всячески балуют, пока я ощущаю легкость и пустоту в голове от нереальности происходящего. От

этого, а ещѐ от того, что последний раз я ела во время полета. На самом деле, я настолько голодна,

что это отвлекает от мыслей о позировании для Рудольфа Рейссена, что, в общем-то, неплохо.

Тем не менее, когда Тина в очередной раз приходит за мной, я намекаю, что было бы

неплохо что-нибудь съесть.

Она удивляется и смотрит на свои часы.

– Хорошо. Я не думала, что уже так поздно. Пойдѐм поищем что-нибудь.

Какое облегчение. По пути сюда такси проезжало мимо множества привлекательных

ресторанчиков, кафешек и закусочных. Не могу дождаться, когда же смогу исследовать их.

– Чего бы тебе хотелось? – спрашивает Тина.

Пожимаю плечами в ответ.

– Чего угодно. Честно. Может, бургер?

Она слегка вздрагивает.

– Как насчет большого куриного сэндвича? Я привыкла питаться такими в Бруклине.

– Восхитительно, – согласилась я.

– Я знаю превосходное место.

34 Длинные зачесанные назад или высоко уложенные волосы и коротко стриженные бока.

На максимальной скорости мы отправляемся из отеля в обратный путь мимо всех

местечек, которые я разглядывала по дороге сюда, и от аппетитных ароматов у меня громко урчит

живот. Наконец, мы добираемся до узкого здания со стеклянным фасадом безо всяких вывесок на

двери.

"У Маркуса", – говорит Тина с ликующей улыбкой. – Открылся в прошлом месяце. ВСЕ

мечтают сюда попасть. Иди за мной.

Это место не отвечает моим представлениям о ресторанах. Возможно, магазин Apple, но

никак не место, где можно раздобыть еды. Внутри находится крошечная стойка регистрации и

широкая лестница, ведущая вниз. Я заглядываю через перила, чтобы рассмотреть огромное

помещение, заполненное маленькими столиками, официантами в униформе и клиентами в

костюмах и дорогих платьях. Воздух наполнен звоном бокалов и гулом голосов.

– Разве это место не ПОТРЯСАЮЩЕЕ? – перекрикивает Тина окружающий нас шум.

Выглядит пугающе. Я бы с куда большим удовольствием оказалась в МакДоналдсе, но это

было бы чѐрной неблагодарностью. Я иду следом за Тиной, когда она занимает нам столик, и жду,

пока она не сделает заказ.

– Два больших куриных сэндвича, – говорит она официанту, обслуживающему наш

столик. На нѐм надет смокинг и галстук-бабочка, и мужчина выглядит так, будто собрался

провести ночь в опере. Он не похож на парня, подающего сэндвичи, и, конечно, его губы кривятся,

когда он сообщает, что шеф-повар не готовит подобные блюда.

Тина пренебрежительно отмахивается рукой.

– Для меня готовит. Скажите ему, что это Тина, и я хочу такие же сэндвичи, которые он

готовил в Сохо Хауз. Но с кучей рукколы, только домашними помидорами и без майонеза. И это

место ВЕЛИКОЛЕПНО. Я расскажу о нѐм своим друзьям. Кстати, это Тед Ричмонд. Она станет

новенькой горячей штучкой в Нью-Йорке. Вы уже В ВОСТОРГЕ от неѐ?

Официант повторно смотрит на меня, и на этот раз его взгляд задерживается. Думаю, он

любуется моими волосами. Сегодня они действительно изумительны, так что я не виню его. Я

дружелюбно улыбаюсь мужчине, и вскоре он снова появляется возле нашего столика, с тарелками,

заваленными несколькими слоями курицы, тостами и сложно оформленными листьями салата.

Вот теперь моя улыбка ослепительна. Эта еда мне просто необходима.

– Ну, разве не райское местечко? – говорит Тина, пальцами вытаскивая курицу из

сэндвича. – Мне всегда нравится, когда открывается новое место. Практически невозможно

заполучить свободный столик, но ты тоже сможешь, принцесса, потому что теперь они тебя

запомнят. Не ешь это.

Она вынимает сэндвич у меня из рук (которыми я довольно неуклюже пытаюсь сжать все

ингредиенты вместе – ну а как ещѐ это есть?) и убирает из него тосты, кусочек за кусочком. Затем

кладет их на свою боковую тарелку, а на мое блюдо вилкой перекладывает курицу и листья салата.

– Почему? – спрашиваю я. У меня нет непереносимости глютена или чего-то ещѐ. Я

полагала, что она в курсе. Я имею в виду, мы обе мега-худые. Не похоже, что нам нужно похудеть.

– Углеводы, – коротко отвечает она.

– Но я в них нуждаюсь, – объясняю я. – Умираю от голода.

– Это изменится, когда ты съешь всю эту курицу.

– Мне этого не хватит.

Мне не нравится спорить с Тиной, но спорить с моим желудком ещѐ хуже, а несколько

кусочков курицы и помидоров его сейчас не осчастливят – совсем нет.

Тина откладывает свою вилку и вздыхает.

