Джоан Вулф - Обман

— Я пошлю за кем-нибудь, чтобы вам помогли раздеться.

Я была не настолько пьяна, чтобы не суметь раздеться без посторонней помощи, но в то же время решила не отказываться от возможности оказаться в компании какой-нибудь другой женщины. Это бы помогло мне немного успокоиться.

— Благодарю вас, милорд, — сказала я.

Через пять минут в моей комнате появилась горничная, которая не так давно помогала мне одеться. Ее звали Нелл, и мы с ней весело болтали, пока она вытаскивала многочисленные шпильки из моих волос. Нелл рассказала мне, что она родом из Ньюбери и что ее отец был кузнецом.

Наконец я, облачившись в ночную рубашку, улеглась в постель, и Нелл ушла. Огонь в камине все еще горел, и я, разнежившись в тепле, с удовольствием смотрела на языки пламени. В большинстве гостиниц камины гасили к восьми часам вечера, но в доме Адриана, несмотря на то что было уже десять, я могла спокойно лежать в кровати, прислушиваясь, как в огне уютно потрескивают поленья.

Из соседней комнаты не доносилось ни звука. Обхватив руками подушку, я заснула.

— Кейт.

Кто-то звал меня по имени. Слыша это, я отчаянно пыталась стряхнуть с себя сон, но у меня ничего не получалось.

— Кейт, — снова донесся до моего слуха чей-то голос, не грубый и требовательный, а спокойный, но в то же время какой-то очень внушительный.

Я открыла глаза и обнаружила, что смотрю в лицо Адриану. Чтобы избавиться от наваждения, я сморгнула несколько раз, но он не исчез.

— Я уж думал, вы никогда не проснетесь, — сказа Адриан.

— Вы же сами сказали, что мне надо как следует выспаться, — ответила я и зевнула. — С какой стати вы будите меня среди ночи?

— До середины ночи еще далеко, дорогая. Сейчас всего-навсего около полуночи.

Сделав усилие, я села на кровати. Голова у меня все еще слегка кружилась.

— И что же вы здесь делаете? — осведомилась я и вдруг обратила внимание, что Адриан в халате. Губы мои округлились в беззвучное "о".

Адриан осторожно присел на краешек постели и довольно мрачно посмотрел на меня.

— Если мы хотим, чтобы наш брак в самом деле был реальным, нам надо кое-что сделать, Кейт.

Губы мои опять сложились, как бы произнося беззвучное "о".

Адриан улыбнулся и, протянув руку, осторожно убрал с моего лица локон. Я почувствовала на своей щеке прикосновение его пальцев.

— Это даже хорошо, что вы немного пьяны, — сказал Адриан с теплыми нотками в голосе. Таким тоном он обычно говорил с Эльзой.

Муж поставил подсвечник на прикроватную тумбочку из розового дерева рядом с постелью, и пламя свечи осветило его щеки, нос, подбородок. Прядь платинового цвета упала ему на лоб. В первый раз я видела Адриана без галстука, и меня невольно заворожил вид его голой шеи, мощной, словно ствол дерева.

Ночь стояла холодная, но в комнате было тепло. За спиной Адриана в камине все еще ярко пылал огонь. Должно быть, он подбросил в него поленьев. Тем не менее даже в байковой ночной рубашке меня пробирала дрожь. Взглянув Адриану в глаза, я набралась храбрости и сказала:

— Я знаю, как это происходит у лошадей, милорд, но я не уверена, что у людей это бывает так же.

— Не волнуйтесь, Кейт, я вас научу, — мягко рассмеялся Адриан и, наклонившись, поцеловал меня.

Поцелуй этот опьянил меня куда сильнее, чем вино. Чувствуя, что я отвечаю ему, Адриан еще плотнее прижался губами к моим губам. Я ощутила, как он разжимает мне челюсти, а его язык проникает мне в рот. Он отклонил меня назад так, что я оперлась спиной на подушки и подставила ему широко раскрытые губы и обхватила ладонью его шею, лаская кончиками пальцев его кожу.

От поцелуев все поплыло у меня перед глазами. Сдвинув руку, которой я обхватывала его шею, немного вверх, я зарылась пальцами в его густые светлые волосы. На ощупь они был похожи на шелк, и я, гладя его затылок, получала огромное наслаждение, пропуская между пальцев платиновые пряди.

Пальцы Адриана, в свою очередь, сжали мою грудь, и я поразилась тому острому наслаждению, которое волной прокатилось по всему моему телу. Губы его тем временем перекочевали с моих губ на мою шею и стали покрывать ее поцелуями. Рука Адриана продолжала поглаживать мою грудь, причем его большой палец ласкал мой сосок. Я почувствовала, как между ногами у меня забился горячий пульс. Помимо воли тело мое подалось навстречу Адриану.

— Милая, — дрожащим, хриплым голосом пробормотал он, — давай-ка снимем с тебя эту ночную рубашку.

— Снимем? — повторила я словно во сне.

Не теряя времени, Адриан потянул рубашку кверху, и я послушно подняла руки, помогая ему. Самое удивительное во всем этом было то, что я, представ перед ним совершенно нагой, не чувствовала ни малейшего смущения. Мне хотелось, чтобы он прикасался к моему обнаженному телу, и я поражалась тому, сколько удовольствия может доставить прикосновение мужских рук.

