— Собираешься пристрелить меня? — удивленно и тихо спросил он, не сводя с оружия своих внимательных серых глаз.

— Да, если ты не оставишь меня в покое, Кейн, — ответила Гленна. — Мне надоели твои преследования. Когда же ты поймешь, что я — не игрушка для ублажения твоей похоти? Прошу тебя, уйди ты от меня, ради бога!

Кейн шевельнул темной бровью, блеснул белозубой улыбкой и сказал:

— Я видел, как ты целовалась с Картером. Думал, и мне позволишь.

— Эрик не был обручен! — отрезала Гленна, и только потом до нее дошел смысл сказанных Кейном слов. — Ты шпионил за нами!

— Что поделаешь, — пожал плечами Кейн. — Я уже сказал тебе однажды, что ты принадлежишь мне. Я хочу тебя. Хочу заняться с тобой любовью.

— А я хочу, чтобы ты убирался отсюда! Иди и займись любовью со своей Элен!

— Так я и сделаю! — прорычал Кейн.

Он стремительно выбежал за порог, с грохотом захлопнул за собой дверь и ринулся вниз по лестнице.

Шагая по пустынной ночной улице, Кейн задавал себе вопросы, но ни на один из них не находил ответа.

«Почему Гленна так разъярилась? Что такого я ей сделал? Или она не хочет выходить за меня? Но если и так, я же просто спросил ее, верно?»

Тут Кейн остановился, хлопнул себя по лбу и задал себе другие вопросы:

«Постой, а сказал ли я ей о том, что разрываю помолвку с Элен? Сказал ли я Гленне о том, что люблю только ее и хочу жениться на ней? О боже, какой же я идиот! Я же ничего не сказал ей! Пьяница проклятый!»

Он уже хотел вернуться назад, чтобы вновь объясниться с Гленной, но решил, что сейчас она не станет говорить с ним, и, наверное, будет права.

«Хорошо, — решил Кейн. — Объясниться не выйдет, объяснюсь хотя бы с Элен. Пора».


Вскоре Кейн уже стоял перед дверью Элен. Быстро, не давая себе времени на то, чтобы задуматься или заколебаться, он постучал в дверь, послышалось: «Кто там?»

— Это я, Кейн, открой мне, Элен.

— Кейн? Что тебе нужно? Который час? — раздраженно сказала Элен.

Впрочем, она достаточно хорошо знала характер Кейна и понимала, что тот не уйдет, пока не добьется своего.

— Ладно, погоди минуту, — буркнула она, накидывая поверх ночной рубашки прозрачный пеньюар.

Когда Элен открыла дверь, зажженная лампа оказалась у нее за спиной, и Кейн впервые в жизни увидел фигуру своей невесты — стройную, точеную, с высокой грудью, тонкой талией и плавно расширяющимися, похожими на греческие амфоры, бедрами. Он и не знал, что Элен так хороша под платьем.

Усилием воли Кейн заставил себя не поддаться соблазну и не отклониться от выбранного пути.

Элен поежилась, внезапно увидев себя глазами такого опытного и искушенного мужчины, как Кейн. Она сложила руки, стараясь прикрыть ими упругую пышную грудь, но добилась лишь того, что теперь все внимание Кейна переключилось на манящий темный треугольник между ее бедрами.

— Перестань пялиться на меня, Кейн, и говори, чего тебе надо, — холодно произнесла Элен.

— Я пришел сказать, что наша помолвка отменяется и свадьбы не будет, — ответил он, проходя в глубь комнаты. — Мы же не любим с тобой друг друга, Элен. Наш брак был бы огромной ошибкой. Единственная женщина, которую я люблю, — это Гленна.

— Что? Ты, видно, сошел с ума, Кейн. Или напился, — предположила Элен, пристально всматриваясь ему в лицо.

— Выпил? Пожалуй, — согласился Кейн. — Но я говорю совершенно серьезно.

— Ты так просто не отвертишься, Кейн. Наши родственники все равно заставят тебя жениться на мне.

— Пусть попробуют, Элен, пусть попробуют. Только, знаешь, ни черта у них не выйдет. — И тут ему в голову пришла идея, с помощью которой можно было попытаться покончить с Элен раз и навсегда. — Впрочем, есть один способ заставить меня передумать, — задумчиво протянул он. — Переспи со мной, Элен. Докажи, что ты подходишь мне как женщина.

— Что? Я и после свадьбы не желаю этим заниматься, а уж до этого и подавно! О господи! Нет, я, конечно, понимаю, что мужья имеют право утолять похоть, используя для этого своих несчастных жен, и буду вынуждена давать тебе после свадьбы на поругание свое тело, но только предупреждаю заранее — не слишком часто. Я рожу тебе ребенка, но только одного, а если тебе приспичит с кем-то переспать, сходишь в публичный дом.

Слова Элен отрезвили Кейна лучше, чем ушат холодной воды. Он посмотрел на свою невесту и невольно поежился.

«И на этой лягушке я собирался жениться? — подумал он. — Ну уж нет, дудки! Это же не женщина, а чучело какое-то. В постели с ней будет не веселее, чем со статуей».

— Ну, что же, Элен, — бодро заявил Кейн: — Раз ты отказываешься дать мне попробовать, какова ты в постели, я объявляю нашу помолвку недействительной!

«Порядок! — подумал он, мысленно потирая руки. — Прощай, Элен!»

«Неужели это правда? — подумала Элен, похолодев от ужаса. — Неужели Кейн в самом деле порвет со мной только из-за того, что я не дам ему вставить себе между ног его идиотскую штуку? Да черт с ним, я готова и потерпеть немного ради того, чтобы стать миссис Кейн Морган. Кроме того, при этом можно убить и второго зайца — навсегда избавиться от этой проклятой Гленны О'Нейл».

