Мария Баррет - Обманутая

Джеймс был вымотан разговором с оставившей его блондинкой. Он был вежлив так долго, как мог, но потом грубо зевнул. Как и следовало ожидать, она поспешно ретировалась. Он оглядел шатер, чтобы увидеть какого-нибудь более интересного собеседника, и мгновенно увидел Хьюго Говарда. Тот стоял спокойно, глядя прямо ему в лицо ледяными серыми глазами. Все тело Джеймса вздрогнуло от возбуждения, которого он не испытывал уже более десяти лет. Джеймс долго не мог оторваться от глаз Хьюго, но вдруг все волшебство исчезло.

Ливви увидела Хьюго, и се лицо осветилось радостной улыбкой. Она окликнула его:

– Хьюго? Я не верю своим глазам!

Ливви сразу стала пробираться к Хьюго, не замечая, что Джеймс сильно покраснел, а Хьюго двусмысленно улыбнулся. Он не забыл ощущения тепла, исходящего от Оливии, особое чувство, вызываемое се присутствием. И когда она появилась перед ним, он увидел прекрасную женщину, ошеломляющую своей женственностью. На ней был бледно-розовый шелковый костюм от Джорджа Армани и подобранная к нему соломенная шляпка от Герберта Джонсона, шифоновая вуаль которой спускалась на глаза Ливви подошла к Хьюго и, придерживая шляпку рукой, поцеловала его в щеку. Облако аромата окутало их.

– Хьюго! Ты выглядишь неотразимо! Уже годы – нет, больше, чем годы – столетия прошли с тех пор, как мы виделись в последний раз. – Она отступила на шаг, с восхищением осмотрела его и рассмеялась.

Боже! Она прелестна, думал Хьюго, но сразу же возненавидел себя за слабость, за то, что он снова ощутил ее очарование. Он взял себя в руки.

– Ливви, ты нисколько не изменилась! – Склонившись над ней, он приложился к се рукам. Он так мастерски лгал, делая вид, что безумно удивлен и восхищен их встречей. – Я даже не думал, что встречу здесь тебя и Джеймса, я… – Хьюго замолчал, так как Джеймс присоединился к ним. – Джеймс! Как замечательно снова увидеть тебя. – Он протянул руку и уловил ироничный блеск в глазах Джеймса. Тот же самый взгляд, который Хьюго помнил уже десять лет, и ему, как всегда, захотелось громко рассмеяться.

Сдержав себя, Хьюго повернулся к Ливви:

– А где другие? Фрейзер Стюарт, Люси Дикон? Все они прячутся в окружающем нас лесу?

Ливви сердито нахмурилась:

– Нет, как это ни грустно. Люси страшно разъярится, когда узнает, что пропустила возможность встретиться с тобой. Она занята очень важной работой в Штатах, что-то связанное с инвестициями. Она занимает значительный пост в своем банке.

– А где Фрейзер?

– Грязный ублюдок! – заметил Джеймс.

– Джеймс!

– Хорошо, но он таков и есть. Вечно звонит нам домой в уверенности, что я могу тратить на него свое время.

– Не говори плохо о Фрейзере, – сказала Ливви, бросив на Джеймса взгляд полушутливый-полусердитый. – Он владелец небольшой газеты в Абердине. По-видимому, не смог выбрать время, чтобы приехать сюда.

Хьюго увидел кривую ухмылку Джеймса в ответ на слова Ливви. И Ливви вконец рассердилась:

– Джеймс находит смешной мысль о том, что Фрейзер может руководить газетой. Я только не пойму почему.

Но Хьюго знал. Он понимал, черт возьми, чем Фрейзер Стюарт так досаждал Джеймсу – он был слишком недосягаем для Джеймса. Подумав об этом, он рассмеялся. Ливви вернула ему улыбку.

– А что с Джеком Вилкоксом?

Выражение лиц у Джеймса и Ливви стало одинаковым.

– О, со стариной Джеком все в порядке! – сказал Джеймс. – Где-то через час ты сможешь сам услышать его.

Ливви перебила Джеймса:

– А может быть, через полтора часа. Это зависит от того, как быстро он успеет накачаться шампанским.

Они оба рассмеялись, и Хьюго удовлетворенно улыбнулся.

Итак, Джек Вилкокс такой же безмозглый скот, каким был всегда, подумал он. Потом закурил сигарету, взял у проходящего официанта бокал шампанского и решил, что еще никогда так не наслаждался свадебным приемом.

Назойливо звонил будильник. Ливви повернулась в кровати, пытаясь оторваться от изумительного сна. Она протянула руку к Джеймсу, чтобы разбудить его, но почувствовала, что рядом никого нет.

Открыв глаза и пытаясь рассмотреть циферблат, она заставила себя проснуться. Запах свежесваренного кофе доносился из кухни, в комнате было довольно светло для ноябрьского утра. Джеймс, очевидно, давно встал. Она села, спустила с кровати свои длинные стройные ноги. На ходу падевая халат, она вышла из спальни. Джеймс читал «Таймс» на ярко освещенной кухне.

– Доброе утро, дорогой, – приветствовала она его.

Джеймс даже не посмотрел па нее. Стараясь не замечать этого, Ливви наклонилась и поцеловала его в макушку.

Она налила себе кофе, добавила молока, сахару и стала ждать, когда он соизволит обратить на нее внимание. Через несколько минут Джеймс перевернул страницу и, все еще не глядя на нее, спросил: – Хочешь кофе?

