— Не пытайтесь одурачить меня, мадемуазель. Я вижу вас насквозь.

— Вы… вы просто хотите насильно задержать меня здесь! Вы не держите свое слово, милорд! И придумываете небылицы, чтоб потешиться над бедной, беззащитной девушкой, — Мери непритворно всхлипнула и с укоризной взглянула на де Уоренна.

— Повторяю вам: довольно запираться, миледи! И учтите, что терпению моему скоро придет конец.

— Вы обещали отпустить меня с миром!

— Но лишь после того, как вы избавите меня от страданий. — Стивен криво усмехнулся, угадав по выражению лица своей пленницы, что от нее не укрылся смысл его слов. «Что ж, в сообразительности ей не откажешь», — мрачно подумал он.

— Вы обманули меня! Эх, видать, все вы такие, благородные господа из норманнов. Грех вам, милорд, так поступать со мной. Неужто в вас нет ни капли жалости ко мне? Ведь я сделала все, о чем вы меня просили!

— Довольно! Мне, право же, наскучило слушать ваши причитания. Я не верю ни одному вашему слову, — он повелительно поднял руку. — Немедленно отвечайте, кто вы такая и кем посланы сюда! Может, ваш господин — не кто иной, как сам шотландский король Малькольм Кэнмор?

— Нет! Я вовсе такого не знаю! Клянусь вам! Поглядите на меня: разве такие, как я могут водить знакомство с королями? Я не шпионка! Отпустите меня! — и Мэри залилась слезами.

Но чем горячее она отрицала свою связь с королем Шотландии, тем больше Стивен убеждался в том, что наконец напал на верный след. За всей этой интригой угадывалась рука Малькольма. Слезы девушки не тронули его. Он лишь холодно отметил про себя, что она в добавление ко всем прочим своим внешним и внутренним достоинствам еще и неплохая актриса.

— Выслушайте меня! Я теперь же расскажу вам все без утайки, — взмолилась Мэри.

— Рассказывайте. Это именно то, чего я добиваюсь от вас. Можете быть уверены, что найдете в моем лице весьма внимательного слушателя.

— Я… я — незаконнорожденная. Мой отец — Синклер Дорней, владелец замка Дорней и небольшой деревни, ну а матушка моя — простая молочница, — торопливо и вдохновенно лгала Мэри.

Не поверив ни одному ее слову, Стивен насмешливо спросил:

— А где же, позвольте полюбопытствовать, находится замок вашего родителя?

— О, его владения очень далеко отсюда, на самом севере Шотландии, — сказав это, Мэри смиренно опустила глаза.

— Выходит, замок Дорней расположен неподалеку от Оркнейских островов?

— Да-да! Это там! — Мэри энергично закивала головой, и лицо ее осветилось улыбкой. — Так вы, видать, знаете те края?

Она и прежде казалась ему гораздо красивее всех женщин, которых он видел до сих пор, но улыбка сделала ее юное лицо еще прекраснее. Он присел на край постели и, поморщившись от боли в раненой ноге и досады на девушку, продолжил свой допрос:

— В таком случае, как же вы оказались здесь, так далеко от своего дома?

— Так я ж сама из Лидделла, — не моргнув глазом ответила Мэри. — Матушка моя оттуда. Я вам об этом не успела сказать сразу, да вы и не спрашивали.

Стивен облокотился спиной о кожаное седло, нахмурился и устало проговорил:

— Я не верю вам, мадемуазель. Даю вам десять секунд на размышление. Или расскажите мне всю правду о себе и своих сообщниках, или я накажу вас так, как сочту нужным. И учтите: если вы выберете последнее, то пощады от меня не ждите.

Со сдавленным криком Мэри вскочила с ложа и метнулась к выходу из шатра, но Стивен в два прыжка настиг ее, подхватил на руки и крепко прижал к своей широкой груди.

— Ничего не поделаешь. Придется мне повторить вам все с самого начала, малышка, — хрипло прошептал он.

Мэри чувствовала, как напряжены его чресла, его дыхание обжигало ее щеку и шею. Мало-помалу страсть, владевшая им, стала передаваться и ей. С ужасом осознав это, она попыталась отстраниться, с мольбой прошептав:

— Нет… Прошу вас…

Но Стивен закрыл ее рот поцелуем. Он просунул язык меж ее сомкнутых в последнем усилии губ и стал ласкать ее небо и десны, внутреннюю поверхность щек. Поцелуи его становились все более глубокими и страстными, и через несколько минут он почувствовал, что она отвечает на них.

Он бережно опустил ее на ложе, но внезапно Мэри резко отстранилась от него, крикнув:

— Нет! Не делайте этого!

— Пора бы вам уже смириться с тем, что ваша хитрость разгадана, миледи.

— Клянусь, я…

— Советую вам не дразнить меня! — сердито прервав ее, нахмурился Стивен. Ладонь его охватила ее подбородок. К немалому его удивлению, девушка продолжала разыгрывать из себя недотрогу. Это шло вразрез с его представлением о полученном ею задании. Или она стремится таким способом еще больше разжечь его пыл? Боже, какая замечательная актриса! Не будь он так уверен, что в его объятиях — искушенная в любовных утехах куртизанка, он несомненно принял бы столь искусно разыгрываемые ею смущение и испуг за чистую монету.

Мэри что было сил сопротивлялась его ласкам. Она отворачивала лицо в сторону, изгибала стан, молотила своими маленькими кулачками по его могучей груди.

