Почему мы так сглупили и пошли без мамы? Но факт есть факт, мы одни. Так что я должна как-то

справиться с этим.

Я успокаиваю дыхание и думаю. Это всего лишь ещѐ один сюрприз за лето, полное

сюрпризов. Я недавно имела дело с толстыми лодыжками, крутилась колесом на мокрой гальке, и

выглядела как идиотка на дневном телевидении. Ава справляется с гораздо более ужасными

проблемами. Конечно, я могу справиться с этим.

– Все хорошо, – говорю я ей, мягко положив руки на еѐ дрожащие плечи. – Закрой глаза.

Подними руки вверх. Я сниму его. Не волнуйся, я держу тебя.

Еѐ дыхание замедляется, затем она стихает, чтобы сделать то, что я говорю. Сейчас то, что

я немного выше неѐ, оказалось полезным: легче тянуть платье вверх, снимая через голову. Я

быстро убираю с еѐ плеч волосы, столько, сколько могу, и укутываю еѐ в один из кардиганов.

– Избавься от этого! – хнычет она.

Я беру платье и собираюсь унести его, когда она пищит, – Волосы! Я имею в виду волосы.

– Затем, рыдая, она медленно сползает на пол.

Я тщательно сняла волосы с платья, прядь за прядью, чтобы вернуть его Луизе в

первоначальном состоянии. Поверьте, Ава беспокоилась об одежде. Восстанавливая платье, я

украдкой поглядывала на еѐ голову: кое-где просвечивалась кожа, пучки волос безвольно свисали

вниз.

– Тебе нужно отрезать оставшиеся, – говорю я мягко, – пока не стало хуже.

– Я знаю, – говорит она, дрожа и кусая губы. – Я собиралась побрить их. Но я боюсь, Ти.

Я буду выглядеть как буддийский монах. Или пришелец. Большой, толстый, уродливый пришелец.

– Сногсшибательный пришелец. Мы можем сделать это сейчас. Я пойду с тобой.

– Я просто хочу остаться здесь.

Она не может оставаться здесь, в примерочной. Чем дольше она остается, тем труднее

будет уйти.

– Я буду держать тебя за руку, – успокаиваю я еѐ.

– Правда?

– Да, – потом я задумываюсь. – И я знаю, где мы можем сделать это. С тобой всѐ будет

хорошо.

Она выглядит потерянной и неуверенной. – И ты обещаешь, что будешь держать меня за

руку?

– Каждую минуту, – говорю я ей. – Доверься мне.

Луиза стоит за занавеской. Она слышала крик. Я прошу еѐ поймать нам такси, и она сразу

уже уходит, без подозрительного взгляда, ничего не говоря Аве и не спрашивая почему. Не

показывая ничего. Мне нравится Луиза.

Глава 21.

Двадцать минут спустя мы были в Ковент Гарден, у стойки регистрации парикмахерской

«Локс, Сток и Баррел». Это единственная известная мне шикарная парикмахерская. Она напомнила

мне космический корабль, когда я пришла сюда подстричь волосы. Превосходное место для того,

чтобы стать пришельцем.

Девушка на ресепшене просмотрела книгу регистрации, что бы найти свободное время для

Авы.

– Что бы вы хотели? – спрашивает она. – Подстричься и уложить волосы?

– Нет, мы хотим состричь всѐ, – говорю я.

Луиза одолжила Аве шляпку, чтобы прикрыть волосы, но сестре жарко и она обмахивает

шляпкой лицо.

Девушка кидает взгляд на голову Авы и вздыхает.

– Извините.

Она исчезает. И возвращается с молодым, стройным мужчиной в чѐрном, усыпанном чем-

то ремне и с несколькими серѐжками.

– Это Сержио. Он позаботится о вас. – Говорит она, краснея от стыда. Я надеюсь, что Ава

не видела выражения еѐ лица.

Мы следуем за Сержио к стулу в задней части салона. Он надевает накидку на плечи Авы и

усаживает еѐ. Мы все смотрим на еѐ пятнистую голову в зеркале и еѐ пятнистые щеки, ещѐ красные

от слѐз в такси. Я, как и обещала, держу еѐ за руку. Сержио выглядит не очень уверенным.

– Насколько коротко вы хотите?

Сообщение не дошло до адресата. Так спокойно, как могу, я снова объясняю, что нам

нужно побрить Аву налысо. У нас не особо много вариантов. Если оставить волосы сзади, это

будет выглядеть неоднородно и глупо. Глаза Сержио расширяются, но он кивает. Парикмахер

отходит, чтобы взять бритвенную машинку и прочие необходимые для стрижки вещи. Тем

временем, Ава стискивает мою руку.

– Останься со мной.

Я смотрю на неѐ в зеркале, где еѐ напуганные глаза кажутся огромными.

– Конечно, я останусь с тобой.

Не отпуская еѐ руку, я подтянула свободный стул поближе к ней и присела. Кажется таким

неправильным, что Ава вынуждена расстаться со своими прекрасными волосами, тогда как на моей

голове по-прежнему умещается воронье гнездо и выглядит совершенно безнадежно. Мне никогда

не нравились мои волосы.

