– Мы должны создать трастовый фонд, – шепчет он удивленно. – Нужно убедиться, что

ты получаешь проценты. О, и налоги. Нам нужен кто-нибудь, кто бы помог разобраться с этим, –

он замолкает. Бьюсь об заклад, он никогда не думал, что однажды будет помогать своей дочери-

подростку управлять собственными тысячами. А потом он выныривает из этих размышлений.

– А теперь послушай, милая. Ты уверена, что хочешь этим заниматься? Потому что ты не

обязана.

Я делаю серьѐзное лицо и уверяю папу, что да, меня совершенно не смущает, ох, поездка в

Нью-Йорк для работы моделью у ведущего фотографа и зарабатывание денег, которых мне бы

хватило на безбедное существование лет до тридцати.

Серьѐзно, я с этим справлюсь.

Глава 31.

В школе я не упоминаю о произошедшем за последние дни. С Дэйзи мы говорим о таком

дома – если речь идѐт не об Аве – но это всѐ кажется слишком странным, чтобы обсуждать в

школе. И я до сих пор не забыла первую реакцию Дэйзи, когда я рассказала ей о работе модели.

Она была совсем не положительной. Так или иначе… с тех пор, как обнаружилась моя внутренняя

Зена, я просто не испытываю потребности в том, чтобы производить впечатление на всех вокруг.

На самом деле мне даже нравится вести секретную двойную жизнь. Никто не видел моего провала

на ТВ, и ни одна из моих фотографий ещѐ не была опубликована, так что я собиралась подождать

этого события, прежде чем рассказывать всем. Таким образом я ещѐ и избегала взгляда Кэлли «Да

ладно?», что было хорошо.

Однако спустя несколько дней после того, как Тина поведала мне новости о рекламной

кампании для парфюма, пара длинных ног спустилась по школьной лестнице позади меня, когда я

брела к автобусной остановке. Я оглянулась назад. Дин Дэниэлз. Кто, «совершенно случайно», –

впервые в истории – идѐт той же дорогой, что и я.

– Привет, Тед. Ты домой, да?

Две странности: во-первых, куда делась «Пятница»? И, во-вторых, естественно, домой.

Куда я ещѐ могу идти? И почему он внезапно стал таким косноязычным?

Дин кашляет.

– Эм… кое-кто сказал… что ты… – ещѐ кашель, – вроде как модель. Это правда… или

как?

– С чего ты взял?

– О, да ничего такого. Просто кузина Натана Кинга работает в этом модельном агентстве.

Они там действительно в восторге от новой девочки. И она… – кашель, – …эм, наверняка

станет, ну, ты знаешь, типа знаменитой.

– О, действительно. Очень интересно.

Мы подходим к автобусной остановке. Я высматриваю автобус, который, кажется, и не

планирует появляться на горизонте.

Дин медлит.

– Ну, так? – спрашивает он.

– Э, извини?

– Это ты?

– Почему тебе вообще это интересно?

Дин опускает взгляд и шаркает ногой.

– Знаешь… модели…

Нет, на самом деле, не знаю. Что он вообще подразумевал под этим «модели»? Какие

модели? Его лицо морщится от смущения, и сам он старательно избегает моего взгляда.

– Что?

– Ладно, ты знаешь. – Его лицо морщится ещѐ сильнее. Он выглядит почти так же

неловко, как я на занятиях хора в прошлом семестре. Затем он встречается со мной глазами на

долю секунды и издает грязный смешок. – Ты знаешь… модели. Больные.

– Больные?

– В хорошем смысле. Ты знаешь…

Снова такой смешок, но помимо этого, Дин действительно не находит слов – впервые за

всѐ время нашего знакомства. Не считая «больные», которое, очевидно, не считается. Это странно.

И неловко – для нас обоих.

– Ладно, мне пора, – говорю я ему, доставая свой проездной для автобуса.

Автобуса всѐ ещѐ нет. Пожалуйста, только бы он не заметил, что я смотрю на пустую

улицу.

– Ага. Конечно. Ну, как-то так. Круто. Увидимся завтра. – Он плетѐтся прочь, рюкзак

подпрыгивает у него на плечах.

Я понимаю, что ни разу не ответила на его вопрос, но всѐ равно завтра новость разнесѐтся

по всей школе. Если кто-нибудь додумается заглянуть на сайт Модел Сити, отрицать будет

бессмысленно. Тогда я официально стану «Тед Ричмонд, моделью».

Я привыкала ощущать себя «Зеной, тайной Королевой Воинов», и мне это нравилось.

Хотела бы я продлить этот момент, но судя по совершенно странному взгляду Дина, время ушло.

Разумеется, пару дней спустя, благодаря кузине Натана Кинга, новость о моей поездке в

Нью-Йорк стала известна всем в классе. Кэлли смотрит настолько ревнивым взглядом, что это

почти причиняет физическую боль, и многие девочки вообще со мной не разговаривают. Совсем

не та реакция, которой я ожидала. Они словно поделились на тех, кто злобствует у меня за спиной,

и тех, кто слишком ошеломлен, чтобы хоть что-то сказать.

