– Мне кажется, мы уже спорили по этому поводу, – сказал Тревор. – Я думал, что после свадьбы мне не придется больше отворачиваться. Это была одна из причин, по которой я на тебе женился.

Маргарет проигнорировала его замечание и быстро оделась.

– Все, – сказала Маргарет. – Я готова.

Они залезли в гардероб и оказались в узком коридоре. Тревор взял с пола лампу и начал спускаться с лестницы, Маргарет последовала за ним. Сначала стены вокруг были из кирпича и дерева, потом стали земляными, и Маргарет поняла, что они находятся под домом. Лестница закончилась, и Маргарет оказалась в туннеле. Она заметила крепкие деревянные балки, которые поддерживали перекрытия над их головами, не дававшие стенам осыпаться.

– Похоже на шахту, да? – заметила Маргарет.

– Тот, кто строил ход, точно был шахтером. Но откуда ты знаешь, как выглядит шахта?

Маргарет с улыбкой ответила:

– В детстве я каждый год, в августе, гостила в летнем доме моего дяди Йохана в Катскильских горах.[17] Кстати, это отец Корнелии. Там было несколько заброшенных шахт, и однажды мы с братом Корнелии, Эндрю, решили спуститься и посмотреть.

– Вы с ума сошли. Заброшенные шахты очень опасны.

– Я знаю, но мы были детьми и очень хотели увидеть Абрахама.

– Кого?

– Это привидение, о котором местные жители сочинили множество легенд. Так звали одного мужчину, который погиб в шахте и, говорят, после смерти начал преследовать всех, кто туда спускался. Мы хотели на него посмотреть.

– Посмотрели?

– Нет, – смеясь, ответила Маргарет. – Зато мы заблудились, и нам пришлось провести в шахте целую ночь. За нами послали десять поисковых отрядов, и один из них нас обнаружил. Конечно, дядя Йохан рассказал об этом моему папе, и разразился скандал.

– Представляю. Бедный твой отец.

– И это я слышу от тебя, который сам в детстве вытворял бог знает что! Эдвард рассказывал мне об одной проделке, в которую ты его втянул, когда вы еще учились в школе. Что-то насчет того, как вы взорвали школьную лабораторию, пытаясь устроить фейерверк.

– А, ты об этом. Что ж, я, как и ты, всегда любил приключения. Без них жизнь кажется такой скучной. Вот почему я подумал, что тебе будет интересно посмотреть подземный ход. Мы с тобой давно не гуляли по ночам. Что ты думаешь об этом нашем приключении?

– Пока оно мне очень даже нравится. Я часто слышала, что в старинных домах есть потайные ходы, но ни разу не видела их. – Она рассмеялась. – В Америке такие вещи давно вышли из моды. Ни в одном доме на Мэдисон-авеню нет потайного хода.

– По-моему, это позор.

– Согласна, Должна признать, Тревор, тебе всегда удается придумать что-то интересное.

Из уст Мэгги подобные слова, звучали как самая высокая похвала.

– В доме есть еще несколько потайных ходов и комнат, – сказал Тревор.

– Правда? А где?

Тревор не стал разглашать все секреты, решил оставить их для следующих ночных приключений.

– Мы уже пришли, – сказал он, указывая вперед.

– Откуда ты знаешь? – За пределами пятна света, который отбрасывала лампа, была кромешная тьма.

– Я много раз тут ходил. В детстве это было одно из моих любимых мест. – Вдруг Тревор кое-что вспомнил и рассмеялся. – Однажды ночью, мне тогда было одиннадцать лет, я встретил тут старого лорда Кеттеринга, отца Эдварда. Он спускался с лестницы из спальни моей матери.

– Что? – изумилась Маргарет. – У отца Эдварда был роман с твоей матерью?

– Да, и не один год. Так что не удивляйся. В нашем кругу романы на стороне – обычное дело.

– Я знаю, но никак не могу к этому привыкнуть. – Маргарет покачала головой. – Твоя мать кажется мне такой неприступной.

– У нее было много любовников. – Он помолчал и добавил: – После того как женщина родила нескольких наследников, она может жить в свое удовольствие. Главное, чтобы о ее романах никто не узнал.

– Понятно. И твой отец не возражал?

– Он просто этого не знал. Он по полгода жил в Камберленде с герцогиней Арбэтнот. Так что вряд ли имел право ее критиковать.

– С герцогиней? Ты меня обманываешь.

– Нет. Они были любовниками почти восемь лет.

– А тебе не больно сознавать, что твои родители изменяли друг другу?

– Когда я был маленьким, то очень страдал из-за этого, но со временем успокоился. Понял, что в среде аристократов подобное поведение никого не шокирует, считается вполне нормальным, даже законным.

– Теперь мне понятно, – пробормотала себе под нос Маргарет.

– Что тебе понятно?

– Понятно, почему ты не веришь в любовь. Как ты можешь думать иначе, если с самого детства перед тобой были такие отвратительные примеры. – Маргарет остановилась. – И у нас будет так же? Как только на свет появятся наследники, ты заживешь своей жизнью и будешь заводить любовниц?

– А ты сама будешь мне изменять?

– Нет, я просто не смогу.

– Тогда я тоже не буду тебе изменять.

Туннель неожиданно закончился. Маргарет подняла голову и увидела между креплениями потолка небольшое квадратное отверстие.