Лишь когда их лона соприкоснулись, юная пленница замерла в его объятиях.

— Я больше не могу ждать, — пробормотал Стивен, чувствуя, что еще мгновение, и его горячее семя прольется на грудь и живот девушки.

Их взгляды встретились. Мэри открыла было рот, чтобы снова взмолиться о пощаде, но он опять приник к ее губам, и она страстно ответила на его поцелуй. Нетерпеливой рукой он поднял подол ее платья, раздвинул коленом ее ослабевшие ноги и стал гладить влажное, набухшее преддверие лона. Выходит, она все это время столь же страстно жаждала отдаться ему, как он — овладеть ею. Палец Стивена скользнул меж упругих, влажных складок и внезапно замер, почувствовав преграду.

Стивен похолодел. От изумления глаза его расширились, брови резко взметнулись вверх. Она ни в каком случае не могла быть девственницей, эта проститутка, отправленная кем-то на разведку в его стан. Но ведь не померещилось же ему это, в самом деле. Он только что получил явное, неоспоримое доказательство ее невинности.

Внезапно им овладел пьянящий, безудержный восторг, на миг затмивший собой все прочие мысли и ощущения. Она целомудренна! Эта обворожительная красавица, эта умная, бес-

Страшная и находчивая девушка, оказывается, еще не познала мужчины! Он, именно он станет ее первым возлюбленным.

Призвав на помощь все свое самообладание, Стивен разжал объятия и улегся на спину подле нее. Никогда еще, деля ложе с женщиной, он не заставлял себя останавливаться на этой последней, решительной стадии любовной игры… Но ведь прежде ему ни разу не случалось лишать невинных девиц их целомудрия. В отличие от большинства норманнских воинов, он считал акты насилия низким, недостойным делом и не принимал в них участия.

Тяжело дыша, он отгонял прочь все еще владевшее им желание, на смену которому постепенно приходила боль — резкая, острая боль в паху.

«Девственница не может быть проституткой, — пронеслось у него в голове. — Но если так, значит, никакая она не шпионка. Так кто же она наконец? Может ли эта прельстительная красавица и впрямь оказаться внебрачной дочерью лаэрда, живущего далеко на севере, и лидделлской молочницы? Зачем же тогда, будучи воспитана как леди, не знакомая с тяжелым трудом, о чем свидетельствуют ее манеры, белизна и нежность рук, она нарядилась в крестьянское платье? И кто отпустил ее в лес одну-одинешеньку?»

Ход его мыслей был прерван резким, стремительным движением Мэри. Оправив платье,

Она вскочила с постели и бросилась к выходу из шатра. Однако Стивен успел преградить ей путь. Он схватил ее за запястье и принудил снова опуститься на ложе. Мэри, всхлипнув от досады и злости, размахнулась и изо всех сил ткнула его в подбородок своим маленьким кулачком.

— Проклятый норманнский ублюдок! Грязная, лживая свинья! — выпалила она, заливаясь слезами.

Он схватил ее за плечи и тряхнул так, что голова ее мотнулась из стороны в сторону.

— Вы осмелились обмануть, оскорбить и даже ударить меня, мадемуазель! Берегитесь, говорю вам, прекратите испытывать мое терпение, ибо оно имеет границы, и не доводите меня до крайностей!

Шмыгнув носом, Мэри смело взглянула ему в глаза.

— Когда вы меня отпустите?

— Что это вы вдруг так заспешили прочь отсюда? усмехнулся Стивен.

— Да ведь я все это время только об одном вас и прошу: отпустите меня! вспыхнула она.

— А ведь несколько минут назад вы не очень-то стремились покинуть меня… и мое ложе, — с торжествующей улыбкой возразил он.

Мэри густо покраснела и опустила голову.

— Я мечтала избавиться от вашего общества с того мгновения, как имела несчастье увидеть вас.

— Да неужто?

— Вас это, похоже, удивляет?

— Кто из нас теперь лжет?

— Но я говорю правду!

— Сомневаюсь. Вы на это просто неспособны. Даже в порядке исключения. За все время нашего знакомства вы не сказали ни слова правды. Ни единого! Итак, я снова спрашиваю вас, кто вы такая и почему оказались здесь?

— Отпустите меня, и я вам все расскажу.

От взгляда Стивена не укрылось, как заблестели ее глаза, как в попытке сосредоточиться на какой-то мысли девушка наморщила гладкий лоб и слегка прикусила алую губу. Она наверняка обдумывала какую-то новую ложь. Он нехотя разжал пальцы, и Мэри, стремительно вскочив с ложа, отбежала к самому выходу из шатра. Повернувшись к Стивену лицом, она обхватила себя руками за узкие плечи, и этот детски-беспомощный жест поневоле заставил его увидеть в ней не шпионку, подосланную к нему неведомым врагом и уж тем паче — не беспутную женщину, а невинное, беззащитное и испуганное дитя, каковым она и стремилась казаться. На миг он даже устыдился своей жестокости по отношению к ней.

— Назовите же мне свое имя, — голос де Уоренна звучал теперь гораздо мягче, чем прежде.

— Маири. Меня зовут Маири Синклер, — пробормотала Мэри, проведя языком по пересохшим губам. — Мой отец — Роб Синклер, а покойная матушка была молочницей в Лидделле. — Потупившись, она добавила: