— Бинг, что-то не так? — Роберт устроился подальше от огня, так зато можно было наблюдать одновременно за обоими товарищами.

— Я не уверен в том, что извинения примут… Винсент ничего такого страшного не сказал, но человек хотел обидеться… В самом деле, если я правильно помню, Кэссиди спросил — ну, по крайней мере, пытался спросить, — уверен ли он в том, что желает увеличивать свои долги. Ведь его потери были уже значительными, Кэссиди большую часть пытался выдавить гласные буквы имени этого человека, что сбегал от невезения и… Честно, я точно не помню, кто там кому проигрывал, вот и… Всё запнулось на этих гласных звуках… Его имя, там была его подпись, по крайней мере, и я не…

— Лорд Реннол, — промолвил ещё один голос, и все они, как один, подняли головы вверх.

Ещё один из товарищей, тот самый Петерсон, возвышался над ними, опираясь о спинку единственного свободного стула. Выражение его лица казалось на удивление серьёзным, как для такого человека, и в нём не было ни единого намёка на привычную бесшабашность по отношению ко всем, даже самым страшным событиям.

— Вероятно, вызов ты получил от мистера Реннола, хотя всякое может быть. Он стрелок, что любит демонстрировать крайне высокие ставки. И он уже умудрился изранить не одного противника, при этом не допустив ни единой царапинки на собственном теле. Это лишь вопрос времени — прежде чем он… Ну, я бы не хотел взвешивать свои шансы против него.

— Но… Я ведь его не оскорблял! Карты сами играли против него, и я просто спросил, уверен ли он в том, что желает продолжить… Ведь это должно быть полезное, а не обидное высказывание! — Кэссиди с другом сглотнул и повернулся к Роберту. — И что мне делать?

— Вернуть ему его вызов.

Потрясённая тишина разлилась по комнате. Роберт сжал зубы, пытаясь сохранить серьёзное выражение лица и игнорировать это странное, почти рыбье сомнение в глазах своих друзей. Он прекрасно знал, что только что предложил совершить самое страшное. Но если это было единственным возможным решением, то именно таким способом следовало и воспользоваться.

— Вернуть вызов? Но ведь это ещё большее оскорбление! — разбушевался Кэссиди. — Ты можешь тут же заказывать гроб у гробовщика, ведь он застрелит меня не месте!

— Не посмеет. Это будет убийством.

— Довольно оправданным, если кого-то интересует моё мнение, — совершенно нелюбезно отозвался Бинг.

Роберт подумал о многочисленных фолиантах, которыми в их адвокатской конторе были заставлены все стены, и подумал, что совершенно не согласился бы на это, но это знание оставил при себе. Ведь их вопрос не имел никакого отношения к легальности.

— Как ты вообще можешь предлагать подобное? Для джентльмена нет ничего важнее долга чести! — Кэссиди возмущался всё больше и больше.

— О, ну, не знаю, я обнаружил в последнее время, что деньги склонны решать множество разногласий.

— Ты находился в компании совершенно неправильных людей, Ньютон! Возможно, низы не узрят в подобном предложении ничего предосудительного, но на самом деле оно само по себе уже находится за пределами разумного! Я предпочёл бы поучаствовать в дуэли!

— Что, предположительно, тебе и придётся сделать.

Кэссиди щёлкнул зубами, проглотив оскорбление, а после вернулся к своему предыдущему вопросу:

— Так что мне делать?

— Ну что же, полагаю, тебе придётся вернуться к первоначальному варианту и придумать лучшее извинение, на которое ты только будешь способен. Полагаю, в разы лучшее чем те, которые ты мне предложил несколько минут назад. Не с такой ухмылкой, побольше скромности. Но тебе не придётся решать самому, потому что я пойду с тобой. И если извинение не поможет, я обсужу с лордом Реннолом определённые правовые последствия. В конце концов, дуэли совершенно противозаконны, и так или иначе, поединка не будет.

Роберт говорил с особенной уверенностью. Если ничего не сработает, он с удовольствием запрёт Кэссиди в роковой день дуэли — он теперь даже знал один подходящий сарай.


***

Устроившись за своим любимым столом в утренней комнате, Лидия наконец-то запечатала длинное письмо от Шилли. После всего того сумбура, что произошёл всего лишь днём ранее, у них не было ни малейшей возможности хотя бы немного обсудить предстоящее мероприятие, связанное с балом в честь дня рождения. Разумеется, Шилли предлагала свою прекрасную помощь, но без подробных указаний её подруга просто будет загнана в угол.

Лидия бы с удовольствием сама отправилась с письмом в Спилдинг, если бы только могла ускользнуть без участия прознающей обо всём Коры. На самом деле, Лидия была в восторге от компании своей дорогой подруги и радовалась видеть её непринуждённой, но в последнее время та слишком уж много вспоминала о случившемся.

