Но, подняв глаза, Оливия увидела только улыбки и приветливые кивки – лишь Викерз нахмурился и опустил голову, когда она встретилась с ним глазами. Посмотрев мимо него, Оливия увидела сияющую кухарку, которая держала в руках корзину и чуть наклонила ее набок, чтобы показать…

Удивившись, Оливия остановилась. Почему это кухарка показывает ей кучу грязи?

Кухарка приподняла одну бровь.

– Трюфели, – выразительно произнесла она. – Для вашего свадебного завтрака, мэм.

И вдруг Оливия вспомнила похожую корзину с грязью, которую она видела когда-то в кухне. Она приняла эту грязь за часть отбросов, которые не вынесли из неприбранной кухни.

– Что это? – прошептала Элизабет. – Ты чем-то озабочена? Так, может, все-таки Ватерлоо?

Оливия ощутила приступ раздражения – весьма подходящий для невестки. А потом она рассмеялась.

– Я не изменю его светлости, – сказала она.

– Черт! Очень хорошо, буду держать язык за зубами.

Они продолжили свой путь, и больше уже ничто не отвлекало их. Наконец они оказались в гостиной комнате, где их уже ждали Аластер и стоявший рядом с ним Майкл.

Было время, когда Аластер не выходил из тьмы. Но сейчас льющийся в окна свет окрасил его фигуру в золото. Вслед за его сапфировым взглядом Оливия опустила глаза на ковер, руки Аластера накрыли ее руки – крепко, уверенно; эти руки будут принадлежать ей до конца ее дней.

Священник заговорил, но Оливия почти не слушала его. В свете были только они вдвоем. А когда настало время поцелуя, она повернула голову и прошептала Аластеру на ухо:

– Есть кое-что, что меня тревожит.

Аластер чуть отодвинулся и нахмурился.

– Что же? – спросил он.

– Я обнаружила, кто украл трюфели.

Герцог нахмурился еще сильнее.

– Да? Каким же образом?

– Лучше спроси, кто это сделал. Это была я. Я их выбросила, приняв за грязь.

Засмеявшись, Марвик взял ее лицо в ладони.

– Что ж, боюсь, в таком случае мне придется лишить тебя должности экономки. Как удачно, что ты нашла себе другое место.

А потом, когда Элизабет и лорд Майкл зааплодировали, а слуги начали веселиться, Аластер поцеловал Оливию. Она ответила на его поцелуй, но ее мысли то и дело возвращались к трюфелям, потому что Дорис права: ну кто бы стал есть еду, которая так выглядит?

– Будь внимательна! – пробормотал Марвик. Он поцеловал Оливию снова и так убедительно, что из ее головы вмиг улетучились воспоминания о Дорис, трюфелях и грязи, оставив мысли только о нем.