ушли, она просто рухнула. Вероятней всего, это снова из-за количества эритроцитов. Она пока

отдыхает, а мы проверяем. Нам сюда.

Она открывает дверь в помещение, где нет ничего, кроме кровати и стула. Ава лежит на

кушетке в своей одежде. Еѐ кожа практически бесцветная, а глаза закрыты. Она не шевелится,

когда я захожу. Еѐ красивое лицо бесконечно печально. Я сажусь на стул рядом с ней и задаюсь

вопросом, почему медицина не может увидеть разницу между низким уровнем эритроцитов в

крови и любовной тоской. Для меня это очевидно. Заметьте, в данном случае может быть всѐ

сразу. Кто знает, что сейчас происходит внутри моей сестры?

Медсестра улыбается и оставляет нас с сестрой вдвоѐм. Я беру Аву за руку и нежно еѐ

глажу. Она сразу же моргает. Глаза медленно открываются.

– Ты здесь, – шепчет она и озаряет меня тенью своей голливудской улыбкой. Затем

хмурится.

– Собственно, почему? Ты в порядке?

– Не глупи, – я не знаю, смеяться мне или плакать. – Разумеется, я в порядке. А ты?

Ава слабо сжимает мою ладонь.

– Уже лучше. Мне жаль, что это произошло. Не рассказывай маме.

– О чѐм? Что ты упала в обморок?

Она кивает.

– Я собиралась звонить папе и просить забрать меня, но сейчас ты здесь. Не нужно их

тревожить.

Я смеюсь. Она как всегда упряма, решительна и великодушна – восхитительная и

раздражающая одновременно.

– Ты больна, Ава. Разумеется, они волнуются.

Она вздыхает.

– Хорошая мысль. Я просто не хочу огорчать их ещѐ больше. В любом случае... как я и

сказала... ты здесь сейчас. Разве тебе не нужно быть в Нью-Йорке?

– Покупая тебе сумочку от Марка Джейкобса? Да, ты права. Мне жаль.

Она снова улыбается своей сияющей улыбкой и откидывается на подушку. Еѐ лицо

расслабляется и теряет часть своей бледной хрупкости. И наконец-то я точно понимаю – она не

хочет, чтобы я была в Нью-Йорке, закупаясь у Марка Джейкобса, и еѐ не волнует, почему я

передумала. Я просто нужна ей рядом, и она ужасно устала притворяться, что это не так.

– Знаешь, всѐ прошло хорошо, – говорит она, мысленно возвращаясь к утренней

церемонии.

– Винс сделал всѐ просто восхитительно. Ощущения были прямо как у нас тогда.

Наверное, я бы хотела почаще устраивать что-то такое...

Она замолкает. Серьѐзная Ава. Она все ещѐ не уверена насчѐт этого нового аспекта своей

жизни. Хотя я знаю некоторых юных больных раком, которые благодарны за это. И кого-то ещѐ,

кто наверняка не так возражает против этого, как она думает.

– У тебя убитый вид, – говорю я.

– Спасибо. Ты и сама выглядишь не так восхитительно, как обычно.

Я хихикаю.

– Ужасно долгий перелѐт. Скажи, когда будешь готова поехать домой.

– Прямо сейчас.

Словно подгадав удачный момент, возвращается медсестра и сообщает, что уровень

эритроцитов в крови Авы в порядке.

– Можете идти, но я очень надеюсь, что тебе не станет хуже, – строго говорит она. – Ты

должна быть в хорошей форме перед радиотерапией на следующей неделе.

Я снова смотрю на Аву. Она растеряла весь свой блеск. Мне интересно, как лечить особу,

которая по-идиотски порвала с человеком, дававшим ей надежду на будущее. Она всѐ ещѐ

выглядит хрупкой – не приспособленной для общественного транспорта. Вот сейчас ожидающий

лимузин действительно пригодился бы. Не могу не думать о Нике Споуке – как бы он сейчас

поступил – просто позвонил бы в такси и записал на счѐт матери? Но я не Ник Споук, хвала

богам. Нам просто нужно позвонить в такси и расплатиться остатками моих дорожных денег.

Пока мы собираем вещи, я чувствую смутное беспокойство. Что-то, связанное с Ником. Но

он вызывает у меня столько тревожных мыслей, что я не могу понять, в чѐм дело. Проходя мимо

очередного поста медсестер, краем глаза замечаю наши отражения в стеклянной перегородке: две

рассеянных Королевы Воинов, каждая погружена в свои мысли. Я думаю о Нике, Ава – о Джесси.

В этот момент меня осеняет. Вот оно, лекарство для разбитого сердца. Я знаю, что это такое –

или, по крайней мере, предполагаю, что бы это могло быть.

Я дожидаюсь, пока мы не оказываемся в безопасном нутре такси. Фишка в том, чтобы

убедить Аву принять участие в моѐм сомнительном плане. Я решаю взять еѐ судьбу в свои руки и

пытаюсь врать. Знаю, обычно мне это не удается, но, на мой взгляд, сейчас Ава слишком

подавленна, чтобы заметить обман, и я могу воспользоваться ситуацией.

