Вместе с Кларой и Марджори она вернулась в гостиную. Когда спустя двадцать минут туда пришли мужчины, Хелена уже полностью владела собой. Она заставила себя терпеливо ждать, когда подадут чай и когда наконец чаепитие закончится. И все это время упорно молчала.

Когда подошел Себастьян, чтобы взять у нее пустую чашку, она слабо улыбнулась ему и всем остальным.

— К сожалению, у меня тоже болит голова. — Луи уже ушел под тем же предлогом.

Тьерри, Марджори и Клара стали выражать свое сочувствие. Себастьян просто наблюдал за ней. Клара предложила нюхательную соль.

— Мне надо сегодня пораньше лечь спать, — сказала Хелена, продолжая слабо улыбаться. — Я уверена, что утром буду чувствовать себя вполне здоровой.

— Ну, если ты уверена, дорогая…

Она кивнула и посмотрела на Себастьяна. Он протянул ей руку, помогая подняться. Она склонилась в реверансе, пожелала всем спокойной ночи и направилась к двери. Себастьян, продолжая держать ее за руку, шел рядом.

Не дойдя до ее двери, он остановился. Хелена вопросительно посмотрела на него. Их взгляды встретились. Он поднял руку и погладил пальцем ее бровь.

— Спокойной ночи, малышка. Тебя никто не побеспокоит.

Что-то в его тоне, в его взгляде подсказывало ей, заверяло ее… Но она была слишком опустошена, слишком измучена, чтобы уловить скрытый смысл его слов.

Он взял ее руку и прижался губами к пульсу на запястье. Она почувствовала, как тепло разлилось по ее телу.

— Сладких тебе снов, малышка.

Хелена кивнула и направилась к двери. Войдя в спальню, она тихо закрыла за собой дверь, освободившись от изучающего взгляда Себастьяна.

Ей хотелось только одного — поскорее остаться одной, положить на подушку свою больную голову, чтобы облегчить тяжесть на сердце, дать волю чувствам, но ей не суждено было это сделать. В дверь вдруг постучали, и на пороге возник Луи.

— В чем дело? — спросила она сердито.

— Я хотел только спросить. Ты сделаешь это?

Она недоуменно взглянула на него:

— Конечно.

И тут до нее дошло, что Фабиан, как всегда, прячет свои карты в рукаве. Луи не знал, чем его дядя ей угрожал. Если бы знал, то даже не задал бы теперь столь глупого вопроса.

— Дядя настаивает, чтобы это ты похитила ту вещь, а не я.

Мрачный тон Луи ее рассмешил. Она громко расхохоталась. Он был обижен, потому что дядя использовал ее талант, а не его.

Но почему? Она сосредоточила свои мысли и наконец поняла. Потому что она была женщиной — женщиной, которую Себастьян хотел. Он, очевидно, оказался Фабиану не по зубам, поэтому со своей обычной прозорливостью дядя выбрал в качестве своей марионетки ту, кто не только сумеет похитить кинжал, но заодно и оскорбит гордость Себастьяна.

Фабиан готов на все, чтобы причинить вред Себастьяну, — то, что он причинит вред и ей тоже, даже не приходит ему в голову. Это его вовсе не волнует. Скорее всего, он заранее решил наказать ее за то, что ему пришлось просить ее об этом.

— Если тебе потребуется помощь, я к твоим услугам, — проговорил Луи. — Но я настоятельно рекомендую тебе держать Сент-Ивза на некотором расстоянии, пока мы не уедем отсюда, если, конечно, тебе интересно знать мое мнение.

Хелена посмотрела на него. Почему он так решил?

— Я возвращу собственность твоего дяди тогда, когда сочту нужным, и способ, каким я это сделаю, тебя не касается.

Пренебрежительно кивнув, она открыла дверь, давая ему понять, что он может убираться ко всем чертям.

Когда дверь закрылась за его спиной, он, вздохнув, отправился к себе. В комнате его с нетерпением ожидал Вийяр.

— Ну что?

Луи запустил руку в волосы.

— Она говорит, что сделает это.

— Значит, все идет как надо, и я не вижу причин, почему бы не написать об этом месье графу…

— Нет! — Луи возбужденно мерил шагами комнату. — Женитьба! Кто мог бы такое вообразить? Сент-Ивз публично заявил, что никогда не женится, но это было так давно! А сейчас вдруг заговорил о свадьбе!

— Из того, что вы рассказали мне, похоже, месье герцог и не помышлял о женитьбе, пока вы не направили эти две парочки в библиотеку…

— Совершенно верно! — воскликнул Луи, продолжая расхаживать по комнате. — Но что я мог сделать? Он бы поимел ее — и что тогда? Просто он уехал бы на Рождество в свое поместье один, без нее. Нет. Я должен был остановить его, но лучше пусть это сделают другие, но только не я. Он бы насторожился, если бы меня увидел.

Вийяр скривил в улыбке губы;

— Скажу откровенно, месье, у меня чуть не случился сердечный приступ, когда я услышал, что все только об этом и шепчутся и моментально забыли о маскараде, стоило лишь им узнать о женитьбе Сент-Ивза. — Вийяр помолчал, а потом задумчиво произнес: — Может быть, это просто хитрый ход? Я думаю, надо обязательно известить месье графа.

— Нет! Говорю тебе — нет! Пусть все идет своим чередом. Хелена знает, что должна делать, а она не дура. Она не захочет вызвать неудовольствие графа. И никогда не будет принадлежать Сент-Ивзу.

