Луганский пока еще не знал, как все обставить в лучшем виде, а именно желательно на сутки пристроить ревнивых спиногрызов, но был настроен весьма решительно.

Именно поэтому мужчина задумчиво вертел, оставленный Женькой, пригласительные и прикидывал, как сделать так, что Зайка не просто согласилась с ним пойти, но и остаться у него дома с ночевкой.

Правда, прибраться бы в доме не мешало. Хотя бы в нескольких комнатах. Вася и так-то был не большой блюститель чистоты, а с этой проверкой и вовсе запустил свое жилище.

Сидя на мамкиной кухне он прошелся взглядом по чистому до стерильности кухонному гарнитуру и решил попробовать прокатить с уборкой на халяву:

— Мам, а ты не хочешь ремонт в кухне сделать? — подкат с дальним прицелом.

Баб Даша, которая в этот момент разогревала сынке поздний ужин, исподлобья посмотрела.

— У меня этот еще и не успел закоптится. Деньги карман жгут? Так ты найди, как их в дело пристроить.

Вася чуть сник, но не сдался.

— А в зале? Ни разу не делали.

— А на кой он мне нужен. Я пользуюсь только кухней да спальней.

И на все-то у нее есть ответ. Нет, Луганский, конечно, всегда знал, что мать — терминатор в платочке, но надежда, как говорится, умирает последней.

Женщина, видя метания Васи, полуобернулась к нему и вздернула тонкие брови.

— Ты лучше сразу скажи: что надо? Без вот этих, — он повертела большой ложкой в воздухе, — непонятных маневров.

Признаваться Вася никак не хотел. Думал на время ремонта, который бы он за два часа тут организовал, затащить мать к себе, а уж зная ее любовь к чистоте, глядишь и уборка у него удалась без его особого участия, но видать не судьба. Придется самому напрячься.

Посторонних людей в доме Царь жуть как не любил. Еще когда с Людкой жил, та наняла горничную, которая потихоньку вещи из дома утаскивала. С тех пор у него стойкая нелюбовь к обслуживающему персоналу.

Пока Вася строил Наполеоновские планы по организации романтической ночи, баб Даша успела поставить на стол еду и уселась напротив, сверля сына пытливым взглядом.

— А теперь рассказывай: что у вас с Аленкой?

Луганский так и застыл с вилкой во рту, не донеся до него ароматный голубец.

— Нравится она мне, — и отчего-то почувствовал, как щекам стало горячо, словно он мальчишка, который признался матери в очередной шалости. — Очень.

Баб Даша несколько мгновений барабанила пальцами по столу, а потом грозно сдвинула брови и прошипела:

— Нравится, как твои эти вертихвостки, которые ты меняешь, как перчатки? Ты знаешь, я никогда не лезла в твою личную жизнь, хоть и не одобряла.

Вася чуть не хмыкнул. Как же, не лезла. Именно поэтому Людка свекровь терпеть не могла.

— Но за Аленку я тебе все уши выдеру! — грозно порычала его собственная мать, угрожающе. — Она не такая, как эти твои…

Луганский медленно положил вилку, отодвинул тарелку и сложив руки на груди упрямо посмотрел на мать.

— Она мне по-настоящему нравится, понятно!

— Неужто и жениться собрался? — ехидно поддела родительница.

— А может и собрался, — заявил Вася и ведь набычился, предчувствуя очередную ссору с матерью.

Баб Даша вскочила из-за стола и начал мерить шагами кухню, периодически посматривая на сына, а потом застыла с каким-то совершенно новым выражением лица, которое Вася мог бы определить, как ироничное, если бы не так хорошо знал свою мать.

— Чего ж ты тогда расселся тут?

— А куда мне бежать? — буркнул мужчина.

— Как куда? За подарками.

Вася удивленно хлопнул глазами, не веря в услышанное. Мама собралась ему помочь или у него обман слуха?

— За золотом? Кольцо или сережки?

Баб Даша закатила глаза.

— За конфетами и игрушками, дурья твоя башка! И поживее! — скомандовала женщина. — И запомни: путь к сердцу женщины лежит через ее детей.

Вася с полминуты застыл, обдумывая мамкин совет, а потом подорвался, лихорадочно соображая, где же найти ближайший круглосуточный торговый центр.

Глава 10

Царь.


Все купил и даже не пришлось на луну летать. Всего лишь, подумаешь, до города. На «БМВ» это почти в удовольствие. Туда 170 км/ч и обратно побыстрее. Зато осталось время на сон и глупые мечты, достойные сопливого юнца, но никак не серьезного босса и главы целого района.

Ранее утро встретило господина Луганского трелью телефонного звонка. Простонав что-то матерное Вася запихнул телефон под подушку и перекатился на другой бок.

Но телефон не сдавался. Дополнительный виброзвонок не сильно, но ощутимо дребезжал под подушкой, не давая своему хозяину впасть в блаженное состояние сна.

Наконец все прекратилось, и Вася со вздохом стал снова проваливаться в темноту, смежил веки и в следующую секунду вздрогнул, потому что телефон снова завибрировал.

