— Что? Что вы сказали? — Мэри взглянула на девочку заблестевшими от волнения глазами. Вопроса ее она не слыхала.

— Вам нехорошо?

— Признаться… Я плохо спала ночью, — с трудом выдавила из себя Мэри. Мысль ее лихорадочно работала. Ей необходимо было раздобыть какую-нибудь одежду Изабель и, нарядившись в нее, выскользнуть на замковый двор. А там уж — будь что будет. Если удача окажется на ее стороне, она сумеет как-нибудь выбраться и за ворота крепости.

— Ну а теперь-то вы, надеюсь, изменил свое отношение к Стивену? — с надеждой спросила Изабель.

— Нет. Нисколько. — Мэри густо покраснела. «Похоже, — с негодованием подумала она, — в Элнвике не принято скрывать свои амурные приключения ни от кого, включая даже малых детей».

Изабель удивленно приподняла брови и тоном многоопытной матроны изрекла:

— Право же, это очень странно! Все до одной девушки, которых я знаю, только и меч тают провести с ним ночь! И всегда норовят лишний раз попасться ему на глаза, чтобы он не забыл снова позвать их к себе…

— И ваш брат охотно идет навстречу желаниям этих леди, — предположила Мэри, пытливо взглянув на девочку.

— Очень даже! — улыбнулась Изабель'. — Но я говорила вовсе не о леди, а о служанках, которые работают у нас в доме, в мастерских и на кухне.

Мэри подошла к окну и, приподнявшись на цыпочки, выглянула во двор. Слова Изабель больно ранили ее и без того уязвленное самолюбие. В хорошую же компанию она угодила! Стивен де Уоренн, оказывается, поставил ее на одну доску с элнвикскими служанками. Немного помолчав, она с надеждой обратилась к Изабель:

— Могу я попросить вас об одолжении?

Поскольку мы с вами почти одного роста, не могли бы вы на время дать мне что-нибудь из своей одежды? Это грубое и испачканное за время пути крестьянское тряпье, в которое мне пришлось нарядиться, просто выводит меня из себя!

Изабель засмеялась и захлопала в ладоши.

— Еще бы! С удовольствием! Как же я сама не догадалась предложить вам свое платье! Идемте, мы выберем вам что-нибудь очень красивое! Я с удовольствием покажу вам все свои наряды, а вы наденете то, что вам понравится больше всего.

Одетая в светло-голубое платье с серебристым поясом и пурпурный плащ, отороченный беличьим мехом, Мэри в сопровождении Изабель спускалась по лестнице в большой зал. При мысли о том, что она навлекает беду на эту ласковую, доверчивую, добродушную девочку, ее начинала мучить совесть. За это утро они успели о многом переговорить друг с другом. Оказалось, что в их характерах, привычках и воспитании было много общего. Изабель, как и Мэри, росла среди ватаги братьев, почти не имея подруг-ровесниц. Строгие, но любящие родители не чаяли в ней души. Некоторыми своими повадками сестра Стивена напоминала скорее сорванца-мальчишку, чем юную леди, и это также роднило ее с Мэри.

Если бы между их семьями не царила столь лютая вражда, со временем они могли бы стать близкими подругами. При мысли об этом Мери печально вздохнула и украдкой взглянула на светившееся радостью и неподдельным весельем лукаво-простодушное личико Изабель. Девочка ни о чем не подозревала, предвкушая интересную прогулку с новой подружкой.

Снизу донесся знакомый голос — глубокий, звучный, с легкой хрипотцой. Стивен обсуждал со своим казначеем возможность предоставления займа, о котором почтительнейше просил кто-то из арендаторов. Похоже, старший из де Уореннов склонялся к тому, чтобы удовлетворить это прошение. В совете принимали участие также и Джеффри с Брендом.

Позволят ли они ей выйти из замка в сопровождении одной лишь Изабель?

Волнение Мэри не ускользнуло от зоркого взгляда девочки.

— Не бойтесь его! Вот увидите, он не сделает вам ничего дурного. Он вовсе не такой сердитый, каким кажется! — ободрила она пленницу.

Мэри слабо улыбнулась.

— Я вовсе не боюсь вашего брата, Изабель. Но я ведь его пленница и, по-моему, он ни за что не разрешит мне взглянуть на вашего пони.

— Разрешит, если я его как следует попрошу. Спустившись в холл, Изабель со всех ног бросилась к братьям. Джеффри протянул руки ей навстречу, Стивен же лишь машинально кивнул сестре и быстро взглянул в сторону Мэри. Взгляд его выражал восхищение и гордую радость обладателя. Разгадав значение этого пламенного взора темных глаз норманна, Мэри вспыхнула, нахмурилась и закусила губу. Стивен де Уоренн без слов лишний раз напомнил ей о ее позоре. Как же она ненавидела его в эту минуту!

— Вы великолепны, мадемуазель, — пробормотал он.

Опасаясь, что голос выдаст ее волнение, Мэри не ответила ему и предоставила Изабель вести переговоры с братьями.

— Я хочу показать Маири Короля Руфуса, Стив. Ведь ты позволишь? — Изабель подбежала к Стивену и потянула его за рукав. — Ну, пожалуйста! Мне так хочется, чтобы она его увидела!

— Едва взглянув на девочку, он качнул голо вой и обратился к Мэри:

— Вы что же, и в самом деле интересуетесь лошадьми? Вот уж чего не ожидал!