— Из ваших слов я понял, что она уже это сделала?

— Нет. Я уверен. Он, должно быть, пытался ее соблазнить. У него страшная репутация. Хотя… — Луи нахмурился, затем отмахнулся от мрачных мыслей. — Впрочем, ерунда. Все уже решено. Она не подведет и не выдаст нас Сент-Ивзу. Во всяком случае, сейчас.

— А что, если — это только предположение — Хелена примет его предложение?

— Не примет. Я бы уже знал об этом. Но даже если она будет вынуждена пойти на это, на подготовку к свадьбе уйдет не один месяц. К тому же им надо будет получить согласие Фабиана. — Эта мысль развеселила Луи, и он заулыбался.

— И все-таки вам не кажется, месье, что было бы разумнее предупредить месье графа?

Луи покачал головой:

— Хватит об этом! Все идет, как наметил Фабиан. Вопрос о женитьбе — второстепенный. Нет нужды суетиться, поскольку Фабиана это не заботит. Все, что ему нужно, — вернуть свой кинжал.

Вийяр вздохнул, взял стопку рубашек и положил ее в ящик комода.


На следующее утро за завтраком, Хелена сидела справа от Себастьяна. Намазывая маслом кусочек тоста, она мысленно составляла план своих действий.

Она должна держаться подальше от Себастьяна, в этом Луи прав. И ей надо во что бы то ни стало найти и выкрасть кинжал Фабиана. А потом исчезнуть. Как можно незаметнее. Потому что она не может быть уверена в том, что Себастьян не пошлет за ней погоню

Похитить кинжал не составит труда, главное — держать себя так, будто она не имеет к этому никакого отношения. Кинжал был украден у французского титулованного лица, и он исчез, когда в доме гостила благородная дама из Франции. Он через секунду придет к такому выводу.

Ей придется покинуть его и сбежать.

Сент-Ивз будет взбешен. Он расценит ее поступок как предательство.

Впрочем, сейчас ничто не имеет значения, главное — спасти Ариэль. У нее просто нет выбора. Она не может допустить, чтобы другие соображения увели ее от намеченной цели.

Тьерри и Клара обсуждали прогулку по саду, Луи пока не появлялся.

Хелена едва не подпрыгнула, когда Себастьян провел пальцем по ее руке. Широко раскрытыми глазами она встретила его взгляд. Он смотрел на нее настороженно.

— Хотелось бы мне знать, малышка, хорошо ли ты отдохнула, чтобы рискнуть покататься верхом? Возможно, свежий ветер придаст тебе больше бодрости, чем медленная прогулка по саду.

Ее сердце замерло от этой мысли. К тому же, сидя на лошади, он не сможет держаться к ней слишком близко, а потому у нее будет меньше риска выдать себя. Она с готовностью кивнула:

— Мне нравится это предложение, ваша светлость.

— Тогда отправимся, как только ты будешь готова.

Через полчаса они встретились в холле — она в амазонке для верховой езды, он в высоких сапогах и куртке. Они вышли через боковую дверь, пересекли лужайки, нагибаясь под голыми ветвями дубов, и вышли на дорогу, ведущую к конюшням.

Себастьян предупредил конюха заранее, и лошади их уже ожидали: огромный серый гунтер для него и резвая гнедая для нее. Он помог ей сесть на лошадь, затем вскочил в седло своего жеребца. Огромное животное в нетерпении било копытом и фыркало, а гнедая гарцевала и трясла головой.

— Вперед? — Себастьян улыбнулся.

Хелена засмеялась — первая положительная реакция после страшного письма Фабиана — и тронула кобылу. Лошадь сначала заартачилась, но быстро успокоилась, почувствовав, что ею управляет умелый наездник. Улыбаясь про себя, Хелена устремила взгляд вдаль.

Несмотря на декабрь, день выдался ясным и солнечным, хотя в воздухе чувствовалась морозная свежесть. По небу плыли легкие облака, заслоняя зимнее солнце, и, однако, было приятно скакать по заснеженным полям, пустым и пожухлым, тронутым уже рукой зимы. Здесь царил первозданный покой. И Хелена тоже начала успокаиваться.

Она стала ездить верхом, как только научилась ходить. Правда, сначала ей пришлось научиться уверенно держаться на пони.

Езда немного взбодрила ее, и она вертела головой во все стороны, любуясь природой и наслаждаясь прогулкой. Кобыла была податлива и легка в управлении. Они ехали молча, погруженные в свои мысли.

Вскоре им пришлось преодолеть подъем. За ним простиралась плоская равнина, сливавшаяся с горизонтом. Ничего подобного она раньше не видела, но Себастьян не останавливаясь мчался вперед.

Торная тропа вилась между двумя полями. Они сначала скакали по ней, затем выехали на пастбище и перешли на легкий галоп. Хелена присмотрелась и вдруг поняла, что пастбище было мокрым, заболоченным, но это не было настоящим болотом. Хелена бесстрашно следовала за Себастьяном, и ветер играл ее волосами.

Благодаря новизне ощущений тяжелый камень, лежавший на сердце, становился все легче, пока не исчез совсем.

Над ними простиралось широкое небо, в ушах свистел ветер. Крики жаворонков и уток вплетались в музыку стука копыт.

Неожиданно впереди показался ров, и лошади легко преодолели его. Себастьян посмотрел на Хелену, она встретила его взгляд с улыбкой.