Белва Плейн - Обещание счастья

– Если выслушаешь меня спокойно, я тебе расскажу. Я начала с того, что ты так и не порвал отношения с Маргарет.

– Ты ничего об этом не знаешь.

– Если бы порвал, то сказал бы мне.

– Но какое это имеет значение? Неужели только поэтому ты нашла себе другого мужчину? Отвечай!

– Не знаю, что было первопричиной. Как-то все переплелось вместе.

Рэнди подняла голову, и Адам увидел, как по ее щеке медленно катится слеза. Он отошел в сторону, с силой ударил кулаком в ладонь, а затем опустился на стул и обхватил голову руками.

– Возможно, если бы ты не был связан обещанием… Как-то вечером, когда я была у тебя в гостях, позвонила твоя мать. Ты ушел в комнату соседа, чтобы поговорить по параллельному телефону, и закрыл за собой дверь. Однако я невольно услышала твой разговор. Ты был очень расстроен, и я подумала, какими же сложностями опутаны наши отношения. А этот мужчина – Чак, назову тебе только его имя, потому что мне не нужны новые неприятности… так вот Чак связан с той организацией, где я работаю. Он увидел меня и пригласил на ужин…

«Понятное дело», – мрачно подумал Адам.

– Мы встретились несколько раз, а потом Чак сделал мне предложение. Он разведен, живет в Калифорнии, показывал мне фотографию своего дома… такой красивый, с пальмами и бассейном…

– Красивый, с пальмами и бассейном… Ты понимаешь, как это отвратительно звучит? – Адам не знал, как пережить этот ужас.

– Возможно, но поверь мне, Адам, дело не только в этом. Чак очень хороший и добрый человек. И не старик, ему еще нет и сорока. – Рэнди вытерла щеки рукавом халата. – Ты не представляешь себе, как часто я не могла уснуть по ночам и плакала. Потому что ты мне очень нравишься, Адам. Наверное, ты мне не веришь, и я ничуть не виню тебя, но это все правда. Клянусь, мне очень нелегко далось это решение, я буквально разрывалась между ним и тобой.

– Я с удовольствием разорвал бы тебя своими руками. Да тут и дураку ясно, что ты просто морочила мне голову. Мы чудесно проводили время в постели, и тебе большего не требовалось. А как только появился богатый дяденька, ты тут же бросила меня. Вот и вся история. Ты самая настоящая сучка.

– Нет, я не сучка. Я просто практичный человек. Полагаешь, мой жизненный путь был устлан розами?

– У большинства людей он не устлан розами.

– Верно, но это моя жизнь. Я хочу получить от нее все, что смогу. И еще хочу, чтобы меня понимали.

– А тебя и нетрудно понять. Тебя манит блеск богатства.

– Что ж, это так, не отрицаю. А разве есть люди, не любящие деньги? Я часто говорила тебе, что хочу посмотреть мир. Я же ничего не видела, кроме этого города. Люди приезжают сюда учиться в университете, рассказывают о тех местах, откуда приехали и куда намерены отправиться после учебы. А я слушаю их и думаю: а когда же я поеду куда-нибудь? В Калифорнию, в Нью-Йорк… да куда угодно.

– И у тебя возникло такое желание только сейчас, когда появился хороший и добрый человек из Калифорнии.

– Я никогда не скрывала своих заветных желаний.

Да, возможно, Рэнди и говорила о каких-то своих желаниях, но они казались настолько тривиальными, что не заслуживали внимания.

– В глубине души я всегда чувствовала, что не буду счастлива в таком небольшом городке, как твой Элмсфорд. Я считала, что он мало чем отличается от нашего, ну разве что чуть побольше. А если бы я была несчастна сама, то мне не удалось бы сделать счастливым и тебя.

– Какая самоотверженность, какое благородство!

– Мне очень жаль, Адам, что все закончилось так. Но я должна была быстро принять решение.

«Какая же она соблазнительная, – подумал Адам. – Черные волосы, молочно-белая кожа, шелковый халат, маленькие бархатные тапочки… все такое изысканное». Внезапно его охватило желание растоптать Рэнди. Ему стало ясно, каким образом человек совершает страшное преступление.

– Прошу, пойми меня, – взмолилась Рэнди, – ну хотя бы попытайся!

А все их ночи и дни… неужели они ничего не значили?

– Этой ночью мы занимались любовью… Что это значило для тебя? Почему ты пошла на это?

– Я хотела, чтобы все закончилось красиво и мы запомнили бы эту ночь.

Всхлипнув, Рэнди протянула руки к Адаму, но он грубо оттолкнул их и пошел в ванную одеться.

– Ты не был бы счастлив со мной, Адам, – сказала Рэнди, когда он вернулся.

Сердце Адама билось учащенно, пальцы дрожали, когда он застегивал пальто. Рэнди проводила его до двери. Проходя мимо столика, на котором стояла пустая бутылка вина, Адам бросил:

– Хорошенький вышел праздник.

– Это был прощальный ужин, Адам. Я надеялась, что поступаю правильно, и сейчас убедилась в этом. И для тебя так будет лучше. Вот увидишь. И ты забудешь меня быстрее, чем тебе кажется.

– Да пошла ты к черту! – Адам с силой захлопнул за собой дверь.

