Лука наклонился к Изольде и зашептал ей, почти касаясь губами ее уха.

– Я в жизни не видел никого прекраснее тебя, – признался он.

Совершенно очарованная Изольда повернулась и улыбнулась ему. Ее потемневшие глаза сияли в прорезях маски.

– Встреться со мной, – прошептал ей Лука. – Встреться со мной этой ночью. Как только мы сможем уехать с этого вечера.

Город был в карнавальном настроении: все окна, выходящие на Гранд-Канал, сияли светом множества свечей, на темной воде ответвляющихся каналов и у причалов качались гондолы. Иногда на сиденье гондолы они успевали увидеть обнимающуюся парочку: надвинутые капюшоны скрывали их поцелуи, спрятанные руки искали прикосновений. На некоторых гондолах любовники уходили в каюту и закрывали дверь, предоставив гондольеру скучать на корме, удерживая суденышко на нужном курсе. Таинственный свет свидания пробивался сквозь жалюзи каюты. Брат Пьетро отворачивался и крестился, чтобы не заразиться грехом.

Приближаясь к палаццо, они увидели на причале огромную толпу, разряженную в необычные костюмы. Тут были мужчины, одетые чудовищами и ангелами, и женщины в шелках всевозможных цветов, на высоченных подошвах, считающихся необходимыми для модных дам. Некоторые из них были разодеты настолько ярко и держались так гордо, что даже молодым приезжим стало понятно, что эти женщины выставили себя на продажу. Это были знаменитые венецианские куртизанки: чтобы провести с ними ночь, мужчина должен был потратить небольшое состояние: их ласки продавались, как и все в этом городе.

Повсюду люди переходили от группы к группе, разговаривали, флиртовали, скрываясь под масками – иногда сдвигали их выше и открывали губы для быстрого поцелуя, а порой отходили в тихий сад или темную дверную нишу. Изольда мельком увидела улыбающееся лицо женщины, которую какой-то мужчина за руку уводил в тени. У причала какой-то мужчина ловко перешагнул с одной раскачивающейся лодки на другую, с ребяческим смехом откликнувшись на взмах серебряной перчатки.

Это было волнующе. У всех гондол горел на корме факел или раскачивался на носу фонарь. Девушки видели, как мужчины и женщины договариваются о свидании на воде, после чего их гондолы вместе ускользают в какой-нибудь затемненный боковой канал и там замирают бок о бок, чтобы женщины могли пококетничать за расписными веерами, а мужчины – надавать щедрых обещаний.

На белокаменном причале деревянные башмаки женщин, надетые поверх туфелек, стучали кастаньетами, словно приглашая мужчин пойти потанцевать. Обрывки музыки долетали из распахнутых дверей, слышен был веселый смех мужчин и женщин. Изольда обменялась с Лукой томным взглядом, словно хотела, чтобы они вдвоем могли куда-то уйти и там танцевать, смеяться и целоваться.

– Изольда! – шепотом предостерегла ее Ишрак. – Твоя маска не скрывает твоих мыслей. У тебя такой вид, будто ты готова грешить, как венецианка.

Изольда стремительно покраснела.

– Ишрак, – тихо сказала она, – мне нужно снова его поцеловать. Мне кажется, я умру, если его не поцелую.

Ишрак ахнула:

– Но ты же говорила…

Громадные водные ворота палаццо были распахнуты, яркие факелы отражались в гладкой воде. Гондолы выстраивались в очередь, чтобы заплыть во дворец и высадить гостей на красный ковер, щедро расстеленный до самых плещущих волн.

– Мы как будто попали в странный иной мир! – изумилась Изольда. – Столько роскоши и столько красоты!

– Столько греха! – тихо посетовал брат Пьетро.

Наконец подошла и их очередь: гондола легко скользнула под арку и замерла у лестницы. Слуги в ярких костюмах шагнули вперед, чтобы удерживать лодку, однако не успели они выйти, как обернувшаяся назад Изольда увидела на канале гондолу с четырьмя прекрасными женщинами. Лодка задержалась прямо за ними. Женщины были искусно набелены и нарумянены, в высоких головных уборах и причудливых масках. Одна из них лениво помахала Луке и громко произнесла название своего дома.

– На Гранд-Канале, – добавила она. – Приплывай в полночь, когда уйдешь отсюда!

– Грех повсюду вокруг нас! – ужаснулся брат Пьетро, качая головой.

– Я помню, что говорила, будто не стану целовать мужчину до свадьбы! – жарко прошептала Изольда Ишрак, поднимаясь на ноги и глубже натягивая капюшон. – Но это было много недель тому назад, до того, как мы сделали вид, будто женаты. А тогда он меня поцеловал, так что теперь я знаю, как это бывает. И потом, сейчас карнавал, и куда бы мы ни попали, все знакомятся и милуются. Разве ты не видишь? – спросила она у подруги. – Разве не чувствуешь? Словно сам воздух ласкает мне шею, касается губ! Неужели ты не чувствуешь? Мне из-за этого даже дышать трудно!

Изольда ступила с гондолы и остановилась у края воды. Ишрак тоже помогли сойти – и она крепко сжала руку подруги, дожидаясь, пока на причал не перейдут мужчины.

– Изольда, и что ты будешь делать?

Синие глаза Изольды сверкнули под темно-синей маской двумя сапфирами.

– Ты мне поможешь?

– Конечно! Всегда! Но не к погибели…

– Мы войдем следом за вами, – объявил брат Пьетро, выбираясь из гондолы и жестом приглашая девушек идти по ступеням в палаццо.

