— Почему вы спрашиваете меня об этом? — насторожился он.

— Это можно считать вашим ответом? — осторожно спросила Линна.

— Мой ответ — нет, я не сплю с ней. Если уж на то пошло, то я не сплю ни с кем.

Неожиданно сделанное им признание током пронзило его мозг. Это было даже не признание, а подтверждение того, что она хотела бы от него услышать.

— Каким же будет ответ на мой вопрос? — спросил Матт в свою очередь.

— Курт, — резко сказала она, — спит с ней. У него остановилось дыхание, когда он в изумлении взглянул на Линну.

— Как, черт возьми, вам это стало известно?

— Я вычислила. Несколько недель назад я была у него в квартире. Я пришла сразу же после ее ухода. Это я поняла по запаху духов. Запах ее духов был и в его постели.

Каждой клеточкой своего тела он вдруг почувствовал агрессивную ревность. «Неужели ты тоже была в его постели, черт возьми?»

— Около двух месяцев назад они были вместе в восточном клубе. То, что я слепая, дает мне определенные преимущества, — она рассмеялась. — Этих преимуществ не так уж много, но вот голоса я запоминаю отлично. А еще запоминаю запахи.

Матт с трудом переваривал услышанное.

— А если бы вы не узнали об этом, вы бы вышли за него замуж?

— Вероятно, да. Я хотела сделать приятное своему отцу. Но вы же знаете, мой отец тяжело болен, и он сказал мне, чтобы я сама позаботилась о своем счастье, — пошутила она и неожиданно всхлипнула.

В ее глазах стояли слезы, и он не мог удержаться, чтобы не поцеловать Линну. Он чертыхнулся про себя, проклиная сидения своего «Камаро», конфигурация которых не позволяла ему приблизиться к ней и прижать к себе. Он снова поцеловал ее. Она была здесь, рядом, такая близкая, зовущая, а у него на коленях лежало рулевое колесо. Матт расстроенно вздохнул:

— Ну что нам делать?

Линна нежно поцеловала Матта в ответ.

— Я не знаю, но только мне не хочется останавливаться.

— Я не смогу выдержать вот так всю ночь, — честно предупредил Матт после долгого и медленного поцелуя. — На этот раз не получится. Черт побери, эти дурацкие одноместные сидения ни на что не годятся.

Она кивнула и повела его дальше по дороге страсти, разжигая поцелуем, который не оставлял сомнений в том, что у нее были свои собственные соображения по поводу сегодняшнего вечера, и ему предназначалась центральная роль. Его тело больше не хотело слушаться, и он с вожделением посмотрел на дом, такой невероятно близкий.

— Нет, только не здесь, — напряженно сказал Матт. — Анни заживо снимет с меня шкуру.

Он не мог ни о чем думать и не мог не целовать ее.

— Нам нужно какое-то особенное место, теплое и безопасное, — говорил он между поцелуями.

Самоконтроль уже давно покинул его тело, и жаркий костер желания разгорался. Номер в гостинице. Большая красивая комната с отдельным входом. И уединение. Месяцы уединения.

— Нет, дай я.

В комнате с задернутыми шторами руки Матта пробрались под куртку Линны и погладили спину. Он прижал ее тело к своему. Кашемир был соблазнительно нежным под пальцами, а от тела Линны исходил жар; под мягким платьем оно изнывало от желания. Матт повесил куртку на спинку стула и развязал ей пояс. Пояс лег поверх куртки, а руки Матта вернулись к ее телу, ласково его коснулись и стали неторопливо изучать нежные округлости и впадинки, каждый зовущий изгиб. Это настоящее безумие. Это противоречит всем правилам устава. Нет, надо срочно внести в устав новый раздел. Ему все равно. Ему все равно. Ему все равно. И больше не имеет никакого значения, что она дочь Сэма Боумонта. Эта ночь важна для них обоих. Если он откажет ей в этой ночи, то это будет равносильно тому, что он не захотел взять ее, потому что она слепая. Матт поймал себя, что оправдывается перед собой за то, что повез Линну в гостиницу. Он бы не стал даже задумываться, если бы она была зрячей.

Он заказал номер и решил, что в ту же секунду, как только она почувствует неуверенность, засомневается, нужно ли ей это, невзирая на то, как далеко они зайдут, он прикажет себе остановиться и отвезет ее домой. Какая-то частичка разума, все еще продолжавшая работать, безумно надеялась, что Линна не станет усложнять ему жизнь и передумает, но все тело Матта умоляло Линну целовать, целовать, целовать его, целовать всю неделю. Горничная включила свет в их номере, но как только они вошли, Матт сразу же выключил все лампы, и в комнате воцарилась темная ночь.

Ее платье легко снялось через голову, и его пальцы ощутили, что шелковая ткань сорочки прилипла к телу. Он усадил Линну на кровать и снял с ее ног ботиночки, затем его руки проникли под шелк и остановились на талии, чтобы стянуть колготки. Тонкий капрон заскользил вниз по гладкой и упругой коже длинных ног. Матт дотронулся до ее груди, и Линна встала на цыпочки и начала целовать его, а он в это время расстегнул ей бюстгальтер, спустил плечики с рук и вынул бюстгальтер из-под сорочки. Теперь только нежный шелк был между его руками и ее грудью.

