Лаура Гурк - Обман и обольщение

– Шантажировать?

– Боже мой, Маргарет, твой отец – один из самых богатых людей мира. Шантаж – вполне реальная угроза. Ты вела себя глупо и эгоистично и, кроме того, нарушила слово, данное мне прошлой ночью. Ты всегда так легко нарушаешь слово?

Маргарет вздернула подбородок, желая сказать что-то в свое оправдание.

– Я думаю, здесь не только моя вина. Ты…

– Конечно, виновата не только ты, – прервал ее Тревор прежде, чем Маргарет успела заявить, что он тоже нарушил данное ей слово. – Твой отец также несет за это ответственность.

– Какое отношение имеет к этому мой отец? – в изумлении воскликнула Маргарет.

– Самое прямое, – мрачно ответил Тревор. – Ты всю жизнь крутила им как хотела, и он позволял это. Ты настолько привыкла делать все по-своему, что превратилась в капризную, испорченную девчонку, которая творит все, что взбредет ей в голову, и не думает, как это скажется на других, и которая явно нуждается в порке!

Ни один мужчина не осмеливался говорить ей такие вещи. Маргарет разозлилась. Она решила напомнить Тревору, что не только она нарушила слово:

– Когда я согласилась участвовать в твоих ночных вылазках, ты пообещал, что мы побываем везде, где я захочу. Ты нарушил обещание.

– Только для того, чтобы защитить тебя, – крикнул Тревор. Его ярость становилась все сильнее, а голос – все громче. – Я приказал тебе держаться от клуба подальше ради твоего же блага!

– Это было не так, – с готовностью возразила ему Маргарет. – Ты не приказывал мне держаться от него подальше. Ты только сказал, что не возьмешь меня с собой, и все.

– Не придирайся к словам, – процедил он сквозь зубы. – Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду.

– Даже если я понимаю, – вспыхнула она, – то что с того? Я тебе не служанка, чтобы ты мог мне приказывать!

После этих слов Тревор потерял над собой контроль.

– Клянусь Богом, ты испытываешь мое терпение! – крикнул он. – Сегодня ты рисковала не только своей репутацией, но и моей тоже! Лучше не надейся, что будешь и дальше совершать такие безумные поступки. Когда мы поженимся, я, черт побери, положу этому конец!

– Что ты сказал? – прошептала девушка.

– Мэгги…

– Негодяй! – Дверца кареты с треском распахнулась. – Я никогда не выйду за тебя замуж!

Она выскочила из кеба раньше, чем Тревор успел задержать ее, и с такой силой хлопнула дверцей перед его лицом, что замок заклинило и он не сразу смог открыть дверцу. Тревор услышал, как за ней с лязгом закрылась калитка сада, и он с проклятиями откинулся назад, вытянул ногу и ударил каблуком в дверцу, отчего та открылась.

Он мгновенно выпрыгнул из кеба, но когда схватился за железные прутья калитки, то понял, что Маргарет заперла ее за собой. Тревор увидел, как она мелькнула между деревьями, со всех ног несясь к дому. Шелковая материя ее костюма блестела в свете луны.

Тревор опять дернул калитку – бесполезно.

– Черт, – пробормотал Тревор. Несколькими неосторожными словами, брошенными в горячке момента, он погубил почти все шансы на то, чтобы завоевать Маргарет.

Маргарет мчалась по темным коридорам дома к своей спальне, словно испуганный олень. Вместо выстрелов охотников в ее голове эхом раздавались слова Тревора. «Когда мы поженимся. Когда мы поженимся».

Он говорил ей, что хочет ее соблазнить, потому что желает ее, но это оказалось ложью. Ему нужны деньги. Как и всем остальным.

Вообще-то Маргарет знала это. Но ей хотелось верить, что Тревор не такой, как все, что он целовал ее, потому что в нем кипела страсть.

Тревор назвал ее капризной, испорченной девчонкой. Возможно, он прав. Она привыкла к тому, что все потакали ее прихотям, и была слишком упрямой, чтобы расстаться со своими романтическими идеалами.

Когда поднялось солнце, чувства Маргарет опять оказались у нее под контролем. Тревор Сент-Джеймс обыкновенный охотник за приданым, а она знала, как справляться с такими типами.

– Извините, милорд, но мисс Ван Альден сегодня утром никого не принимает.

– Понятно, – сказал Тревор, бросив взгляд на невозмутимое лицо дворецкого.

Его не удивило, что Маргарет отказывалась видеть его. На самом деле было бы глупо ожидать другого, если вспомнить, как она отреагировала на его вчерашнюю глупейшую оговорку. Тревор бросил визитную карточку на серебряный поднос, стоявший на столе возле двери, и повернулся к дворецкому:

– Не могли бы вы передать лорду Кеттерингу, что я хочу его видеть?

Слуга ушел, и через минуту появился Эдвард. Он начал спускаться по лестнице, но заметил мрачное выражение лица Тревора и остановился.

– Что случилось?

– Мы можем поговорить где-нибудь с глазу на глаз?

– Конечно. Пойдем в библиотеку.

Тревор молчал, пока за ними не закрылись двери библиотеки, после чего поведал Эдварду о событиях вчерашней ночи, предусмотрительно понизив голос.

