Я с силой прижала руку ко рту, что бы не вырвался раненый стон. Каждое слово хлестало хуже плети.

— Так я могу поговорить с Аленой? — голос Егора доносился, словно сквозь вату.

Нет-нет. Видеть его не могу.

Словно озвучивая мои мысли Вася ответил:

— А больше тебе ничего не надо? Я ее к тебе ближе, чем на километр не подпушу. Забудь дорогу в этот дом. Увижу — пришибу!

— А не много ли ты на себя берешь, мужик? — не к месту показывает свою горячность мой бывший.

— Вот именно. — Вася хохотнул с чувством собственного превосходства, — Я — мужик. И решаю проблемы своей женщины так, как считаю нужным. Если на этом все, то проваливай, пока я добрый. И готовься — я с твоей поганой мажорской душонки все вытрясу. За каждую Аленину слезинку ответишь.

Больше я слушать не стала. Поднялась на ноги и пошла обратно в кровать.

Там-то меня и накрыло.

Слезы сами полились из глаз. Я их утирала пододеяльником и ревела.

Так меня и застал Вася.

Кинулся ко мне и сграбастав в объятия, прямо в одеяле усадил к себе на колени.

— Подслушивала, — догадался он.

— Угу, — хлюпаю носом я.

— Ш-ш-ш, — качает как маленькую. — Ты из-за этого придурка расстроилась, что ли. Да тюфу на него!

— Нет, — качаю головой. — Я не расстроилась.

— А зачем тогда льешь слезы в три ручья? Смотри: скоро целый аквариум наберется, — коряво шутит он.

Вздыхаю, чуть всхлипываю и признаюсь:

— Это от счастья.

Лосинные брови ползут вверх. Он молча приживает мою голову к своей груди, где часто-часто бьется сердце.

Я ощущаю, как мужская рука нежно гладит по голове, осторожно перебирая пряди волос и лишь сильнее утыкаюсь носом в приятно пахнущую рубашку. Вдыхаю такой знакомый и родной аромат мужчины и почти мурчу от удовольствия.

Все проблемы становятся сразу такими мелкими, несущественными.

Ведь сейчас нет ничего более важного, чем МЫ.

Да, впервые я ощутила это именно сейчас. Удивительно ясное осознание, что нет больше нас по отдельности.

Может я слишком расчувствовалась, но в этот момент я как никогда чувствовала себя нужной, защищенной и любимой.

Слова любви?

Да, кому они вообще нужны!

Васины поступки ценнее любых слов, которые я миллион раз слышала от Егора.

Мои руки скользят по его груди, шее, глядят щеки.

— Зай, не шали, — мой мужчина перехватывает ладони, целует по очереди. — Я не железный, а ты болеешь.

— Хорошо, — покорно соглашаюсь я.

— И почему ты так быстро согласилась… — разочарованно вздыхает он и у меня невольно вырывается смешок.

— Я вся в соплях, немытая, потная. Фу!

— А я тебя любой люблю. Даже немытой, — чмокает в нос.

— И я тебя… люблю, но чистого! И приятно пахнущего! И только попробуй от меня заразиться!

Васины глаза хитро блестят, он улыбается тепло и искренне. Укладывает меня в постельку и ложится рядом поверх одеяла, обнимая за плечи, словно никак не может разорвать этот тактильный контакт.

Некоторое время мы лежим, болтаем о всяких глупостях, а потом я собираюсь с духом и спрашиваю:

— Вась, а что теперь с Егором будет?

Вопрос Лосю не понравился, но он скрипя зубами все же ответил:

— Ничего твоему вывшему не будет. Тряханут его с тестем мои ребята так по мелочи: немного на предмет нелегальных сделок и сокрытия доходов, денежки с них срубят и отправят дальше бизнесом заниматься. Строить тоже кто-то должен.

— А-а-а, — глубокомысленно прокомментировала я, шестым чувством понимая, что Вася сейчас мне далеко не все сказал. — И черт с ними!

— И то верно, — улыбнулся Лось и крепко поцеловал меня, а потом глянул на часы и погрустнел. — Собираться нужно.

Отпускать Васю мне не хотелось, поэтому я капризно надула губы: — Куда?

— Домой. Завтра на работу нужно будет смотаться на пару часов — планерку провести. Не могу же я появиться на людях в заляпанных брюках.

Да, я как-то это проморгала. Все о себе, да о себе. Эгоистка.

— Вась, я тут подумала, над твои предложением, — я все же набралась храбрости, чтобы завести этот разговор. — Твой дом конечно очень красивый, но я не думаю, что нам стоит туда перебираться.

У Васи вся краска с лица сбежала.

— Это значит «нет»?

— Да нет же! — горячо воскликнула я, приподнимаясь на подушках. — Просто, я думаю, что для всех будет гораздо удобнее, если ты к нам переедешь.

Надо было видеть Васино лицо в тот момент. Если бы не серьезность вопроса, обхохоталась бы.

— То есть как «к вам»? — растерянно переспросил он.

— Понимаешь, тебе в этом вопросе проще. Пара костюмов, трусов, носков и вот ты уже готов к переезду, а у нас… — тяжелый вздох. — Тысяча пакетов, десяток чемоданов и вагон игрушек. Что бы их перевезти нужно будет заказывать по меньшей мере КАМАЗ. Это просто выше моих сил. Плюс маме твой будет одиноко, если мы уедем.

