо сказала:

– Я не пропала без тебя, бабуля, но ты – сварливая старая кошелка!

– Привет. Кто это?

– Прости, Митч. Это Ливви. Я разговаривала сама с собой.

Митч, разъяренный тем, что его вытащили из ванны, сразу растаял.

– Подожди, Ливви. Я возьму другой телефон. – Не вешая трубки, обнаженный и мокрый, он побежал в кухню, схватил переносной телефон и вернулся в ванную комнату. Опустившись в горячую воду, он включил телефон. – О! Дорогая! Вот так гораздо лучше.

– Что ты имеешь в виду?

– Я принимаю ванну.

– Митч! Ты – декадент! Надеюсь, ты не голый? – поддразнила она его.

– Конечно, я не голый, Ливви. Я сижу здесь в вечернем костюме.

Она рассмеялась:

– Мне установили телефон. Ты первый человек, которому я позвонила.