Кора взяла на себя ответственность сопровождать Лидию буквально повсюду за пределами усадьбы. Это "всюду" включало в себя и прекрасную уединённую последобеденую прогулку Лидии, которая была не столь прекрасна, когда из-за присутствия Коры становилась менее одинокой. Впрочем, Лидия теперь смотрела по углам, дожидаясь Леса или Морли. Если бы они нашлись, Лидия просто выбросила бы из головы все эти события, но она постоянно возвращалась к этой отвратительной теме. Шепотки за завтраком, мысли о виновнике во время тихой беседы в гостиной… а потом каждый день во время той самой прогулки. Если так будет и дальше, Лидия вскоре упадёт в депрессию, впрочем, тонкую и изящную, как, разумеется, и учила мисс Мелвин.

Тем не менее, если бы Лидия была справедливой, от этого отвратительного приключения прошло всего несколько дней, а Кора всего лишь пыталась её защитить. Вероятно, потребуется около недели, чтобы улеглись эмоции… у всех троих. Лидия включала в эту избранную группу и Роберта. И она периодами позволяла мыслям направляться к нему, и, услышав суматоху под дверью, она с ужасом поймала себя на разочаровании, когда Шодстер объявил о прибытии Барли.

— О, — с большим вниманием промолвила она. Она медленно опустилась в реверансе, даже слишком, как для себя, даруя себе время, чтобы успокоиться. Когда она подняла глаза на джентльмена, что однажды станет её супругом, то вдруг была поражена его внешностью. Не то чтобы его глаза и его губы были какими-то необычными, она столько лет видела его! И в нём ничего не было экстраординарного, ведь она вот уж сколько лет знала Барли!

Нет, это был обыкновенный цвет его волос, только вот та невероятно яркая каштановая копна вдруг показалась для неё тусклой. И его нос… Ну почему она прежде никогда не замечала ни его остроты, ни его непривлекательности? А эта манера одеваться! Она казалась чрезмерно богатой, а жилет, ко всем бедам, был излишне ярким, с отвратительным красным оттенком. Как удивительно, что она прежде не замечала столь пагубных наклонностей.

— О, это ты, Барли, — промолвила она, сморгнув отвлекающие её мысли. Лидия пересекла комнату, отступая прочь от диванчика у камина, но когда заняла уже новое место, Барли всё ещё не сдвинулся с места.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Удивительный вопрос, если говорить о доме, в котором я живу.

— Почему ты не была в Бате?

Лидия почувствовала, как усиливалось её отчаянное напряжение. И хотя она не понимала причин этого, не могла позволить поставить себя в глупое положение.

— Точно то же я могу спросить и относительно тебя.

— О чём ты? Тебя там не было, и мистер Линч был совершенно уверен, что и не должно быть, ведь нам не было назначено! Я ехал всю дорогу до города и обратно в дождь, ведь ты настояла на этом, и для чего? Просто так! Я, между прочим, был крайне обеспокоен отсутствием твоих объяснений. Что же заставило тебя не дать мне знать об изменении планов? Ведь, в конце концов, мы соседи.

— Кажется, слишком много шума относительно того, что случилось два дня назад. И я не помню особенного дождя. Того более, я была в Бате, лорд Алдершот, как мы и договаривались, но ты не явился! А вот причины вызывают у меня огромный интерес.

— Ты самая смешная из всех молодых леди, Лидия, но такой наглой уклончивости я от тебя не ожидал! Решительно, я действительно был там, в Бате, для того, чтобы обсудить наш брачный контракт. Да, именно там, но тебя там не оказалось!

— Сегодня? Разумеется, нет! Потому что сегодня суббота, и совсем немного после девяти утра.

— В самом деле. Это вполне нормальный день, разве нет? — в его голосе чувствовалось отчаянное издевательство и редкостная насмешка.

Поджав губы, Лидия втянула воздух носом и попыталась контролировать крайнюю досаду и… полностью оправданную, заслуженную, между прочим, до невероятности досаду!

— Наша назначенная в Бате встреча, — преднамеренно медленно, словно имела дело с идиотом, промолвила Лидия, — с адвокатом была назначена на четверг, после, как ты знаешь, перенесена на эту неделю, на четверг — мы ещё тогда решили, что две недели будут слишком долгим сроком!

— Ты говорила о субботе!

— Нет, не говорила, — Лидия всё ещё смотрела на Барли, не собираясь отступать ни на один миг.

Возможно, его остановил тон, которыми были произнесены эти слова, или, может быть, то бесконечное недовольство, сопровождавшее их, но это не имело значение, что было в словах или взгляде, то самое, что заставило Барли немедленно отступить. Он как-то совсем резко покачал головой, двигался какими-то глупыми, неджентльментскими рывками, а после его плечи расслабились, и он тяжело вздохнул.

— О, Лидия, и что мне делать? Я был уверен в том, что наша встреча была назначена именно на сегодня, я даже заказал новый экипаж, более прочный, чем мой собственный. И теперь я в столь неловком положении…

— Считаешь цыплят прежде, чем они вылупились? — Лидия, большая поклонница заявления "простить и забыть", была уверена теперь, что простить без извинений не могла. И забыть тем более — ведь всё оказалось до смешного раздражающим. Она была совершенно уверена в том, что Роберт никогда не явился бы к ней подобным образом.