Адриан встал на секунду, чтобы сбросить с себя халат, и я словно зачарованная уставилась на его тело, окидывая взглядом широкую грудь и мощные плечи, узкие талию и бедра, длинные, мускулистые ноги. Я увидела, что плоть его напряглась и затвердела, но меня это нисколько не напугало. Адриан был так красив, что я его совсем не боялась.

Он снова приблизился к кровати, и я, протянув к нему руку, прикоснулась к завиткам золотистых волос у него на груди. От моего прикосновения он вздрогнул, и это доставило мне немалое удовольствие.

— О Боже, Кейт, как же ты красива, — сказал он.

Я уже раскрыла было рот, чтобы сказать: «И ты тоже», — но тут Адриан снова впился в мои губы поцелуем. Он целовал меня снова и снова до тех пор, пока я не почувствовала, что эмоции, бушующие в моей душе, захлестывают меня и влекут к Адриану с такой же неодолимой силой, с какой накатывается на берег моря прилив. Пульсация внизу живота становилась все сильнее, и, когда рука Адриана наконец скользнула между моими бедрами, я застонала от наслаждения, которое было настолько сильным, что я одновременно и удивилась, и испугалась. Испуг мой, впрочем, было легко объяснить: я просто не знала, что со мной происходит.

— Все хорошо, дорогая, — прошептал мне на ухо Адриан. — Доверься мне, Кейт. Все будет хорошо.

Я лежала, обнаженная, на спине, открытая его глазам и рукам. Сердце билось все чаще, дыхание становилось все более бурным и прерывистым. Напряжение внизу живота росло, подогреваемое ласками Адриана. Я полностью сосредоточилась на своих ощущениях, чувствуя, что тело мое просит, вернее, требует чего-то. Наконец я содрогнулась от мощного взрыва наслаждения, пославшего горячие волны во все самые отдаленные уголки моего организма. И когда Адриан раздвинул мне ноги, я поняла, что больше всего на свете хочу, чтобы он проник в меня. Выгнув дугой спину, я ждала, что будет дальше. Адриан осторожно вошел в меня, в очередной раз доставив мне огромное наслаждение. Потом я услышала, как он глухо пробормотал:

— Потерпи, дорогая.

С этими словами он сделал резкое движение тазом, и я совершенно неожиданно ощутила такую резкую боль, что у меня перехватило дыхание. Должно быть, при этом я издала какой-то звук, потому что Адриан, склонившись надо мной, зашептал:

— Я знаю, тебе больно, Кейт. Я знаю. Пожалуйста, потерпи еще немного, и через минуту все будет хорошо.

Боль становилась все сильнее, но я стиснула зубы и молчала, не пытаясь оттолкнуть Адриана. Он ведь сказал, что мы должны это сделать, и я с ним согласилась, так что, решила я, надо вытерпеть это до конца.

Наконец боль утихла. Адриан вышел из меня, но прежде, чем я успела почувствовать, что мною воспользовались, а затем бросили, словно ненужную вещь, он заключил меня в объятия. Он тяжело дышал, словно только что ему пришлось пробежать бегом изрядное расстояние, сердце его гулко колотилось. Я ощутила прилив счастья и, прижавшись щекой к его плечу, покрытому капельками пота, крепко зажмурилась.

— В следующий раз все будет гораздо лучше, Кейт, — сказал Адриан немного погодя. Голос его звучал уже совершенно нормально.

— Мне больше не будет больно? — шепотом спросила я.

— Нет, милая. — Адриан легонько поцеловал меня в макушку. — Прости, но в первый раз всегда бывает больно.

Мне было так уютно в его объятиях. Я наслаждалась непривычным для меня чувством защищенности.

— А мужчинам в первый раз тоже бывает больно? — сонно спросила я.

— Нет, — ответил Адриан. По его голосу я почувствовала, что он сдерживает улыбку, но мне хотелось спать, и я не стала протестовать.

— Это нечестно, — только и сказала я.

— Пожалуй, что так.

Я хотела сказать что-нибудь еще, но прежде, чем успела это сделать, на меня навалился сон.

На следующее утро меня разбудила горничная, войдя в спальню с подносом, на котором стояла чашка с горячим шоколадом и тарелка со сдобными булочками. В комнате было тепло. Я лежала в кровати в одиночестве. В памяти у меня остались лишь смутные воспоминания о том, как Адриан перед уходом разбудил меня, чтобы надеть на меня ночную рубашку. Мне, однако, почему-то казалось, что он должен был остаться со мной в постели. Опершись спиной на подушки, я принялась за шоколад, а горничная тем временем стала подкладывать в огонь свежие поленья. Было очевидно, что некоторое время назад она уже проделывала эту же операцию, и я решила спросить, который час.

— Девять утра, миледи, — ответила горничная.

Я едва не подавилась шоколадом.

— Девять?! Не может быть! Я никогда не сплю до девяти часов!

Горничная никак не отреагировала на мои слова. Факт оставался фактом: в то утро я едва ли не впервые в жизни проспала до девяти. Неудивительно, что Адриан уже ушел, подумала я. Откусив небольшой кусочек булочки — она оказалась отменного вкуса, — я с удовольствием принялась жевать. Поедая булочки и время от времени прихлебывая из чашки шоколад, я выяснила, что горничную, которая меня разбудила, зовут Люси, что она дочь аптекаря из Ньюбери и что у нее есть две старшие сестры, одна из которых замужем.