– А почему этот сон должен был говорить обо мне? – спросил Лука.

Джасинта ему улыбнулась.

– Потому что ты красив, как молодой олень, – смело заявила она. – И тот олень шел как раз, как ходишь ты: гордо и грациозно, с высоко поднятой головой, глядя вокруг.

Фрейзе наклонился к ней.

– Я тоже молодой олень, – сказал он ей тихо. – Может, это меня ты видела во сне? Как оленя… или хотя бы коня? Или красивого быка. Крепкого и хорошо сложенного. Когда мы были детьми, я прозвал его Воробушком, потому что он был такой маленький, длинноногий и тощий.

– Ты и правда похож на красивого коня, – сказала она с милой улыбкой. – Ты мне сразу понравился.

– Что у вас за рукописи?

Лука не мог скрыть своего интереса.

– Похоже на книгу с рисунками и текстом. Вот только рисунки не похожи ни на одно растение или человека, которых бы я встречал, и я не могу понять, что вокруг них написано.

– А вы не показывали их в здешнем университете или в Падуанском?

Мужчина развел руками.

– Боюсь, – признался он. – Если эти рукописи содержат тайны и могут принести прибыль, то я хотел бы получить эту прибыль сам. Если они еретические, то я не хотел бы оказаться тем, кто принесет их в церковь и получит за это наказание. Меня спросят, откуда они у меня и что они означают. Меня могут обвинить в запретных знаниях – тогда как я не знаю ничего. Видишь мои сложности?

– А их нет в списке запрещенных книг? – настороженно спросил Фрейзе. – Мой господин не может читать что-то, что окажется ересью.

Драго пожал плечами:

– Поскольку я не могу перевести даже их названия, то не знаю, что они такое.

– С чего вы решили мне довериться? – спросил Лука.

Тот улыбнулся.

– Если ты их переведешь, то это будет несколько страниц из очень длинной книги. Они тебе мало что скажут. Чтобы начать в них разбираться, нужно быть философом. Ты говоришь, что ты – торговец. Это – более быстрый путь к богатству, чем изучение трудов древних мудрецов. Но я готов пообещать тебе долю от всего, что я узнаю благодаря твоей учености.

– Мне было бы очень интересно на них посмотреть, – с жаром проговорил Лука. – И мы путешествуем с одной дамой…

– Она – компаньонка его сестры, – вмешался Фрейзе, пытаясь сохранить их маски. Он тяжело навалился на Луку. – И видишь: твой брат тебя ждет и уже начал терять терпение.

Лука обернулся на брата Пьетро, который уже заметно встревожился тем, как надолго они задерживаются у уличных игроков.

– Да, еще секунду. Та дама, о которой я упомянул, – компаньонка моей сестры. Она наполовину арабка и могла бы помочь нам с арабским языком. Она обучалась в Испании в мавританских университетах и очень начитанна. Она получила образование настоящего ученого.

– Образованная женщина? – полюбопытствовала Джасинта так, словно в этом сочетании слов не было никакого противоречия.

– Мне принести рукопись к вам домой? – спросил у Луки Драго Накари.

– Приходите, – пригласил его Лука. – Приходите оба сегодня ближе к вечеру. Мне было бы очень интересно на нее посмотреть.

– Придем, как только закончим здесь, – пообещал Драго Накари, – после полудня.

– Договорились, – сказал Лука.

Его собеседник поклонился, а Джасинта снова разгладила песок перед собой. Фрейзе опустился на одно колено, чтобы негромко с ней попрощаться.

– Так я увижу тебя сегодня днем? Ты придешь вместе со своим отцом?

– Если он меня позовет, – ответила она.

– Тогда увидимся у нас дома, в палаццо Лонги.

Она улыбнулась:

– Если не там, то по утрам я всегда здесь. Может, завтра придешь, сделаешь ставку – и тебе повезет.

– Мне очень везет, – заверил ее Фрейзе. – Меня унесло ужасным потопом, но я благополучно вернулся домой. Я был в женском монастыре, где все были полусумасшедшие, но ушел оттуда целым, а до этого всего меня отдали поваренком в местный монастырь, а единственного паренька, который мне нравился, вызвали в Рим – и он превратился в важного господина и взял меня с собой. Вот тогда-то у меня и появился мой счастливый грошик.

– Покажи-ка его мне еще раз! – с улыбкой потребовала она.

Он достал его из нагрудного кармана рубашки.

– Я теперь держу его отдельно от остальных денег, чтобы случайно не потратить. Видишь? Эту монетку отчеканил сам папа римский в год моего рождения. Она пережила со мной потоп, и я не потратил ее, пока добирался домой. Повезло во всем.

– А почему ты ее не ставишь на кон? – спросила она. – Если она настолько счастливая?

– Нет: если мне вдруг не повезет и я без нее останусь, это разобьет мне сердце, – сказал Фрейзе. – И вся моя удача меня оставит. Но я отдал бы ее тебе… в обмен на что-то.

– Одолжи ее мне, – сказала она с улыбкой. – Одолжи, а я пообещаю ее тебе вернуть. Такой же, какой она и была – и чуть-чуть лучше.

– На память? – уточнил он. – Как подарок возлюбленной?