Матт осторожно обнял Линну и, прижав к себе, стал медленно растворяться в ее теле, целовать и терять от этого рассудок. Пальцы Линны принялись отыскивать пуговицы его рубашки и одну за одной расстегивать их, а он целовал ей плечи, вдыхал и запоминал запах духов, лаская губами шею, исследовал сливочную нежность кожи и проводил языком по тонкой границе, где начинали расти шелковистые волосы, дотрагивался до мочек ушей. Матт уплывал куда-то далеко-далеко на волнах все нараставшего блаженства. Линна отыскала и расстегнула пуговицы на манжетах и сняла с него рубашку, осторожно вытянув из джинсов.

Плоть Матта давно уже отвердела, когда пальцы Линны легли на его ремень. Расстегнув, она стала искать «молнию» на брюках, которой не было. Он чувствовал, как ее рука остановилась в замешательстве, а потом, нашупав еще несколько пуговиц, стала медленно высвобождать каждую из них. Справившись, наконец, с ширинкой, она дотронулась до его члена, и он почувствовал себя на краю безумного, опьяняющего желания.

Линна стянула джинсы с бедер Матта, и они упали на пол. потом с его нетерпеливой помощью она сняла футболку. Ее голова прислонилась к его груди, и шелестящие волосы скользнули по мужскому телу. Ему все еще не верилось, как безраздельно он хочет Линну, всю, без остатка. Когда она наро чито медленно провела щекой по его телу, он понял: она наслаждается своей властью над ним.

— Я больше не могу ждать, — взмолился Матт и втащил Линну под одеяло.

Но он ждал. Ждал, когда она снимет свою сорочку. Ждал, когда она снова положит руки ему на член. Ждал, пока она исследует его контуры внутренней и тыльной стороной ладони, осторожно касаясь пальцами. Он изучал ее тело такими же нежными, легкими движениями рук. Когда же ее рот раскрылся и стал жадно, страстно целовать его, не сдерживая своей жажды и желания, и ее груди прижались к его груди, а ее пальцы трепетно задвигались по его спине и плечам, он все равно ждал, ждал до последней минуты, до последнего мгновения и, наконец, проник в нее, утонул, слился с ней в едином ритме безмерного наслаждения и не выходил из ее тела, пока Линна не перестала целовать его, замерев от прилива блаженства. А он затерялся где-то возле Денвера и бродил там около двух часов.

Глава 29

Курт подбросил в воздухе бархатный темно-бордовый футляр для кольца и уверенно поймал его одной рукой. Бриллиант — два полных карата, изумрудная грань. Конечно, Линна не сможет оценить кольцо, но зато дракониха сойдет с ума, когда увидит, это уж точно. Если же Линна откажется его принять, то придется действовать более решительно.

Что касалось бизнеса, то здесь все складывалось как-то слишком уж удачно. Подозрительно удачно. Либо ему это просто показалось, либо, действительно, ситуация в Уолден-Сити была какой-то неестественно гладкой. Уличный торговец просто умолял поставить еще одну партию товара. И это тот самый сопляк, который всегда был настоящим мудаком! Теперь он вдруг превратился в любезнейшего мис тера, горевшего желанием оказать ему услугу, и соглашался на все его условия. Ни в коем случае нельзя было развесить уши и довериться, но с другой стороны…

Курт договорился о закупке, но в последнюю минуту передумал, все-таки засомневавшись, достаточно ли искренне ведет себя его партнер. Надо было быть совершеннейшим идиотом, чтобы подвергаться риску из-за какой-то ерунды. Разве можно допустить такое: разориться из-за каких-то несчастных нескольких тысяч долларов, когда он собирается заняться серьезным делом, пахнущим миллионами? На днях он связался с одним из друзей покойного Мики Сколари и сказал, что готов заняться производством кокаина с условием, что три четверти суммы будет выплачено ему наличными и он получит несколько граммов наркотика лично для себя. Как правило, он старался не связываться с кокаином, потому что сам имел к нему пристрастие, но сделка была очень уж выгодной и парень пошел ему на уступки.

Аванса хватило, чтобы заплатить за это кольцо. Если с Линной все пойдет как надо, и дело с кокаином выгорит, он получит сразу и то, и другое. Жить, считая мелочь, было не в его характере. Если ему все же не удастся удачно завершить дело с женитьбою на дочке Боумонта и таким образом устроить свое материальное благополучие, то кокаиновых денег хватит на какое-то время для покрытия текущих расходов, а там подвернется что-нибудь еще. Однако сорить деньгами тоже пока не стоит. Сколько таких жадных до дешевых эффектов людей погорело на том, что, дорвавшись до миллионов, начинали покупать машины, драгоценности, женщин! Он же чувствовал себя гораздо спокойнее находясь в тени и не высовываясь. И это правило до сих пор его не подводило. Ведя скромный образ жизни, не было никакого риска навлечь на себя подозрения «фараонов». Но как только он женится на деньгах Боумонта, сразу же распрощается со своим прошлым.

Конечно, Курт прекрасно понимал, что заниматься кокаином было полнейшей глупостью. Он начал вчера поздно вечером, а закончил час назад. На этот раз он взялся за дело, но этот раз был последним. Больше — никогда в жизни. Он мог назвать десяток имен знаменитых прежде тяжеловесов, которые когда-то поднимали над своей головой немыслимое количество килограмм, но, сев на иглу, превратились в таких вот хонуриков, как тот наркоман, которого он подцепил пару недель назад. Всего за несколько долларов и содержимое сумочки Линны парень, не задумываясь, присовокупил еще одно ограбление к списку совершенных ранее. Правда, он поживился еще золотым ожерельем, но зато сделал все именно так, как и обещал: слегка напугал и не нанес каких-либо серьезных ранений.