— А ты? — спрашиваю, чувствуя, как пересыхает в горле. — Мне ведь не придется тебя с кем-то делить?

Он смеется. Открыто и искренне. Считает, что я сморозила глупость? Или…

Я сглатываю от догадки. Становится обидно за то, что всё так… несправедливо.

Богдан пытается меня поцеловать, но я уворачиваюсь, пытаясь закрыться. Не показывать своих эмоций и слез, застывших в глазах. Он не позволяет этого сделать. Перехватывает мой подбородок, вынуждает посмотреть ему в глаза. Ждет, что я отвечу на его немой вопрос? Объяснюсь, почему вдруг потеряла интерес к продолжению?

— Я не умею читать мысли, — говорит первым.

— У тебя кто-то есть? — произношу горько. — Девушка? Жена?

Я заканчиваю вопросами и жду ответа, хотя нужно встать и уйти. И так ведь все понятно. Он требует верности от меня, но сам…

Его пальцы на моем подбородке оживают, Богда проводит ими по моей щеке, спускается к шее, задевает грудь и хватает за бедро. Сильнее нависает сверху. Распахиваю глаза шире, делаю прерывистый вздох.

— Правда думаешь, что я способен распыляться?

Он не отвечает на мой вопрос. Напротив — задает свой. Ответа, правда, не ждет, продолжает:

— Я тону в тебе, Лера, — говорит тихо, но серьезно.

Задевает щетиной лицо, когда касается губами мочки уха.

— Что ты чувствуешь? — спрашивает.

— Сейчас? Или вообще?

Я расслабляюсь. И возвращаю голосу игривость. Верю ему сразу, хотя была обманута самым близким человеком. Предана тем, кто обещал любить и быть рядом в горе и в радости, кто давал клятву.

— Ко мне.

— Ты нравишься мне.

— И всё?

— Для любви рано.

— Думаешь?

Он вводит меня в ступор. Я на мгновения зависаю, думаю, что ответить, подбираю слова и не нахожу ничего лучше правды. Возможно не то, что он хочет услышать. Зато искренне.

— Ты не просто нравишься. Но я не готова признаться в том, что чувствую.

Он понимает. Кивает и возвращается к моим губам. Целует вначале аккуратно, нежно, будто пробует на вкус. Спустя мгновения поцелуи становятся настойчивее, а движения рук откровеннее. Мы изучаем друг друга снова. Вчерашней ночи оказалось мало. Я исследую его руками: шею, грудь, спину, плечи и массивные руки. Каждый бугорок прохожу подушечками пальцев, задеваю шрамы и делаю в уме пометку спросить его о них. Я хочу знать о нем всё.

Ласки Богдана становятся откровеннее, поцелуи жарче. В какой-то момент ощущаю растекающееся по телу возбуждение, нетерпеливо ерзаю под ним, издаю протяжные стоны, чего-то требую, когда мы, наконец, сближаемся. Я чувствую полную гармонию с ним, то, чего уже давно не ощущала, несмотря на замужнюю жизнь. Это трудно передать словами, просто… мы или идеально друг другу подходим, или он на все сто знает, как мне хорошо. Угадывает интуитивно.

— Ты очень красивая, — тихо в порыве страсти.

Я наверняка оставляю следы на его спине, когда ногтями царапаю грубую кожу, но эмоции переполняют меня. Вздрагиваю всем телом, издаю протяжный стон, обнимаю Богдана и руками и ногами, не желая отпускать.

Мы лежим так несколько минут. Кожа к коже. Выравниваем дыхание, успокаиваемся. Когда Богдан отстраняется, я лениво потягиваюсь и переворачиваюсь на бок, смотря за ним. Он массивный. Большой, с рельефным прессом и бицепсами, с тугими мышцами на плечах, которые перекатываются от каждого его движения.

Он замечает мое внимание, без стеснения поворачивается ко мне и тоже смотрит. Молчание нарушаю первой:

— Что ты предпочитаешь на завтрак?

— Тебя.

— Ты уже получил.

— Я бы не отказался от двойной порции.

Он меня смущает. Я чувствую, как горят мои щеки и прикладываю к ним прохладные влажные ладони.

— Примем душ и прокатимся в кафе неподалеку.

— Я могу приготовить что-то сама.

— У меня всего пара дней, — он хмурится. — Я хочу, чтобы ты провела их со мной, а не с кухонным гарнитуром.

Богдан наклоняется и целует меня в щеку, чуть отстранившись, продолжает:

— Следующая неделя будет очень напряженная, я понятия не имею, когда мы увидимся.

Глава 14

Богдан приводит меня в небольшое, но стильное и уютное кафе. Мы занимаем столик у окна на втором этаже, где открывается вид на утренний город. Туман, что появился с утра, только только рассеивается, поэтому большая часть зданий до середины укрыта серой дымкой.

— Что будешь?

— Американо с молоком, — отвечаю, не задумываясь.

Есть не хочу. Я как-то не привыкла к завтраку. Игорю готовила с вечера и утром только разогревала. Мой же завтрак начинался в двенадцать, если не позже.

Богдан удивлен, ждет, что добавлю в заказ и еду, но я лишь мотаю головой. Хочу чашку горячего кофе с молоком и смотреть в окно. Мне кажется я бы просидела так весь день, настолько здесь тихо и уютно, а вид како-о-о-ой.