Судя по пришибленно морде перспектива переезда в наш маленький домик его не обрадовала.

— Так что? — нетерпеливо поерзала я.

— Не знаю… а как же мой дом?

— Твой музей можно под дачу еще приспособить.

Васины глаза стали как блюдца.

— Нет, но если главе района несолидно жить в таком убогом домике, то я тебя не заставляю переезжать… — картинно шмыгнула носом я.

— Это еще почему? — тут же взвился Лось на мою уловку. — Мне все по чину.

Луганский выпрямился, как-то приосанился и огляделся по сторонам, с каким-то новым выражением лица.

— Комнат, конечно, маловато для всех, но это можно пристроить… и санузел обязательно. Кладовую переделаем в котельную… в целом за лето можно все успеть, — бубнил он себе под нос, топчась на месте.

Потом повернул голову в мою сторону, глядя совершенно счастливыми глазами.

— Я завтра за вещами смотаюсь, — и предупредил. — Только я не один. С котом.

— Когда это ты успел обзавестись котом? — удивилась я.

— У меня такое чувство, что это не я им обзавелся, а он мною.

Я звонко рассмеялась и сказала:

— Ты не находишь, что это дело надо отметить? Раз пошла такая пьянка — тащи сюда свой бульон. Я проголодалась.

Вася очень довольный и гордый собой ушел на кухню, а я откинулась на подушки с улыбкой прислушиваясь, как он в очередной раз гремит кастрюлей.

Ну, разве это не счастье!

Бонус

Счастья много не бывает!!!

Зайка.


— Зая! Ты готова? — сначала из коридора доносится нервный голос Марика, а после дверь отворяется и появляется плюшевая голова Нолика.

Начальник сквозь прорези для глаз окидывает меня пристальным взглядом и сокрушенно качает головой:

— Ты опять похудела. Загонял тебя этот изверг. Я задолбался тебе костюмы заказывать, Зай! — возмущается он, — Мы и так ни в какие бюджеты не влезаем.

— Не ворчи, — отмахиваюсь я, поправляя свою коронную заячью попу, которая и правда слегка подвисает, — Скоро снова стану толстая, неповоротливая, все как ты любишь.

— Это с чего это? — подозрительно прищуривается Марик.

— С того «этого», — выразительно хмыкаю я.

Режиссер бледнеет на глазах и, медленно опускаясь на стул, хрипло интересуется:

— А твой нандерталец в курсе?

— Не-а, — не отвлекаясь от накладывания грима, отвечаю я.

Марик машинально трет шею, оттягивая воротник. Как чует, что может в скором времени по ней конкретно схлопотать.

— Это хорошо-о-о, — протягивает он и живо интересуется, — Зай, есть гарантия, что после сегодняшнего я не огребу по полной?

— Не уверена, — бурчу себе по нос.

— Что-что?

— Не боись, говорю! Отправишь меня в декрет и вздохнешь спокойно.

Марик недоверчиво покоился на свою любимую актрису, то бишь меня, явно сомневаясь в обещанном спокойствии, но опровергнуть мои слова было нечем, и он, только вздохнув, поплелся на выход со словами: — Пять минут. Твой выход.

Начальник ушел, оставляя наедине со своими мыслями. Я присела на табурет, пытаясь собрать себя в кучу, но получалось плохо. Видимо, правду говорят: все беременные тупят. Я не то чтобы тупила. Просто пребывала в каком-то меланхоличном настроении и вместо своей роли, предавалась воспоминаниям, нервно покручивая на пальце кольцо.

Да-да, мой любимый и самый вредный из всех мужчин — Лось меня захомутал. Пока только колечком с, черти их колоти, бриллиантами. Чует моя попа — скоро к кольцу присоединиться свидетельство о браке, которому я активно сопротивляюсь последние полгода.

— Вась, нам что живется плохо? Зачем эти церемонии? — отнекиваюсь я.

— Хорошо, — с легкостью соглашается он и добавляет с собственническим блеском в глазах, — А будет еще лучше, когда все в округе будут знать, что ты моя.

— Да я и так твоя!

— Не совсем…

Вот же настырный! Да?

Еще лучше ему жить хочется.

После Васиного переезда наша жизнь претерпела много кардинальных изменений, с которым мне и детям пришлось смириться.

Во-первых, после первой недели совместного проживания, Луганский поставил вопрос ребром о том, что этот дом слишком мал, для такой большой семьи и предложил купить любой дом, который мне понравиться.

— Зая, я проконсультировался со строителями и они сказали, что твой «чудный» домик реконструкции не полежит. На него чуть дунешь — развалиться.

Я уперлась рогом, не желая переезжать.

Пришлось искать компромисс.

Решено было построить новый дом на баб Дашином участке такой, какой моя душенька пожелает.

Во-вторых, Вася чуть не проехался бульдозером по моей преподавательской деятельности, когда на деле увидел, как я устаю от работы и домашних дел. Работу отстояла с трудом, пообещав сократить часы вне садика, а через неделю в меня появилась стиралка, мультиварка и… моя прелесть посудомойка, ради которой строители все же провели в старый дом водопровод и канализацию.