От ярости сердце неистово колотилось, и он прислонился к перилам, чтобы немного успокоиться. Затем через парк Адам отправился к себе в общежитие. Мысли о пустой комнате, книгах и воскресной тишине угнетали, причиняли боль. Утро выдалось облачным и хмурым, с резкими пронизывающими порывами ветра. Адаму казалось, что весь мир сошел с ума, лишившись логики и здравого смысла.

А Рэнди – это лишь соблазнительное тело без сердца и ума. Конечно, она не лишена чувств, об этом свидетельствует ее пристрастие к музыке. И все же Рэнди с такой легкостью играла с ним, хотя прекрасно понимала, как он привязался к ней, а когда подвернулся подходящий момент, просто отшвырнула его. Что же тогда означали ее слезы? Ведь Рэнди бросила его, отняла частицу души и сердца. А ведь говорила, что любит его!

На темной, гладкой поверхности пруда виднелись белые островки подтаявшего льда. Среди них плавали утки. Адам остановился, наблюдая за ними. «Эти утки похожи на меня, – подумал он. – Они не знают, куда податься». И тут ему в голову пришла мысль, что эти же слова могла бы сказать и Маргарет, если бы он бросил ее так, как Рэнди его… Адам долго стоял на промозглом ветру у пруда и наблюдал за утками.

«Я всегда чувствовала, что не смогу быть счастлива в таком маленьком городке, как твой Элмсфорд. И ты не был бы счастлив со мной».

Поразмыслив, Адам осознал, что действительно не может представить себе, как Рэнди сгребает листья во дворе его дома в Элмсфорде. А для Маргарет это привычное дело… Но его первая любовь досталась не Маргарет. Очень жаль.

Адам не знал, сколько он простоял возле пруда. Ладони в теплых перчатках, засунутые в карманы пальто, озябли, и ему некуда было идти, кроме своей комнаты в общежитии.

Далеко за полночь Адам все еще не спал: мысли теснились в его голове.

«А разве обязательно любить? – спросил он себя. – Неужели мало доверия и дружбы, уважения и восхищения? Может, этого даже больше чем достаточно? Что хорошего принесла мне любовь?»

Конечно, ему незачем связывать себя обязательствами. И нет необходимости жениться в двадцать пять лет. Или жениться вообще. Но с другой стороны, он ведь уже связан обязательством. Адам подумал о том, что подвенечное платье Маргарет, так ею и не надетое, висит в шкафу. Представил себе Маргарет подавленной и униженной, такой, каким он сейчас ощущает себя.

Как рационалист, Адам считал, что человек – хозяин своей судьбы. И сейчас ему казалось, что его романа с Рэнди вообще не должно было быть. Просто он отклонился от предназначенного ему пути.

Внезапно Адам с гадливостью вспомнил «прекрасный дом с пальмами и бассейном». Богатство не интересовало его. Надо зарабатывать, чтобы хватало на достойную жизнь, и этого достаточно. Он устроится на работу и отдаст ей все свои силы. Его не ждет заманчивый мир, который живописала Рэнди, но это будет хороший мир, где он постарается обрести счастье.

Завидная должность, хорошая девушка – вот что его ждет, и надо быть благодарным судьбе за это.

Июньским вечером самого длинного дня в году отблески солнца окрасили траву в лимонный цвет. В тени вязов, где расположились несколько человек, трава казалась темно-синей. Огонь догорел под решеткой для барбекю, и рядом со столиком для пикника две белки подбирали крошки праздничного пирога. Под столиком дремала собака, никому не мешавшая. С дальнего конца двора, за огородом, в котором пышно разрослись томаты и горох, доносились громкие удары крокетных шаров. Найна, приехавшая домой на каникулы, играла с Адамом и детьми.

Маргарет, наблюдавшая за этим маленьким миром, как обычно, подыскивала подходящее слово, чтобы описать его, но не нашла ничего лучшего, чем «уют».

– Адам выглядит великолепно, – заметила кузина Луиза, – ничуть не старше, чем в день вашей свадьбы.

И это было правдой. Его волосы песочного цвета остались густыми, легкая сутулость совсем не усилилась за пятнадцать лет, и, по мнению Маргарет, ее муж все еще был элегантным.

– А что ты скажешь о Маргарет? – спросил кузен Гилберт. – Она ведь тоже совсем не постарела.

Гилберт и Луиза словно желали подтвердить глупую поговорку, утверждающую, что супруги с течением лет начинают внешне походить друг на друга. Они оба были полными, румяными, дружелюбными, общительными и добрыми.

– Маргарет и в восемьдесят останется красавицей, – промолвил Фред Дэвис, задумчиво и печально глядя на нее светло-голубыми глазами.

– Ох, к тому времени я вся покроюсь веснушками, – отшутилась Маргарет, имея в виду веснушки на своих белых руках. – Пока, слава Богу, благодаря широкополым шляпам они не обсыпали мое лицо.

Маргарет ощущала блаженный покой. Это был один из тех благословенных моментов, когда казалось, что в жизни все идет именно так, как нужно. Пятнадцать лет! И сейчас, глядя на старую крышу, под которой проживали она, Адам, Меган, Джулия и Дэнни, Маргарет мечтала о невозможном: чтобы жизнь всегда была такой, как в эту минуту.