Тревор поставил лампу на балку, взял Маргарет за талию и поднял. Она подтянулась, наклонилась вперед и исчезла в проходе. Тревор последовал за ней.

Оказавшись в маленьком каменном коттедже, Маргарет огляделась. В камине лежали дрова, на столе стояли фрукты, сыр и вино, кровать была застелена.

– На следующее утро после того, как мы приехали в Эштон-Парк, – сказала она, – я пошла погулять и наткнулась на этот дом. Я заглянула в окно и решила, что в нем никто не живет. Но сейчас тут очень уютно.

Тревор поставил лампу на стол, подошел к камину. Разжег огонь и повернулся к Маргарет.

– Огонь, вино, кровать, – пробормотала она. – Все, что нужно для того, чтобы соблазнить женщину.

– Не отрицаю, – честно признался Тревор. Его ответ разозлил Маргарет.

– Ты слишком много о себе мнишь.

– Что плохого в том, что я решил организовать романтическую встречу с собственной женой? – Он подвинул к ней стул. – Или в том, что хочу заняться с ней любовью?

Маргарет посмотрела на стул, но не двинулась с места.

– Если учесть, что я не желаю быть твоей женой, ты действительно много о себе мнишь.

Он обошел стол и занял место напротив нее.

– Я просто надеюсь на лучшее. Почему бы тебе не присесть, чтобы мы могли обсудить это за едой?

Маргарет нехотя выполнила его просьбу.

– Ты относишься ко мне как к данности, и мне это не нравится, – заявила она.

Тревор наполнил бокалы вином и один подал ей.

– Мэгги, я убедился в том, что не должен относиться к тебе как к данности. Как только я начинаю относиться к тебе подобным образом, ты делаешь то, чего я от тебя совсем не ожидаю.

– Тебе не следовало говорить мне об этом. Теперь я поняла, что ты уязвим, и при желании могу использовать это против тебя.

– Я не хочу с тобой воевать, Мэгги. Ты обвиняешь меня во лжи, а сама только что сказала неправду. В нашу первую брачную ночь ты мне призналась в любви.

– Я любила тебя до того, как узнала, какой ты на самом деле негодяй. А сейчас не люблю.

Тревор подошел к ней и наклонился, чтобы поцеловать.

Маргарет отвернулась:

– Ты мне противен. Ты готов на все, чтобы получить желаемое.

– Совершенно верно, – сказал Тревор и поцеловал ее в щеку, в уголок рта и добавил: – Я предупреждал тебя, что буду играть не по правилам. – Тревор запустил руку ей в волосы, повернул ее лицом к себе и коснулся губами ее губ. – Я хочу любить тебя, а ты хочешь со мной воевать.

– Прекрати! – взволнованно проговорила Маргарет. – Не надо.

– Поцелуй меня.

– Не хочу.

Но Тревор продолжал целовать Маргарет, соблазняя ее, заставляя ответить на его ласку. Она выставила вперед руки, не желая сдаваться.

– Ответь мне, поцелуй меня, – опять проговорил Тревор, проводя языком по чувствительному изгибу ее нижней губы, обнимая одной рукой ее за талию. Он ласкал ее спину, целовал губы до тех пор, пока Маргарет очень медленно не расслабилась в его объятиях и не открыла рот навстречу его поцелую.

– Ну же, Мэгги, – шептал он, не отнимая губ, – поцелуй меня.

И Маргарет сдалась. Она перестала отталкивать его, а, наоборот, со стоном обвила руками шею Тревора и прижалась к нему.

Изголодавшееся тело Тревора немедленно отреагировало. Его поцелуй стал жадным, властным. Он скользнул языком внутрь рта Маргарет и встретился с ее языком. Желание пронзило Тревора. Он стал расстегивать ей блузку.

Маргарет прервала поцелуй и схватила его за запястье:

– Прекрати! Я не хочу.

Тревор продолжал раздевать ее, касаясь костяшками пальцев нежной груди. Поцеловал шею, пробуя на вкус пахнувшую лимоном кожу Маргарет.

– Ты действительно хочешь, чтобы я перестал?

– Да! – в отчаянии крикнула Маргарет. – Не трогай меня. Я тебя ненавижу!

Он еще крепче обнял ее и распахнул блузку, целуя ямочку у основания ее шеи.

– Нет, ты меня любишь.

– Не люблю.

– Любишь, гордость мешает тебе это признать. – Он вытащил блузку из-за пояса юбки.

Маргарет задрожала. Тревор почувствовал, что ее сопротивление тает. Он продолжал ее раздевать, лаская и целуя каждый дюйм ее тела.

– Не надо, – шептала Маргарет, зажмурившись.

– Я хочу тебя, Мэгги. – Раздев ее, Тревор положил ладони ей на грудь. – Ты любишь меня, – проговорил он.

– Я никогда тебя не любила! – выкрикнула Маргарет.

– Лгунья. – Он нежно покусывал мочку ее уха, ласкал пальцами затвердевшие соски. Маргарет начала стонать, запрокинула голову и выгнулась навстречу Тревору. Он продолжал ее целовать.

Не открывая глаз, Маргарет обхватила руками его голову и прижала к груди.

– Ты любишь меня, – пробормотал он, – скажи, что любишь.

– Нет. – Маргарет отвернулась и покачала головой: – Нет, не скажу!