Изольда, словно вспомнив, как подобает себя вести молодой женщине из благородной семьи, надежнее закрепила маску и пошла по мраморной лестнице в ярко освещенное здание.

* * *

Их ожидали, и одна из камеристок тут же увела девушек по широкой лестнице наверх, где хозяйка дома принимала своих гостей. Двое слуг приветствовали Луку и брата Пьетро: у них приняли плащи, однако они остались в масках. Фрейзе, которого всегда радовала перспектива поесть, зашел в помещение для прислуги, примыкавшее к каналу.

Поднимаясь наверх, Изольда оглянулась и увидела, как Луку затягивает в толпу молодых людей. Оттуда слышались стук игральных костей и восторженные возгласы, которыми собравшиеся встречали солидный выигрыш в карты. Там же мелодично смеялись куртизанки, которые будут развлекать мужчин, пока дамы вынуждены будут сидеть на верхнем этаже.

– Приветствую вас! Очень приятно познакомиться!

Хозяйка дома, леди Каринта, шагнула им навстречу и взяла за руки. Это оказалась элегантная особа в темно-синем наряде – почти такого же цвета, как платье Изольды, только с настолько глубоким вырезом, что ее плечи и грудь почти выскальзывали из него в открытом приглашении. Ее сияющие золотые волосы были убраны в высокую прическу и обернуты синим шелком, так что только три локона падали на молочно-белые плечи. Ее расчетливые голубые глаза скользнули по обеим девушкам, а накрашенные губы сложились в улыбку, лишенную какого бы то ни было тепла.

– Вы можете здесь снять маски: мы же в доме и среди друзей. – Она восхитилась их красотой: – Ах, милочки! Да вы же в нашем разгульном городе начнете разбивать всем сердца! Одна такая светленькая, а вторая – такая темная, ни один мужчина перед вами двумя не устоит. Большинство захочет заполучить вас обеих сразу!

Она повела их по комнате, знакомя с другими дамами: те пили вино из ярких бокалов и ели крошечные сладкие булочки.

– Вина? – предложила она, протягивая им по бокалу. – Наверное, мне не следовало бы хвалить вашу внешность: вы ведь наверняка все это уже слышали. У вас, конечно же, были уже десятки любовников. Вы должны мне все про них рассказать!

– Нисколько, – ответила Изольда, краснея.

Дама со смехом потрепала ее по щеке.

– Вопрос времени для вас обеих, самого короткого времени, просто секунд, право слово. Ну, конечно же! Почему бы и не сегодня? Просто не верится, какие вы обе красавицы и как друг дружке подходите! Вам всегда надо ходить вместе: вы друг друга идеально оттеняете. – Она повернулась к Ишрак. – Но у тебя-то любовник есть, конечно! Кто-то, кто предпочитает брюнеток?

Ишрак покачала головой, нисколько не польщенная душной сладостью хозяйки дома.

– Нет. Нас воспитывали очень правильно. У меня нет мужа.

– Так может, есть чей-то чужой муж? – предположил кто-то из гостей, а остальные расхохотались.

– Брат моей леди очень строг, – возразила Ишрак, пряча раздражение за вежливой улыбкой. – Мы очень редко выходим из дома.

– Старший брат, о да! Это очень заметно. Ему никто не предложил бы любовную связь. А вот второй брат, младший – Лука Веро, – он же не может быть таким уж добродетельным? Право? Не разочаровывайте меня! Вот уж мужчина, который не может не привлекать взгляды! Такой соблазнительный юноша не может оказаться монахом!

Кто-то со смехом добавил:

– Что взгляды! Я бы его и в постель привлекла!

– Мы смотрели на него в окно! Мы так завидуем, что Каринта живет с ним по соседству, – сказала одна из дам, обращаясь к Ишрак и стискивая ей локоть. – Мы все делаем ставки на то, что она сама сядет в гондолу и устроит ему серенаду! Она может, знаешь ли. Совершенно бесстыжая! Если она на него нацелится, то заполучит обязательно!

Все снова захохотали, а Ишрак молча высвободилась из хватки незнакомки.

– Ты ведь откроешь мне дверь, правда? – спросила леди Каринта, кладя ладонь Изольде на руку. – Откроешь дверь и позволишь забежать наверх, в комнату твоего брата?

Изольда содрогнулась, но не стала избегать неуместного прикосновения.

– Извините. Мне не позволят, – коротко ответила она.

– Тогда ему придется самому дать мне ключ!

Дама с улыбкой потянулась за бокалом. Ишрак заметила, как Изольда скрипнула зубами, и потянула ее за рукав, напоминая, что с хозяйкой дома нужно быть вежливой.

– Обязательно передайте ему, что я приду в гости, – прошептала леди Каринта обеим девушкам, снова повернувшись к ним. – Я совершенно серьезно говорю! Как только я его увидела, так сразу поняла, кто станет моим любовником на этом карнавале. Господи, да я и в пост отказаться от него не смогу!

Изольда тихо вскрикнула и высвободилась из-под руки леди Каринты. Венецианка не обратила на это никакого внимания.

– Я не знаю неудач, – заявила она одной из своих подруг, игнорируя полуотвернувшуюся Изольду. – Всегда завоевывала того мужчину, который мне понравился. Как ты думаешь, он девственник? Это было бы просто сказочно! Я была бы такой же невинной, как он! Знаешь, наверное, я даже дрожать смогла бы. Представь себе, я бы даже ахнула!