Это дает мне другую идею.

– Сделаем это вместе.

– Что?

– Я тоже подстригусь. Будет проще, если мы сделаем это вместе.

– Не будь дурочкой, – говорит она. Но я замечаю новое выражение на еѐ лице. Кроме

страха, появляется любопытство. Любопытство ей больше идѐт. И мне тоже интересно. Странное

возбуждение.

– Да ладно тебе! Всего лишь маленькое приключение.

Поэтому, когда Сержио возвращается, мы просим его позвать ещѐ одного парикмахера. Он

выглядит ещѐ более неуверенным, чем раньше. В салоне очень оживленно. Сержио ненадолго

исчезает, а я вижу, как среди сотрудников расходятся шепот. Другие парикмахеры начинают

оглядываться, пытаясь понять, что происходит. Затем позади нас возникает пожилой мужчина. Он

улыбается нам обеим в зеркале. Мужчина огромен – как медведь гризли в розовой шѐлковой

рубашке с принтом и с золотыми украшениями. Но у него ласковая улыбка и, когда он начинает

говорить, его голос оказывается глубоким и теплым: как у американского соул-певца.

– Привет, я Винс, – говорит он с настоящим акцентом Южного Лондона. – Я главный

стилист. Я понимаю, что вы, две прекрасные дамы, нуждаетесь в моей помощи.

Совершенно спокойно и уверенно он кладет руки на плечи Авы, словно каждый день имеет

дело с пятнистоголовыми подростками. Сержио возвращается с бритвенной машинкой и встает

позади меня. Сейчас, когда Винс здесь, он выглядит куда более расслабленным.

– Бритьѐ головы – это искусство. Это некий ритуал, – объясняет Винс. – Обычно оно

сопровождается ладаном и цветами. Вместо этого у нас есть кофе и журнал Vogue. Как бы то ни

было, позволь мне показать тебе, что можно сделать.

Он кладет бритвенную машинку перед нами и демонстрирует разницу между бритьѐм

наголо и стрижкой, оставляющей на голове пару миллиметров волос. Я собираюсь выбрать

щадящий режим, но Ава сжимает мою руку и твердо заявляет, что хочет стрижку "под ноль".

– Теперь я их ненавижу. Избавьтесь от них, пожалуйста.

Винс видит мрак в еѐ глазах. Он не спорит.

– Мне то же, что и у неѐ, – говорю я. Винс улыбается и кивает. Нам с Авой приносят

напитки и журналы, чтобы отвлечься на время стрижки, затем Винс щелкает ножницами, как

кастаньетами.

– Готовы, красотки?

Мы вместе сказали да. Мы крепко держались за руки. Мы готовы.

Бритвенные машинки заработали и журналы остались лежать нетронутыми на наших

коленях. Напитки остыли. Мы с Авой были буквально загипнотизированы зрелищем в зеркале.

Постепенно наши головы и лица начали меняться таким образом, как мы никогда не смогли бы

себе вообразить.

Первое, что я заметила – насколько мы на самом деле похожи с сестрой. Без волос как

отвлекающего фактора, все черты стали более заметны. Наши глаза похожи: разного цвета, но

одинаковой формы. У нас на подбородках одинаковые ямочки. И у меня немного более

симпатичные уши, чем у Авы. Круто! По мере проявления, моя голова завораживала меня все

больше и больше. Я всегда предполагала, что она гладкая, как яйцо, но на самом деле череп

оказался неровным. Это целая часть меня, о которой я не имела ни малейшего представления. Я

точно знаю, что проторчу кучу времени перед зеркалом дома, рассматривая его.

Ава бросает взгляд вниз, чтобы увидеть, сколько волос уже сострижено и лежит на еѐ

коленях, плечах и на полу.

Я снова сжимаю еѐ руку.

– Смотри на своѐ лицо. Смотри на моѐ.

Она смотрит на меня с благодарностью.

– Вау, Ти! Ты выглядишь, как кто-нибудь из Стар Трека.

Точно, и мне даже нравится.

– На самом деле, больше похоже на Мегамозг.

– Говорю я, любуясь своим высоким лбом.

Она смотрит на меня. Затем на себя. Она улыбается.

– Я выгляжу как парень!

– Как парень со скулами, за которые можно умереть, – вставляет Винс. – Твой затылок

божественен. Я покажу тебе.

Он поднимает переносное зеркало и регулирует его так, чтобы Ава могла полюбоваться

собой в профиль. Он прав: великолепное зрелище. Ей просто нужно надеть чокеры и бижутерию,

чтобы предстать в выгодном свете.

Мы просто не можем отвести от себя взгляд. Словно мы смотрим на совершенно других

людей. Эти девушки как-то умудряются выглядеть странно и пугающе и одновременно ярко и

внушительно. Я бы не стала связываться с девушкой в зеркале. Но мне бы хотелось узнать о ней

больше. А ещѐ до этого я думала, что Ава будет смотреться хрупкой и беззащитной без прекрасных

волос, но вышло совершенно иначе.