– Мне нужно уладить кое-что в Модел Сити, – как можно небрежней говорю я. – Ты не

против отправиться со мной? Это почти по пути домой.

Ава соглашается, особо не вдумываясь. Я объясняю, что, так как сейчас выходной день,

Кассандра просила меня заехать к ней домой, а не в офис, и даю водителю такси адрес еѐ дома

возле Букингемского Дворца. Ава пожимает плечами. На самом деле я молюсь, чтобы Кассандры

не оказалось дома. Я правда-правда очень не хотела бы сейчас еѐ встретить, но в данной ситуации

стоит рискнуть.

Мы практически не разговариваем в такси. Ава слишком погружена в свои страдания из-за

расставания с Джесси, а у меня в голове куча своих мыслей. Когда мы подъезжаем к большому

георгианскому зданию, я вылезаю, обещая надолго не задерживаться.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть он будет дома. Пожалуйста, пусть у него будет ответ на

мой вопрос. Пожалуйста, пусть его матери там не будет.

Двери открывает Евгения, домработница Кассандры.

– Да? Чем я могу вам помочь?

– Ник дома? – спрашиваю еѐ.

– Нет, мне жаль.

Воздух покидает мои лѐгкие. Не то, чтобы я вообще хотела когда-либо снова увидеть Ника

Споука, но мне очень нужно было, чтобы моя задумка сработала.

– А вы не знаете, где он? Я звонила ему на мобильный, – что я и делала, в такси, – Но он

у него выключен, наверное.

Евгения поджимает губы и мотает головой.

– Понятия не имею. Ник ушел минут пятнадцать назад. Но он не говорил, куда они

собираются. Хотя, у второго парня была сумка с собой, если это вам чем-то поможет.

У меня уходит мгновение на осознание, а потом я широко улыбаюсь ей.

– Спасибо. Да, это помогло.

Я плюхаюсь назад в такси и тихо спрашиваю водителя, от какой станции отходят поезда до

Корнуэлла.

– Паддингтон, – говорит он. – Подбросить вас туда?

– Да, пожалуйста.

Сидящая в машине Ава все ещѐ молчалива и угрюма. Она смотрит на проносящиеся мимо

достопримечательности Лондона безо всякого интереса. Это напоминает мне о том, что я

практически не увидела Нью-Йорк, если не считать статую Свободы, и это была слишком долгая

дорога, чтобы проделать еѐ ради одной статуи. Я собираюсь найти способ как-нибудь снова

приехать туда, чтобы восполнить пробелы.

– Эй, погоди! – говорит Ава некоторое время спустя. – Это совсем не по пути домой. Это

Мраморная Арка! Куда мы едем, Ти?

К ней возвращается некоторая энергичность. По крайней мере, достаточная, чтобы

обвиняюще смотреть на меня. Мне определенно больше нравится мягкая улыбающаяся Ава. Когда

она видит, что такси выезжает с кольцевой, глаза сестры сужаются ещѐ сильнее.

– Я знаю, куда ведет эта дорога. А ну погоди! Последний раз я ездила этим путем, когда

встречалась с Джесси. Мы же не едем в Паддингтон?

– Едем, – говорю я, так дерзко, как только могу.

– Зачем?

– Затем что он там. По крайней мере, я так думаю. Он может быть там. Ты должна его

увидеть, Ава.

– Нет, не должна. Как ты смеешь, Ти? Ты слетала в Нью-Йорк и теперь думаешь, что тебе

можно вмешиваться в мою жизнь? И откуда ты вообще узнала обо мне и Джесси?

– Длинная история, – вздыхаю я. – Но послушай, я много думала об этом, и тебе нужно

хотя бы выслушать его. Уверена, ты даже не дала ему возможности рассказать, что он чувствует

по отношению к тебе.

– Возможно, я и не хотела этого слышать, – рассерженно шипит Ава. – Может быть,

некоторые вещи вообще лучше никогда не слышать. Разворачивай такси. Мне нужно домой.

Прямо сейчас, давай!

Несколько месяцев назад я бы послушалась. Даже ещѐ несколько недель назад. Но сейчас с

меня хватит. Сейчас я думаю, что моей старшей сестрице нужно прислушаться к кому-то ещѐ,

помимо испуганного внутреннего голоса.

– Поговори с ним, – умоляю я. – Не спрашивай меня, откуда я знаю, что это стоит сделать,

просто поверь мне. Пожалуйста! Пожалуйста, просто доверься мне.

Длительное время Ава печально смотрит на меня, затем протягивает руку потрепать мои

гладкие, блестящие волосы.

– Слишком поздно, – отвечает она. – Но спасибо, что попыталась. Есть куча вещей,

которые ты не понимаешь.

Таксист подвозит нас к станции Паддингтон, и после того, как я отдаю ему почти все мои

оставшиеся походные деньги и вытаскиваю свой чемодан из багажника, мне удается уговорить

Аву пройтись со мной вдоль станции. У неѐ нет особого выбора, потому что ни у одной из нас не

осталось достаточно денег, чтобы оплатить такси до дома. На самом деле, когда мы входим