— Я обожаю их! — Мэри с трудом узнала свой голос. Сердце ее неистово стучало, по спине стекали струйки пота. О, только бы он ни о чем не догадался!

— Можете идти, — он ласково потрепал Изабель по голове и вновь обратился к Мэри:

— Но предупреждаю: не пытайтесь сбежать, мадемуазель. Вам это не удастся! Так что лучше не тратьте своих усилий понапрасну.

Она молча повернулась к нему спиной и на негнущихся ногах побрела к выходу из зала. Неужто он распорядился о том, чтобы во дворе за ней следили? Изабель торопливо семенила рядом, весело болтая, но Мэри не слышала ни слова из того, что она говорила.

Изабель не терпелось показать Мэри своего любимца Короля Руфуса — красавца-пони, привезенного специально для нее аж с Гебридских островов. Она стремительно продвигалась по огромному замковому двору к просторному зданию конюшен. Мэри притворялась усталой и шагала неторопливо, зорко оглядываясь по сторонам и все больше отставая от девочки.

Во дворе царила все та же суетливая неразбериха: служанки, слуги, рыцари, мастеровые, воины и пастухи, прачки, кухарки и поварята сновали туда-сюда по делу и без дела, громко переговариваясь между собой.

— Быстрее же, Маири! — весело крикнула Изабель. — Я буду ждать вас у входа в конюшни!

Убедившись, что девочки простыл и след,

Мэри набросила на голову капюшон плаща и снова принялась осторожно осматриваться по сторонам. Внезапно взор ее привлекла телега, с которой двое дюжих молодцов сгружали вязанки хвороста и поленья дров. Возница стоял неподалеку, оживленно беседуя с молочницей, и, судя но всему, вовсе не собирался выпрягать своих волов. Значит, как только повозка опустеет, он снова поедет за дровами! Мэри подходила все ближе и ближе к телеге, стараясь держаться в густой тени, которую отбрасывало на булыжники двора с пробивавшейся между ними чахлой травой высокое здание казарм замкового гарнизона. Улучив момент, когда работники исчезли в казарме с последними вязанками дров на плечах, а возница все еще продолжал приятный разговор, Мэри стремглав бросилась к повозке, перевалилась через ее задний невысокий борт, распласталась на дне и покрыла себя грубой рогожей, наверняка использовавшейся дровосеками для защиты сухой древесины от дождя. Она почти не сомневалась, что кто-нибудь заметил ее отчаянный бросок, что сейчас во дворе раздадутся пронзительные крики челяди, а затем и насмешливый голос де Уоренна, приказывающий ей вылезти из укрытия и вернуться в замок.

Но опасения ее оказались напрасными: голос слуг и мастеровых звучали по-прежнему безмятежно, никто даже и не думал ее преследовать, а через несколько минут возница взобрался на свои козлы, взмахнул кнутом, и повозка медленно покатилась прочь со двора. Мэри перевернулась на спину, сложила руки на груди и принялась беззвучно читать благодарственную молитву.

— Итак, что же тебе удалось выяснить? — хмуро спросил Стивен.

Уилл, переминаясь с ноги на ногу, нерешительно взглянул на своего господина и пробормотал:

— Весь Лидделл со вчерашнего дня гудит, словно растревоженный улей.

— Продолжай.

— И Малькольм Кэнмор вне себя от ярости.

С лица Бренда вмиг исчезла его обычная насмешливая улыбка, сменившись выражением крайней растерянности и испуга. Джеффри поперхнулся элем и закашлялся.

— Малькольм Кэнмор? — переспросил Стивен, словно не веря своим ушам. — Но поз воль, при чем же здесь король Шотландии? И кто она такая, в конце концов?

— По всему выходит, что она и есть дочь Малькольма, принцесса Мэри.

— Дочь Малькольма?! Ты уверен? Уилл молча кивнул.

— Великий Боже, — пробормотал Стивен, сжав ладонями виски и растерянно переводя взгляд с Бренда на Джеффри, — что же я наделал?!

— Не забывай, — мрачно вставил Бренд, — что принцесса была помолвлена с Дугой Маккинноном. Малькольм очень заинтересован в этом союзе, ведь с помощью родни своего будущего зятя он смог бы нейтрализовать то огромное влияние, коим пользуется на Гебридских островах его брат Дональд Бейн. Всем известно, что Малькольм хочет назначить своим преемником одного из сыновей в обход Дональда.

— Да-а-а, любезный братец, что ни говори, а на сей раз ты превзошел самого себя, — качая головой, с сочувствием и укоризной заключил Джеффри.

— Малькольм станет мстить нам. И месть его будет скорой и жестокой, — подхватил Бренд. — Похоже, виновником очередной войны окажешься ты сам, Стивен, а вовсе не один из королей, как мы опасались.

— Надеюсь, нам все же удастся избежать этого, — возразил Стивен. — На лице его блуждала странная улыбка. Он смотрел на братьев невидящим взором, словно в эту минуту сумел увидеть будущее, скрытое от остальных непроницаемой завесой, и будущее это представилось ему светлым и счастливым.

Внезапно мысли его вернулись к настоящему. Только теперь он вспомнил, что разрешил своей пленнице сходить на конюшню в сопровождении одной лишь малышки Изабель. Дочь Малькольма наверняка воспользовалась этим, чтобы попытаться совершить побег. Стивен бросился к выходу из зала. В дверях он столкнулся с Изабель, которая горько рыдала, закрыв лицо ладонями.