– Проклятие! – проговорил Эдвард, опустившись на стул. – Вчера я специально сделал все так, чтобы мы пораньше покинули бал, поскольку думал, что Маргарет опять пойдет с тобой. Я понятия не имел, что у нее такие планы. Ее кто-нибудь узнал?

– Хотелось бы надеяться, что нет. У нее был хороший маскарадный костюм. Но в клубе собралось столько народу, что я не могу за это поручиться, может, кто-нибудь и узнал.

– Если я что-нибудь услышу, то сообщу тебе. – Эдвард откинулся на стуле и окинул друга внимательным взглядом. – Ты не очень-то переживаешь. Впрочем, тебе это присуще.

– Но не в эту ночь, – ответил он, криво улыбнувшись. – Не могу поверить, что из-за Маргарет я потерял самообладание.

– А я могу. Она не очень-то уважает все эти дамские штучки насчет этикета и репутации. Слава Богу, что Корнелия не такая, иначе я бы быстро сломался. Все эти ухаживания и так переворачивают жизнь мужчины с ног на голову. Так что я тебя не виню.

– В любом случае сделанного не воротишь. Теперь, когда она обо всем знает, мне придется в десять раз труднее. Маргарет отказывается видеть меня.

– Может быть, она передумает, если дать ей время на размышления. Вдруг она сжалится над тобой и даст тебе еще один шанс?

– Вряд ли.

– Может, это и к лучшему, – со вздохом произнес Эдвард. – Я видел тех многочисленных претендентов на ее руку. Вполне достойные люди. Маргарет просто не желает выходить замуж. Неужели тебе нужна жена, которая будет открыто выказывать тебе неповиновение? Мне нравится Маргарет, но я бы ни за что на ней не женился. Ее страсть к свободе любого сведет в могилу.

– Только не меня.

– Ты стал графом, – напомнил ему Эдвард. – Ты должен заботиться о своем положении в обществе. Я знаю, что ты уже договорился с ее отцом, но тебе ничего не стоит отказаться. В мире есть другие наследницы.

Но Тревору не нужны были другие наследницы. Он сказал:

– Напрасно ты думаешь, что я так легко сдамся.

– Но ведь она даже видеть тебя не хочет!

Тревор встал и направился к двери.

На улице его ждала карета. Возница спросил, куда он желает ехать. Тревор усмехнулся. Он и сам не знал, куда ехать.

Тревор знал, что Маргарет будет сегодня на балу у Ванетты. Он мог получить на бал приглашение, но зачем? Она наверняка откажется с ним танцевать под каким-нибудь дурацким предлогом.

Пора действовать. Тревор составил план. Но чтобы этот план сработал, ему понадобится помощь Эмилио и Эдварда. Однако Эдварда трудно будет убедить. Тревор назвал вознице адрес Эмилио и сел в карету.

На следующий день Эдвард взял Корнелию и Маргарет для осмотра достопримечательностей. Они взяли с собой путеводитель Бедекера, сели в карету и направились к церкви Сан-Себастьяно с ее знаменитыми катакомбами. Был последний день карнавала, и экипаж полз по Ашхиевой дороге со скоростью улитки. Маргарет была рада еще раз посмотреть на праздник, но сейчас он почему-то не казался ей таким уж захватывающим. Она вспомнила о ночных вылазках вместе с Тревором и с ужасом осознала, что скучает по нему.

Он так и не появился на балу у Ванетты.

Разноцветный дождь конфетти вдруг пролился над их головами, прервав размышления Маргарет. Корнелия испуганно заохала и, раскрыв зонтик, принялась стряхивать с одежды конфетти, застрявшие в кружеве.

Тут Маргарет увидела в толпе двух мальчиков с огромным кульком конфетти. Сорванцы скорчили ей рожи, словно бросая вызов. Маргарет собрала с пола конфетти и, поднявшись во весь рост в медленно двигавшейся карете, открыла ответный огонь.

– Ох, Мэгги, не дразни их, – попросила кузина, – а то они сделают что-то ужасное. Вдруг они кинут в нас пустыми яйцами, наполненными мукой? Мы же испачкаемся с ног до головы!

Маргарет проигнорировала просьбу кузины и продолжала швырять в мальчишек конфетти, пока те не сдались и не спрятались в толпе.

– Право же, Корнелия, – сказала она, когда села обратно, – ты стала такой напыщенной после того, как вышла замуж. Эдвард, не дай ей превратиться в одну из этих скучных замужних дам.

Эдвард вздрогнул и повернулся, вперив в нее бессмысленный взгляд:

– Что? Простите, я все прослушал.

– Дорогой, ты сегодня чем-то озабочен, – заметила Корнелия. – Что случилось?

– Ничего особенного, – торопливо ответил Эдвард. – А что могло случиться?

– Не знаю, но у тебя всю неделю болит голова, а сегодня ты вообще сам не свой.

– Видимо, я просто устал от шума.

Корнелия с улыбкой погладила его по руке:

– Я тебя понимаю. К счастью, завтра мы уезжаем во Флоренцию. Там спокойно и тихо. Карнавал хорош только в первые несколько дней.

Они подъехали к церкви Сан-Себастьяно, быстро осмотрели ее и последовали за своим гидом, францисканским монахом, вниз по узкой каменной лестнице в темные туннели и пещеры, которые располагались под церковью. Лабиринт освещали только стенные факелы. Их мрачное мерцание подчеркивало царившую вокруг зловещую атмосферу.