– Я не хочу, чтобы завтра у тебя были маленькие мешки для Руди. Не дай бог. И теперь ты

будешь учиться есть в умеренных количествах, принцесса. Оглянись вокруг.

Она указывает на сидящую за ближайшим столиком женщину с широковатыми бедрами, в

тесных шерстяных брюках, и содрогается.

– Но я должна питаться, – объясняю я. – Я ещѐ расту.

– Конечно, – говорит Тина, подзывая официанта, чтобы он убрал тарелку с тостами –

очевидно, они еѐ беспокоят.

– Но однажды ты прекратишь расти. И тогда тебе нужно будет контролировать каждый

фунт веса. Часы в тренажерке. Тотальный подсчет углеводов. Лучше начать прямо сейчас, чтобы

это вошло в привычку. Нет ничего плохого в том, чтобы ощущать легкий голод. Это сократит

время в тренажерном зале. Мы не хотим, чтобы ты растолстела.

Еѐ слова звучат благоразумно, но вот мой желудок с этим категорически не согласен. На

самом деле, я практически не понимаю, о чѐм ещѐ мы говорим остаток ужина, потому что в

основном пытаюсь заглушить урчание живота. Я рассеянна даже тогда, когда Тина прощается со

мной, желает удачи на завтра и напоминает о том, чтобы я легла пораньше. И в своѐ второе

появление в апартаментах я мчусь на кухню и съедаю полпачки печенья Орео, которое нахожу в

глубине шкафчика.

После этого окружающая действительность кажется куда лучше. Я нахожу свою кровать,

перекладываю одежду на чьѐ-то ещѐ одеяло и переодеваюсь в удобный свитер. В гостиной пара

девушек смотрят "Самые разыскиваемые в Америке"35 по телевизору. Я полагала, что это какое-то

шоу вроде "Топ-модель по-американски", но оказалось, что оно о серийных убийцах. Несмотря на

это, было что-то расслабляющее в том, чтобы просто тихо сидеть рядом с другими девушками,

ничего не делая. Это напомнило мне о тех временах, когда мы с Авой вместе смотрели

детективные шоу и старые фильмы. Она сегодня виделась с Джесси. Интересно, как у них дела.

Я обнимаю колени и дрожу. Трудно поверить, что всѐ это происходит в Нью-Йорке.

Наконец, одна из девушек начинает сердито оглядываться по сторонам. Чей-то телефон

всѐ звонит и звонит. У него знакомый пронзительный рингтон, и я удивляюсь, почему никто не

берѐт трубку, но только полминуты спустя осознаю, что это мой телефон. Не новый, модный

айфон, который мне предоставили в Модел Сити на время поездки, а старый раздолбанный Sony,

валяющийся на самом дне моей старой сумки. Мама уже звонила на новый номер, чтобы

убедиться, что у меня всѐ в порядке, так что мне интересно, кто же звонит сейчас на этот. С

прибавкой международного кода я не узнаю номер.

– Дэйзи? – спрашиваю я, удивляясь тому, что она не боится потратить кучу денег на

звонок в такую даль.

– Привет. Тед? Это Ник. Ник Споук.

– Ник? Ник? Ээ, привет.

Ого, ничего себе! Он звонит мне в Нью-Йорк. В смысле, почему вдруг? Но, ничего себе! Я

пытаюсь замедлить сердцебиение и казаться крутой и утонченной, а не паникующей и смущенной.

– Извини, что так поздно, – говорит он после паузы.

Я смотрю на часы, смущенная ещѐ больше.

– Ещѐ не поздно.

– Сейчас час ночи!

– Да нет, – говорю я, – Сейчас восемь вечера.

– Что? Ты где?

– В Нью-Йорке, – объясняю я. – А почему...?

– Нью-Йорк? Ты в Нью-Йорке?

– Да, у меня съѐмки утром.

– О. Точно. – До этого его голос был взволнованным. Сейчас он ужасно холоден. Снова

абсолютно Кошмарный Мальчик. – Ясно. Я звонил, чтобы выяснить, почему твоя сестра недавно

рассталась с Джесси. Он остался здесь и только что сообщил мне это. Но я полагаю, что раз ты в

Нью-Йорке, это тебя не касается.

– Что? Нет! Ты не так понял, – настаиваю я, быстро перемещаясь в ванную комнату,

чтобы хоть как-то уединиться. Я закрываю дверь и приседаю в душевой кабинке – здесь нет

ванны – сгорбившись в уголке с задранными до ушей коленями. – Наверняка это Джесси порвал

с Авой. Как он мог так поступить?

Ещѐ одна пауза в разговоре.

– Нет, – говорит Ник резким твѐрдым голосом. – Я думаю, Джесси всѐ верно понял. Она

сказала ему: "Я изменилась. Мы больше не можем быть вместе." И ещѐ Ава запретила ему звонить

ей. Я сказал, что это она порвала с ним, ясно? Он просто разбит. Я должен понять, в чѐм проблема.

О, нет. Теперь мне всѐ ясно. Бедная Ава. Она всѐ это время отталкивала Джесси, боясь, что

еѐ опухшее лицо и изможденное тело вызовут у него отвращение.

35 America’s Most Wanted – передача с необычной идеей «охоты на человека» – о преступниках, объявленных