И так пять раз.

Луганский хотел было уже выключить его, но стало любопытно — кто ж это такой настырный. Милка!

И чего ей не спиться в такое прекрасное субботнее утро?

Судя по настойчивости, случилось что-то архиважное, поэтому Вася все же соблаговолил поднять трубку с вальяжным: — Да-а-а.

— Василий Михайлович, — тут же простонала в трубку Мила. — У нас ЧП!

— Что случилось? — мгновенно подобрался мужчина, вскакивая с удобной мамкиной пуховой перины.

— Я совсем забыла про открытие нового участка платной дороги. Сегодня в девять утра с губернатором! — истерично прокричала девушка и подозрительно хлюпнула носом. — Простите меня-я-я.

— Отставить слезы! — прикрикнул на нее Вася, в душе обложив крепким трехэтажны матом. — Нечего тут сырость разводить. Диктуй координаты!

Собрался Вася в кратчайшие сроки, кинул взгляд на зеркало перед входной дверью и скривился. Джинсы и свободная клетчатая рубашка явно не вписывается в деловой типаж, но заехать домой он уже не успевает.

Мужчина прыгнул в порядком запыленную машину и поехал отрабатывать свою высокую должность, зарплату и прочие вытекающие блага.

И снова публичность, приклеенная улыбка на небритом, пусть и не от пьянки, лице и скука смертная. Торжественное разрезание ленточек, рукопожатия и прочая хренотень для прессы и все это под искренне недоумение губернатора, который звал Луганского отметить это дело в узком кругу в банке и под французский коньячок, на что получил вежливый отказ.

Что же до самого Васи, то он еле ноги унес.

Едет к своей Зайке и понимает, что та уже наверняка обед накрыла и успела порядком себя накрутить. Позвонить-то он ей опять забыл.

И тут же полез за телефоном. Предупредить, что приедет с подарками.

Трубку его Аленка взяла почти сразу.

— Зай, ты извини, я с утречка по работе отлучился, — как можно ласковее сказал Луганский. — Зато теперь все выходные я твой. Накрывай на стол я уже еду с подарками.

— Хорошо, — сухо ответила Алена и положила трубку.

Вася недоуменно посмотрел на собственный телефон.

Чего это у Зайки голос такой странный?

Вроде и не злой, но и не жизнерадостный как обычно.

Мужчина отбросил телефон и задумчиво почесал отросшей щетиной ладонь.

Может дети достали?

Ответ на свой вопрос он получил подъехав в дому.

Хотя нет! Вопросов прибавилось.

Вася подозрительно уставился на припаркованный возле Зайкиной калитки белоснежный «Мерседес» и неприятное чувство кольнуло в груди.

— Не понял юмора! — прошипел мужчина себе под нос и, прихватив баулы с подарками, поспешил в дом, дабы разрешить мучающие его не слишком приятные подозрения.

Царь, не помня себя от совершенно необоснованной ревности, ворвался на веранду, что служила у Алены летней кухней и чуть не выругался вслух.

На том самом месте, где вчера потчевала его Зайка восседал прилизанный, в меру накаченный тип и невозмутимо, словно так и надо, пил чай, закусывая печенькой.

Мужик медленно повернул голову в его сторону и в них отразилось сначала удивление, потом любопытство, а затем какое-то гадкое, непонятное выражение, что Васе с ходу захотелось дать придурку в челюсть, а потом подправить ровный аристократический шнобель.

Жаль только было Аленку пугать.

Он переключил свое внимание на нее.

Зайка стоит у окна и опустив голову кусает губы.

Увидела его, подняла глаза и растерянно хлопнула глазами. Словно и не ждала вовсе.

Ну, как так-то, Заинька?

— Здрасте, — неласково поздоровался Вася и не спрашиваясь разрешения прошел вглубь комнаты, по-хозяйски устраивая пакеты на диване.

Под удивленным взглядом девушки, садится за стол, прямо напротив чрезмерно нагло развалившегося гостя.

— Зай, я голодный как волк. У тебя остались вчерашние котлетки? — спрашивает у Зайки, а сам не сводит враждебного взгляда с наглеца и припечатывает. — И картошечки моей любимой.

Улыбка предполагаемого соперника, чуть тускнеет, как только Зайка, лапушка, идет в холодильник за едой.

Вася снисходительно смотрит на обладателя смазливой рожи.

Видал?

Мои котлеты!

Моя картошка!

Моя Зайка!

Мужик, пренебрежительно фыркнув, наконец, соизволил представиться:

— Егор — муж Алены!

У Луганского только чудом не треснула в руке вилка.

— Бывший! — поспешно добавила Алена. — Почти.

— Да-да, — поддакнул придурок. — Жду не дождусь. Ты все же решила дать мне развод?

У Зайки что-то упало и пока она замялась с ответом, Вася громоподобно представился:

— Василий!

— Василий, — насмешливо повторил этот смертник. — А вы собственно кто будете?

— Не твое дело! — мгновенно прошипела Алена, не дав Луганскому рта раскрыть.