– Я возьму ее ненадолго, – пояснила Джасинта. – Ты получишь ее обратно, обещаю.

Он тут же отдал монетку ей.

– Я попрошу, чтобы ты вернула ее с поцелуем, – поставил он свое условие.

Она смущенно поцеловала кончики пальцев и приложила их к его щеке.

– Видишь, как мне уже повезло! – расплылся в улыбке Фрейзе, и наградой ему стал сверкающий взгляд из-под ресниц.

Он вскочил и ушел следом за Лукой.

* * *

Лука прошел с братом Пьетро и Фрейзе через оживленную площадь к менялам, чей раскладной стол был установлен под портиком. За спинами у каждого менялы стояло по молодому мужчине с крепкой дубинкой или внушительным ножом на поясе.

– Вон тот, слева, – подсказал ему Фрейзе.

Лука направился к мужчине, чья маленькая шапочка и желтый знак в виде круга говорили о том, что он – еврей. Он сидел один, в самом конце ряда, отделенный от менял-христиан небольшим пространством, словно указывавшим на его более низкий статус.

– Я бы хотел обсудить с вами одно дело, – любезно сообщил Лука.

Мужчина жестом пригласил Луку сесть: его охранник подал второй табурет. Лука сел, а брат Пьетро и Фрейзе встали у него за спиной.

– Я – честный делец, – сказал меняла немного испуганно. – Ваш слуга подтвердит, что, когда он позавчера ко мне обратился, я честно обменял ему монеты. И на самом деле цена уже поднялась. Я готов выкупить у него те английские нобли, и он получил бы прибыль.

Фрейзе кивнул и адресовал меняле свою самую открытую улыбку.

– У меня жалоб нет, – сообщил он жизнерадостно. – Я пока их придержу в надежде, что они еще подорожают.

– У меня есть доля в грузе судна, которое сейчас идет с востока, с русскими товарами, – сказал Лука, придвигаясь к меняле так, чтобы их больше никто не услышал. – Я хочу подготовиться к продаже груза, как только оно пристанет в порту.

– Вы взяли заем под обеспечение? – спросил проницательный меняла.

– Нет! – воскликнул брат Пьетро.

– Да, – одновременно с ним ответил Лука.

Они смущенно переглянулись.

– Мой брат отрицает это, потому что ненавидит долги, – поспешил объяснить Лука. – Но – да, я взял деньги в счет товара и поэтому хочу продать его быстро, как только он окажется в порту, – за золотые нобли.

– Конечно, – сказал меняла, – я хотел бы купить долю, но у меня при себе нет такого количества ноблей. Я держу средства в разных монетах. Вы примете плату серебром? Рубинами?

– Нет, меня устроит только золото, – заявил Лука. – Я предпочел бы золотые монеты. Эти английские нобли, например.

– О, все хотят получить английские нобли, цена все время растет. Это нелепо.

– Возможно. Но тем лучше для меня. Я хочу получить их, пока они растут в цене. Стоимость моего груза, наверное, составит тысячу английских ноблей?

Меняла уставился в столешницу перед собой.

– Очень большая сумма, милорд!

– Он вполне этого стоит. – Лука еще сильнее понизил голос. – Почти одни только меха.

– Вот как.

– Белка, лиса и бобер. Я приказал моему представителю закупать только лучшие. А еще немного шелков, янтаря и слоновой кости.

Лука выложил торговую декларацию перед менялой, позволяя ему прочесть, какие именно товары были заказаны.

Меняла кивнул.

– Так. Если ваш груз действительно так хорош, как вы говорите…

– Но я намерен продавать только за английские нобли.

– Мне нужно несколько дней, чтобы собрать такую сумму, – сказал меняла.

– Вы сможете найти все деньги?

– Смогу. Когда должен пристать ваш корабль?

– Должен прийти на следующей неделе, – ответил Лука. – Но, конечно, может и задержаться.

– Если он очень сильно задержится, то вы убедитесь, что золотые нобли еще подорожали, и я смогу заплатить за груз только по текущему курсу ноблей. Но я предложу вам за меха справедливую цену – и меня очень интересует янтарь. Я сегодня же дам вам задаток, если вы обещаете предложить мне товар первому и выслушать первым мое предложение.

– А фунта плоти не желаешь? – раздраженно вопросил брат Пьетро.

Меняла склонил голову, не отвечая на оскорбление.

– Я дам английские нобли.

– Но где ты возьмешь столько монет? – спросил брат Пьетро. – У вот этих других менял?

Купец обвел взглядом меняльный ряд.

– Они не захотят работать со мной, если им не предложить огромной прибыли, – признался он. – И человеку моей веры не всегда хорошо вести дела с христианами.

– Это еще почему? – ощетинился брат Пьетро.

Меняла-еврей невесело ему улыбнулся.

– Потому что, увы: если они пожелают отрицать свой долг, мне справедливости не добиться.

– Даже в Венеции? – потрясенно спросил Лука.

Он знал, что весь христианский мир настроен против иудеев, которые переживали регулярные погромы только благодаря тому, что жили в отдельных районах под покровительством местного владельца, однако он был уверен, что в Венеции единственный бог – это прибыль и что законы, защищающие торговлю, жестко проводятся в жизнь правителем Венеции, дожем.