— Мне двойной эспрессо и два круассана с шоколадом.

Официант уходит, а Богдан молчит, позволяя мне насладиться видом. Отвлекаюсь только когда приносят заказ. Оказывается, второй шоколадный круассан был для меня. Невольно улыбаюсь. Игорь бы не заказывал. Не хочешь есть — ну и не надо. А Богдан вот… заботится.

— Ешь давай, — кивает на тарелку и улыбается. — Тут очень вкусно, и я уверен, что ты любишь шоколад.

Я не хочу, но половину съедаю, запиваю выпечку кофе и снова возвращаю взгляд к окну. Меня туда магнитом тянет.

— Богдан? — высокий женский голос отвлекает меня от вида на город и заставляет вздрогнуть. Слушать его крайне неприятно, но девушка, что подошла к нам, кажется, и не собирается уходить.

— Привет, Карина, — отвечает Богдан.

Он не заводит с ней разговор, из чего я делаю вывод, что она ему неинтересна. Тем не менее, она не уходит. Поправляет грациозным королевским движением копну белокурых волос и улыбается ему. Возвращает руку на сгиб локтя, где у нее покоится сумка из последней коллекции.

— Как твои дела?

Меня она будто не замечает. Хотя я понимаю, что она только делает вид. Думает, если не разговаривать со мной и даже не смотреть, я мистическим образом растворюсь, и Богдан предложит ей сесть за столик?

Отчего-то становится смешно.

Я отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть улыбку.

— Нормально. Вот, познакомься, это Валерия.

Я вынуждена таки посмотреть на ее идеальное лицо. Пластический хирург постарался на славу: высокие скулы, ровный симметричный нос, правильное расположение век и пухлые губы. Даже подбородок и тот, как мне кажется, высечен до идеальности: ни тебе ямочек, ни бугорков, ровная, гладкая, как оштукатуренная стена, кожа. И улыбается она как-то ненатурально. Зато протягивает мне ладонь и произносит:

— Приятно познакомиться.

— И мне, — поспешно отвечаю, чтобы не казаться невежливой.

Она тут же теряет ко мне интерес. Снова поворачивается к Богдану.

— Как бизнес?

На этот раз я прячу улыбку за чашкой. Бизнес? Готова поспорить, она не знает даже, чем конкретно он занимается. Зато прекрасно понимает, что у него есть деньги, а она хорошо выглядит. А вот спутница у него так себе. По ее меркам, на слабую троечку.

— Хорошо всё. Торговля идет полным холодом, запчасти растут в спросе, мы заказываем новые и новые поставки. Доходы растут.

— Я пропала тогда, ты извини, — она выглядит виноватой, даже губы дует и взгляд вниз опускает. — Может… встретимся?

— Не может, Карина, но спасибо за объяснения. У меня вот отношения новые, — он смотрит на меня. — Удачи тебе.

Девушка еще некоторое время топчется на месте, но потом, выдав ничего не значащую улыбку, уходит. Стук ее каблуков я перестаю слышать лишь когда она доходит до лестницы.

— Она твоя…

— Бывшая жена, — ошарашивает откровением.

— О-о-о-у-у-у, — тяну, не зная, что сказать.

Нахожусь с вопросом только после тщательных раздумий:

— Ты был женат?

Он смеется. Мотает головой и задает вопрос:

— Ты представляешь меня женатым на ней?

— Я не предполагала, что вы даже знакомы. Расскажешь?

— О ней? — он пожимает плечами. — Она меня в клубе продинамила. На дне рождения у друга. Пришла с какой-то подругой, искала развлечения на вечер. Мы решили скоротать его вместе, но не получилось. Она меня, можно сказать, продинамила. Нашла кошелек потолще и мужчину решительней.

— Она явно сожалеет, — замечаю, вспоминая, какой растерянной и виноватой она выглядела.

— Возможно, — равнодушно произносит Богдан. — Мне как-то безразлично. Я ей ничего не обещал, второго шанса у нее всё равно не будет.

— Из-за меня? — возвращаю тону расслабленность и игривость.

— Из-за тебя, — произносит серьезно.

— Ты не подумай, что я ревную, просто…

— Тебе можно ревновать. Я вот уже, — басит. — К бывшему твоему, например. Ему от тебя что-то нужно?

— Повиновение. И чтобы в скандалы не влезала, потому что он баллотироваться будет. Ты зря его приложил. Игорь так этого не оставит.

Я хотела сказать ему это еще вчера, но как-то не срослось. Мы были слишком сильно увлечены друг другом, чтобы говорить о том, что произошло. Сегодня считаю своим долгом сказать ему об Игоре. Я более чем уверена, что он будет искать способов отомстить Богдану, добывать информацию, ждать, когда тот оступится.

Месть это блюдо, которое нужно подавать холодным.

Так он всегда говорил. И безоговорочно следовал этому правилу. Я любила его за эту решительность и за умение отстоять себя, правда, только сейчас понимаю, что это была не справедливость, а желание доказать, кто круче. Богдан заступился за меня и врезал Игорю за дело, но я уверена, что тот не оставит всё это без внимания.

— Меньше всего меня волнует то, что мне может сделать твой бывший муж. А вот то, что он позволяет в отношении тебя непозволительно.