Татьяна Дубровина - Обмануть судьбу

Просто так сложились обстоятельства, просто этот сухарь привык видеть только «объективные факты». Лина обернулась через плечо и буркнула:

— В доме врага… У тебя и врагов-то нет. Куда ты собираешься топать угощаться? Не забудь с собой горбушку захватить, вдруг ты заявишься, а там хлеба не окажется?

— Ошибаешься, — процедил Сергей. — Теперь у меня есть враг. Юрий.

— Ты собираешься идти к нему? — похолодела Лина. — Ну тогда ты не в тюрьме окажешься, а на кладбище. Он же догадается, что ты все разгадал.

— Не догадается. — Сергей нервно побарабанил пальцами по столу. — Кстати о кладбище… — Он отвернулся, чтобы не смотреть Лине в глаза. — Ты узнай, пожалуйста, когда похороны. Я думаю… Ваньке надо попрощаться с ней.

— Так… — протянула Лина. — Ты предлагаешь мне ему об этом сказать? Я думала, ты…

— Я не могу, — Сергей стиснул зубы.

— Я тоже.

Сергей посмотрел на нее с болью и добавил неожиданно ласково:

— Ну, Линочка, ты за эти дни найди подходящий момент. Подготовь его. Объясни все. А главное, — он потупился, — скажи, что я не виноват. Ну как я буду ему об этом рассказывать, если на мне подозрение?

— Вечно мне выпадает эта часть — конюшни чистить, — простонала Лина. — Авгиевы…

— Я тебя очень прошу.

Этот высокий сильный парень сейчас был таким беззащитным.

Лина вдруг вспомнила поцелуй в тамбуре.

Обнять бы его сейчас, поцеловать…

Но он уже взял себя в руки, прежняя решительная жажда деятельности зажглась в его глазах.

— И кроме этого, — строго сказал он, — твоя задача — не спускать глаз с Ваньки. Я думаю, что Юрий успокоится, когда узнает, что вместо него взяли меня, и все же…

Он принес из комнаты телефон на длинном шнуре и глянул на часы.

— Ну что, наш детектив уже проснулся? Полшестого.

— Подожди! — Лина судорожно перехватила его руку. — Мне… страшно.

Что она будет делать без него? А он? Лина не могла представить его в камере, на допросе… Он будет страдать там, мучиться… Там сидят настоящие бандиты. И Сережа с ними? И ее не будет рядом…

— Не звони, — она слабо улыбнулась. — Пусть Шерлок Холмс еще поспит.

Она знала его всего несколько дней и уже не представляла, как они смогут обходиться друг без друга. Как странно…

Сергей обнял ее, ласково поцеловал в макушку, потом в огромные блестящие глаза, в подрагивающие губы.

— Лучше сразу, — шепнул он: — Мы же все решили.

«Мы… Чепуха! Он один решал! Он не хочет меня слушать… он… Он бросает меня!»— вдруг подумала Лина, словно Сергей собирался не в тюрьму, а на Канары с любовницей.

Сергей рывком поднял трубку и набрал номер.

— Геннадий? Ты еще спишь? — Голос был на удивление спокойный. — Проснулся? Прекрасно. Это Грачев.

Чувствовалось, что на том конце провода Дементьев просто потерял дар речи.

— Надоело бегать, — продолжал Сергей. — Я знаю, что ты мне не веришь, поэтому решил… С повинной? — Он сузил глаза. — А мне нечего облегчать. Бери. Я даже подскажу тебе, где и когда… Да не издеваюсь я. Вполне серьезно. Почему? — Он усмехнулся. — Потом объясню. У нас с тобой будет много времени на разговоры. Значит, так. Запоминай. В девять тридцать я буду в районе метро «Перово» по адресу: улица Новогиреевская, дом…

Лина заткнула уши и не выдержала, разрыдалась.

Сергей продиктовал Геннадию адрес Варламова, бросил трубку на рычаг и обнял Лину.

— Все. Отступать некуда.

— Через четыре часа… — простонала Лина. — Нам осталось всего четыре часа…

— Три, — уточнил Сергей. — Еще час на дорогу.

— Нет. — Лина вдруг потеряла над собой контроль и вцепилась в его свитер. — Не пущу! Ни за что!

— Линочка, — сказал он мягко, как ребенку. — У нас еще целых три часа…

— Сереженька, не уходи.

— Перестань, моя хорошая. Ты же понимаешь.

— Нет, — бормотала сквозь слезы Лина. — Я ничего не понимаю. Я не хочу ничего знать. Я тебя не отпущу.

Она судорожно обвила руками его шею и вдруг начала покрывать горячими быстрыми поцелуями его щеки, нос, глаза.

Слезы ее стекали на губы, и потому поцелуи были солоноватыми.

У Сергея перехватило дыхание. В висках застучали частые молоточки.

Ему хотелось крепко стиснуть эту неожиданно вошедшую, нет, ворвавшуюся на рыжем коне девчонку и сжимать ее в объятиях до тех пор, пока они не превратятся в одно целое, неразрывное.

Сладкая томительная боль нарастала волнами в груди, незнакомая, но такая волшебная.

«Любовь на огненном коне…» — вспомнились слова цыганки.

Что ж, возможно, это незнакомое чувство и называется любовью.

Ни одно из его прошлых увлечений не вызывало в душе такой бури.