– Я уже налила себе, – холодно ответила Ливви.

Наконец он поднял на нее глаза и пожал плечами и сказал с одной из своих обаятельных улыбок:

– Ах да! Ты о себе уже позаботилась.

Пытаясь скрыть злость, Ливви, как всегда, улыбнулась в ответ:

– Ты сегодня рано поднялся.

Джеймс сложил газету и, просматривая последнюю страницу, пробурчал что-то невразумительное на замечание Ливви. Но Ливви не сдавалась:

– Там есть что-нибудь, имеющее отношение к твоей работе?

Джеймс наконец расправился с газетой, встал и впервые с тех пор, как она появилась в кухне, задержал на ней взгляд.

– Ты ничего не понимаешь в делах нашего международного отдела, Ливви, – сказал он назидательно.

– Куда уж мне. – Ливви с усилием растянула губы в улыбке. – Так ты из-за работы встал так рано?

– Да, позанимался кое-чем, – солгал он. Потом, пытаясь уйти от ее глаз, он отнес в раковину остатки своего завтрака. – А сейчас прошу извинить меня, мисс Любопытство, но я должен одеться. Кстати, ты не видела мой новый крем для бритья? – Считая беседу оконченной и не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел к двери.

– Видела. Я убрала его. Он… – Ливви остановилась. Черт возьми! Как за эти дни ей надоели эти тупые разговоры! Она почти не видела его, а когда они встречались, то говорили только о бытовых мелочах или работе. – …Он в ванной, в шкафу.

Взяв «Таймс» и кофе, она прошла в гостиную и опустилась па один из длинных диванов, обтянутых кожей кремового цвета. Положив ноги на низкий столик, она несколько минут внимательно смотрела в окно. Люди механически, подобно роботам, сплошным потоком продвигались к высокому стеклянному зданию банка, пересекая Кэдогэн-сквер. Представив себя в этой целеустремленной людской лавине, она вздрогнула. Выпив глоток сладкого кофе с молоком, Ливви откинулась на диванные подушки, поудобней устроилась, развернула газету и принялась за чтение.

Через двадцать минут она стояла в дверях спальни и смотрела, как Джеймс, крутясь у зеркала, заканчивает одеваться. На нем была потрясающая хлопковая рубашка в полоску, заправленная в темно-серые полосатые брюки, Он набросил галстук. Длинные тонкие пальцы завязали совершенный по форме шелковый узел. Потом он поправил воротничок рубашки и, убедившись, что он без единой морщинки, потянулся к пиджаку. Шелковая подкладка клетчатого пиджака совпадала по цвету с галстуком, что Джеймс еще раз с удовлетворением отметил. Надев пиджак, он взял с комода одну из своих щеток и пригладил волосы, зачесав назад. Ливви вошла в комнату и, взяв с кровати брошенную Джеймсом рубашку, повесила ее снова в шкаф.

– Что тебе в ней не понравилось? – спросила она. Джеймс повернулся перед зеркалом.

– Она сюда не подходит.

– Понимаю, – сказала Ливви, но на самом деле она ничего не понимала. Ливви обладала врожденным вкусом и элегантностью. Недаром один из журналистов сказал про нее: «Убийственно шикарна!» Она никогда не придавала значения своей одежде, возможно, потому что обладала всегда небольшим гардеробом. Но даже завернутая в старую выцветшую занавеску – она бы все равно выглядела не хуже, чем всегда.

– А когда, ты, моя дорогая Ливви, сегодня вернешься домой? – лениво спросил Джеймс, выдвинув ящик комода. Теперь он выбирал носовой платок.

– О, я не знаю, наверное, ближе к вечеру. Я забегу на час на работу и поработаю над интервью, которые брала на прошлой неделе. А потом Люси сказала, что, если сумеет вырваться, мы с ней разделим ленч у Зины. – Ливви выдержала паузу. Ты знаешь, что нас ждут на уик-энд? Если бы ты захотел, мы могли бы вечером уехать вместе.

Джеймс положил в карман носовой платок.

– Ливви! – раздраженно протянул он. – Мы уже говорили об этих обременительных поездках. Ты же знаешь, что мне не нравятся семейные уик-энды.

– Я тоже отбываю их без особой охоты.

– Да, но в отличие от тебя я не обязан туда ехать!

– Ты бы поехал, если бы на уик-энде был тот, кто интересует тебя.

– Да, но, к сожалению, там ничего подобного не предвидится. Я прав?

Ливви согласно кивнула головой. Только ее мать, Питер и сводный брат Гил будут в доме. Она ненавидела эти поездки в Сассекс почти так же, как Джеймс, но не хотела давать матери повод для грандиозного скандала. Джеймс подошел к ней и обнял за талию, положив голову ей на плечо.

– Мы так много времени проводим врозь, – тихо сказала она.

– Цена успеха, – ответил он, подняв голову. – Такой стремительный взлет в мире телевидения, как у тебя, моя любовь, требует жертв.

Его руки соскользнули вниз, и, обняв за ягодицы, он сильнее притянул ее к себе.

– Ты сама понимаешь, что добилась очень высокой ставки. Но тебе платят не за твою привлекательность – в наши дни это мало ценится!

Она улыбнулась, и он наклонил голову, чтобы коснуться ее губ. Ливви неожиданно прижалась к нему и, погрузив пальцы в его волосы, крепко прижала свой рот к его губам. Она ощутила, как его язык проник внутрь, а потом мгновенно отпрянул от нее.