Мальчики хуже. «Модели. Больные». Хотела бы я, чтобы это прошло. Я думала, что все

будут под впечатлением пару секунд, а потом вернутся к нормальной жизни. Я не хотела, чтобы

ребята просили мой автограф на математике.

Мисс Дженкинс печально улыбается мне своими малиновыми губами, будто бы я

присоединилась к команде противника. Мистер Андерсон более косноязычен, чем обычно, и

просит меня демонстрировать пение больше, чем за весь предыдущий учебный год. Даже директор

вызывает меня к себе в кабинет для долгой беседы об успеваемости и запасной профессии.

Потребовалось несколько ночных бесед с Авой, чтобы убедить меня, что всѐ это временно

и в любом случае полностью окупится, когда я начну работать с ведущими дизайнерами и

фотографами. Не говоря уже о серьѐзных заработках. Но я начинаю понимать, почему так много

девушек, которых я встречала на кастингах, больше не ходят в школу.

Съѐмки для парфюма намечены на конец ноября. Я должна пропустить день занятий, но

мама согласилась при условии, что такое больше не повторится, потому что я так взволнована, и

папа убедил еѐ, что мне полезно увидеть Нью-Йорк.

Мама поедет со мной, потому что у папы намечены несколько встреч. Я надеюсь, что это

не встречи с привлекательной ТВ-ассистентом, но это не то, о чѐм можно просто спросить, и в

данный момент происходит слишком много всего, чтобы беспокоиться ещѐ и из-за этого. Надеюсь,

теперь, когда Аве лучше и наши жизни возвращаются в привычную колею, мама будет менее

напряжѐнной, и папа будет ходить выпить кофе с ней вместо всяких там ассистентов.

Мы с Авой не обсуждаем эту тему. Больше всего мы говорим обо мне и Манхэттене, о

деньгах, гламуре и всяких бесплатных штучках от «Константин и Рид», которые они, вероятно,

мне презентуют, и что из этого подойдѐт Аве, и если подойдѐт, то сколько из этого она сможет

заполучить, и насколько взволнованы будут пациенты нашей бритоголовой группы в госпитале,

когда мы расскажем им. Я думаю, что сильно.

Затем, неделю спустя, мне звонит Кассандра Споук.

– Привет, моя милая девочка. Ты в восторге от своей работы? Слушай, мне нужно обсудить

с тобой некоторые детали. Мы можем встретиться на моей территории? Так куда приятнее, чем в

офисе. Сегодня вечером я как раз свободна. Ты можешь поменять свои планы?

– Конечно, – нервно отвечаю я. Почему со мной говорит глава агентства, а не мой

обычный агент? – Эм, а что случилось с Фрэнки?

– О, ничего особенного. Она разбирает потерянные паспорта в Стокгольме. К тому же это

такой важный этап для тебя, Тед. Это может стать началом твоей карьеры. Мне всегда нравилось

лично контролировать процесс, когда речь идѐт о чѐм-то особенном.

Кассандра объясняет, где она живѐт, и это оказывается дом неподалеку от Букингемского

Дворца. Я думаю, для многих людей это прозвучало бы как совершенно обычный адрес в Лондоне,

но, когда ты живѐшь здесь, ты знаешь, что никто не живѐт поблизости Букингемского Дворца. Тот

район застроен монастырями, зданиями парламента и несколькими другими дворцами, в которых

живут королевские семьи и премьер-министр. Возможно, если повезѐт, вы получите возможность

жить в одной из крошечных квартир, впихнутых между этих зданий, но целый дом? Я просто

обязана это увидеть.

– Полный порядок, – говорю я, – Я приеду.

– И вызови такси, – добавляет Кассандра. – Я не хочу, чтобы ты в одиночку бродила

вечером по городу. Мы заплатим по счѐту.

Я действительно начинаю любить эту работу.

Мамы нет, папа пишет, а Ава спит. Папа предлагает составить мне компанию, но я не хочу,

чтобы он оставлял Аву одну. Он соглашается, что я могу съездить к Кассандре, если вернусь к

половине десятого.

Итак, в семь часов моѐ оплаченное чѐрное такси останавливается перед классическим

высоким домом в георгианском стиле с пятью этажами мерцающих окон. Дом действительно

находится очень близко к Букингемскому дворцу, так что, бьюсь об заклад, каждое утро они

просыпаются от стука копыт королевской конной гвардии.

Я вылезаю из такси в своих новых обтягивающих джинсах и длинной лохматой жилетке,

которую мне дали на съѐмках Miss Teen. Я знаю, что выгляжу в миллион раз лучше, чем во

времена моих походных шортов, но до сих пор не уверена, что готова к визиту к Кассандре домой.