— Я согласна, Кейн, — процедила Элен сквозь стиснутые зубы.

Она отошла к кровати, сбросила с себя пеньюар и ночную рубашку, а затем улеглась, как колода, поверх одеяла, оставив рядом с собой немного места для Кейна.

Сам же Кейн стоял, словно громом пораженный. То, что произошло, было невероятно, невозможно. И прекрасная идея, которая должна была навсегда избавить Кейна от Элен, неожиданно обернулась хитрой западней. Он до сих пор не мог поверить, что Элен добровольно согласилась на это. Однако если леди разделась и легла, для джентльмена не остается ничего другого, как раздеться самому. Кейн молча снял с себя сюртук, галстук и рубашку и подошел поближе к кровати, желая понаблюдать за Элен. Та лежала, вытянувшись солдатиком, и смотрела на Кейна немигающими холодными глазами.

В том, что Элен — девственница, Кейн, разумеется, и не сомневался. Более того, он готов был голову дать на отсечение, что она никогда ни с кем не целовалась и тем более не обнималась. Он прилег рядом с Элен и поцеловал ее холодные, плотно сжатые губы. Она недовольно поморщилась, когда язык Кейна силой пробился сквозь них, а его рука легла на ее обнаженную грудь. Когда сильные пальцы Кейна сжали ее соски, Элен невольно ахнула, но не шелохнулась. Кейн стиснул ее грудь сильнее, и Элен наконец не выдержала и оттолкнула его.

— Кейн, я передумала, — взвизгнула она. И Кейн облегченно вздохнул. Ведь у него и в мыслях не было доводить дело до настоящей развязки.

— Поздно! — замогильным голосом ответил он и запустил свои длинные сильные пальцы между ее бедер.

От ужаса Элен задрожала всем телом, и, надо сказать, совершенно напрасно. Ее холодная вялая плоть не возбуждала Кейна, напротив, вызывала в нем какое-то брезгливое чувство. Он прислушался к тому, что происходит у него в брюках, понял, что там ничего не происходит, и отодвинулся от Элен.

— Что это означает, Кейн? — сердито спросила Элен. — Наша помолвка расторгнута?

— Ты не женщина, Элен, — усмехнулся Кейн. — У Гленны в мизинце больше страсти, чем во всем твоем теле.

— Та-ак, — мрачно протянула Элен, натягивая на себя покрывало. — Я знаю, что ты спишь с этой рыжей шлюшкой. Ну что ж, можешь продолжать и дальше, но при этом я буду твоей женой, а она — только любовницей. Я слишком долго ждала нашей свадьбы, чтобы так просто отказаться от брака с тобой.

— Ничего не получится, Элен, — спокойно ответил Кейн. Вот уж не думал он, что сможет когда-нибудь разговаривать так спокойно, лежа в постели рядом с обнаженной женщиной! — Мне нужна жена, с которой мне будет хорошо в постели, которая будет любить меня, рожать мне детей. Мы с тобой не созданы друг для друга.

— Ошибаешься, Кейн. Нас с тобой связывает очень многое и помимо постели. Мы — люди одного круга, у нас общие друзья, интересы. Все это гораздо важнее постели и вполне достаточно для того, чтобы быть вместе.

— Недостаточно, Элен, — ответил Кейн, стараясь держать себя в руках. Он встал и принялся надевать сброшенную одежду. — Возвращайся в Филадельфию. Я не женюсь на тебе. Я люблю Гленну, и она будет моей женой.

— Это мы еще посмотрим, — пригрозила Элен. — Интересно, что скажут на это наши родственники. Я останусь здесь, чтобы не дать тебе совершить непоправимое. Ведь стоит мне уехать из Денвера, как ты тут же потащишь свою Гленну к алтарю.

— Вот здесь ты права, Элен, — кивнул головой Кейн. — И я жалею только о том, что до сих пор не сделал этого. Но, видно, такой уж я дурак.


Всю следующую неделю Гленна страдала оттого, что ей ежедневно приходилось видеть Кейна, молчаливо отвергая все его попытки к сближению. Она не понимала, какое право он имеет так мучить ее. Не понимала она и того, почему все это время Кейн и Элен появлялись в ресторане в разное время и обедали врозь.

Кейн горел в аду, который сам для себя устроил. Он никогда не думал, что женщина может играть такую заметную роль в его собственной жизни, и понял это только теперь, узнав и познав Гленну. Кейн соблазнил ее по недоразумению, можно сказать, совершенно случайно, но, доведись ему начать все сначала, он не задумываясь повторил бы этот путь. Он хотел ее так, как никогда не хотел ни одну другую женщину, и Гленна страстно хотела его. Они были предназначены друг для друга самой судьбой. После того, что случилось в спальне Элен, Кейн твердо решил, что их помолвка расторгнута, и стал вести себя соответственно. Теперь оставалось лишь найти возможность объясниться с Гленной и рассказать ей обо всех переменах, которые произошли в его жизни.

Вскоре Кейн получил телеграмму от матери, и с этой минуты все резко изменилось. Мать писала, что его старший брат попал в больницу, где ему вырезали аппендицит, и теперь Кейн должен был немедленно вернуться в Филадельфию, чтобы взять на себя управление банком, пока брат не в состоянии заниматься делами. Кейн решил возвращаться, захватив с собой Элен, наняв предварительно надежных людей, которые смогли бы на время его отсутствия позаботиться о безопасности Гленны. Двоих таких людей помог ему найти шериф Бартоу, и теперь ему оставалось лишь одно, но самое трудное — обо всем договориться с Гленной.