А их было достаточно, и в студенческие годы, и во время работы в НИИ. Были шатенки, блондинки, красавицы и просто милашки. Были умные и глуповатые. С ними было легко, приятно и необременительно. Сергей никогда не отягощал свою душу лишними переживаниями, никогда ничего не обещал, не давая возможности посадить себя «на короткий поводок». Потому и расставался он со своими пассиями легко, без слез и объяснений, без взаимных упреков и претензий. И потом мог спокойно с ними встречаться в общих компаниях.

Он никого не боялся потерять, кроме этой девчонки, которая сейчас плачет.

Сергей вдруг, повинуясь внезапному порыву, подхватил Лину на руки и понес в комнату.

Она была легкая, словно пушинка. Пожалуй, веса в ней было не больше, чем в Ваньке.

Он положил ее на кровать и лег рядом, зарывшись лицом в мягкие растрепанные волосы.

— Не плачь, не надо… все будет хорошо, — шепнул он.

Потом осторожно тронул губами ее горячий висок с пульсирующей жилкой, глаза с мокрыми ресницами, пылающие, словно от жара, щеки.

— Сереженька… — выдохнула она и зажмурилась.

Такой горячий туман в голове. Незнакомые, волнующие кровь ощущения. Хочется, чтобы вечно не кончался этот поцелуй, терпкий, обжигающий губы.

А рыдания по-прежнему сотрясали ее худенькое тело, и Сергей прижимал ее к себе, гладил по плечам внезапно вспотевшими ладонями.

— Линка… малышка… сладкая… калинка-малинка…

Лина выскользнула из его рук и стянула через голову свой свитер. Порывисто прижалась к Сергею подрагивающим горячим телом.

— Не уходи, — бормотала она. — Останься со мной.

Ей так важно было удержать его. Нет, это ложь. Если честно, ей просто хотелось чувствовать его рядом, ощущать на своем лице его дыхание.

— Я с тобой. И знаешь, я, кажется, люблю тебя.

— А мне не кажется, — Лина счастливо улыбнулась сквозь слезы. — Я это точно знаю.

Господи, откуда Сергею приходили на ум все те ласковые нежные слова, которые он говорил ей, словно в горячке, торопливо освобождая ее тело от мешающей одежды.

Она лежала перед ним на покрывале, призрачно-нереальная в неверном жемчужном свете забрезжившего утра.

— Почему ты дрожишь? Тебе холодно?

— Нет…

Лина потянулась ему навстречу и обняла его.

Еще ни один мужчина не видел ее обнаженной, не смотрел на нее так, как Сергей, — словно горячая волна пробегала по ней от его взгляда. И ей почему-то совсем не было стыдно. Верилось, что ею могут любоваться.

Она вздрогнула от короткой резкой боли. Но эта боль несла небывалое, незнакомое счастье.

«У меня сейчас разорвется сердце, — подумала Лина. — Он мой. Полностью мой. Весь… И я теперь его женщина…»

— Я у тебя первый? — потрясенный, спросил Сергей, покрывая ее неистовыми поцелуями.

— И единственный, — ответила Лина.

Как она жила до встречи с ним? Как она вообще могла жить без него? Самой большой ее радостью было мчаться на Гордом, не разбирая дороги, и чувствовать себя птицей.

Огненный конь вынес ее навстречу судьбе. Лине казалось, что она парит в воздухе, в невесомости. Она сейчас взлетела бы, если бы не руки Сергея, удерживающие ее.

Минуты летели, складываясь в часы, а они все не могли оторваться друг от друга, не замечая этого неумолимого течения времени, забыв о том, что каждое прошедшее мгновение приближает разлуку.

Они так и заснули, обессиленные, не разжимая объятий. Они даже дышали одинаково, одновременно вдыхая и выдыхая, словно и дыхательная система у них была общей.

Сергей вздрогнул от острого чувства беспокойства. Он опоздал!

Куда? Куда ему спешить, куда уходить от этого безмятежно сопящего рядом маленького чуда?

Но расслабленная нега тут же улетучилась, словно внутри у него распрямилась стальная пружина.

Он глянул на часы и вскочил.

Времени впритык. Он успеет только ополоснуть лицо и одеться. Через час его жизнь сделает новый зигзаг. Куда он его выведет?

Он взялся за ручку двери, но не выдержал, вернулся в спальню. Замер на пороге, глядя на Лину.

Она спала, разметав по подушке белокурые волосы. А по лицу бродила спокойная, счастливая улыбка. Вот Лина повернулась на бок, свернулась калачиком, вздохнула во сне и обхватила рукой одеяло, словно обнимая кого-то невидимого. Одеяло сползло вниз, обнажив маленькую круглую грудь с розовым девичьим соском.

И ему неудержимо захотелось поцеловать его, вдыхая волнующий свежий запах молодого тела. Это его искала рядом с собой ее рука…

Сергей отвернулся и быстро вышел, осторожно, чтобы не хлопнуть, прикрыв за собой входную дверь.

Сухо щелкнул замок.

Надо не думать о том, что было. Не думать о тех, кто остался за этой дверью. Иначе он не выдержит того, что сам для себя избрал.

…А Лине снился сон. В нем вновь повторялось все, что было наяву.

Откровенный, бесстыдный, радостно-счастливый сон. В нем она опять принадлежала Сергею. Выгибалась, закинув руки, чтобы ему удобнее было целовать ее живот, ноги, бедра… Под головой мягко шелестела трава. Вверху над ними смыкали свои верхушки сосны. Вот они поднялись над соснами, плавно влетели в слепящую голубизну… Облако скользнуло вниз, принимая на себя их сплетенные тела. Оно было осязаемо пушистым, словно мягкая подушка.