Все собрались очень быстро, не осмеливаясь прогневать англичан ожиданием. Весь клан, около сотни оторванных от повседневных дел человек, сгрудился во внутреннем дворе замка. Хромая и опираясь на изогнутую клюку, пришел старик Геддес. Он был единственным старейшиной клана, за ним молча тянулись остальные мужчины. Хеймиш, почти ослепший от катаракты, медленно шел, поддерживаемый Алексом, который, не скрывая ненависти, смотрел на приближающихся англичан. Из стариков только Геддес казался благоразумным. Тяжело ступая, он подошел к стене и устало прислонился к ней. Женщины пришли группой; возглавляла ее Сара в старом, изрядно поношенном шерстяном платье, поверх которого она надела накрахмаленный белый фартук. Остальные женщины клана пришли в сопровождении детей, цепляющихся за материнские юбки, или совсем еще маленькими на руках. Пришла даже Гризелла, с трудом передвигаясь и опираясь на Мегги. Фиона изо всех сил прижимала к груди маленького Дугласа, пытаясь успокоить его. Ее обычную улыбку превосходства сейчас сменило выражение, такое же, как на лицах всех женщин.

Страх.

Джудит видела в Лондоне триумфальное возвращение графа Камберлендского, испытывала радостный трепет при звуках победного марша, когда обычно равнодушные жители столицы горячо приветствовали победителей. Колонны солдат в парадной форме маршировали вдоль улиц, заполненных ликующими толпами. Вся страна отмечала важную победу.

Сейчас Джудит с ужасом смотрела на приближающихся солдат в красных мундирах, воспоминание об их победном возвращении в Лондон померкло перед тревогой в глазах шотландцев.

В середине двора стоял Алисдер Маклеод. Он спокойно натягивал рубашку, словно это не к нему направлялся английский полковник и не полковничий жеребец властно стучал подковами по булыжнику, которым был вымощен двор.

Полковнику не пришлось протискиваться сквозь толпу: люди молча расступались перед ним, словно боясь испачкаться.

Только Маклеод стоял неподвижно, глядя вдаль, где появлялись все новые и новые солдаты, а потом взглянул прямо в глаза подъехавшему полковнику.

– Маклеод.

– Полковник.

Ни один из них не улыбнулся. Джудит почувствовала, как напряглись все вокруг, пока Маклеод и полковник молча разглядывали друг друга.

– У вас есть о чем сообщить? – спросил полковник, окидывая взором высокую мускулистую фигуру Маклеода.

Полковнику Харрисону до чертиков надоело нянчиться с этой кучкой отщепенцев. Из-за них пришлось проделать бесконечно длинный путь от форта Джордж, и все только затем, чтобы дать возможность этим побитым шотландцам признаться в нарушении закона. Слухи распространяются здесь со скоростью пожара в вересковых зарослях, перелетая из деревни в деревню, но ему не доставляло удовольствия выслушивать донесения предателей. Он знал, что Алисдер Маклеод участвовал в Каллоденской битве и дошел со своим отрядом до самой Англии. Условия сдачи были особенно унизительны для человека, чьи родственники по мужской линии погибли от рук англичан.

– Мы добропорядочные подданные английской короны, полковник.

Демонстрация превосходства полковника не произвела на Маклеода ни малейшего впечатления, однако с его кланом дело обстояло иначе. Он чувствовал, как людей охватывает страх. Полковник не походил на людей Мясника, которые грабили, жгли и насиловали на своем пути. Он по долгу службы следил за соблюдением закона и за порядком на вверенной ему территории, подавляя малейшие проявления неповиновения, особенно тех кланов, которые возглавляли условно освобожденные предводители.

Алисдер давно уже понял, что им могло повезти значительно меньше.

– Разумеется, Маклеод, но являетесь ли вы послушными подданными?

– Мы маленькая безобидная горстка людей, – спокойно отозвался Алисдер, – и не ищем неприятностей на свою голову. Сомневаюсь, что у кого-то из моих людей хватит сил, а уж тем более дерзости, не повиноваться Акту о разоружении.

– Ваши волынки уничтожены, а юбки сожжены? – Полковник окинул взглядом группу людей, окружающих его. Все они были одеты очень бедно, следы постоянного голода только недавно покинули их лица. Детишки уставились на него широко раскрытыми глазами, их матери смотрели со страхом. «Чего они боятся? – с раздражением подумал полковник, – что я сейчас отниму у них детей и отправлю на службу королю?»

Джудит старалась отодвинуться как можно дальше назад, но в плотной толпе это было нелегко. Лицо ее побелело, губы плотно сжались, в животе бурлило. Она сжала в кулак левую руку и прижала ее ко рту с такой силой, что поранила губы, а правой рукой подобрала юбки, готовая в любую секунду броситься бежать. Но сейчас она стояла неподвижно, загипнотизированная наглой улыбкой человека, с которым не виделась уже два года.

Джудит скорее предпочла бы оказаться в аду, чем встретить Беннета Хендерсона среди людей полковника Харрисона. Только Хендерсон заметил, как Джудит попятилась назад, к разрушенной башне, обогнула ее и бросилась наутек в отчаянной попытке скрыться.

Беннет Хендерсон едва не расхохотался. Вот так подарок! Похотливая улыбка заиграла на его лице, заостряя худые черты и без того вытянутого лица с ледяными бледно-голубыми глазами. Он отъехал от толпы, окружавшей его командира и вожака собравшегося клана, и сделал круг по двору.

«Господи, – думала Джудит, – почему он? Из всех людей в мире, которые могли появиться в замке, почему появился именно он?»

Джудит не пришло в голову укрыться в замке: ей была невыносима мысль остаться в четырех стенах, в то время как снаружи будет терпеливо поджидать этот негодяй. Она бросилась на открытое пространство, побежала сквозь заросли вереска. Сердце бешено билось у нее в груди, дыхание сделалось неровным, прерывистым. Лишь на секунду ее силуэт обрисовался на склоне, но этого оказалось достаточно всаднику. Еще несколько мгновений, и он без труда настиг бы ее и обязательно сбил бы с ног, если бы она не обернулась.

Беннету было ужасно интересно посмотреть, на сколько ее хватит. Погоня затягивалась, вид Джудит, пытающейся обогнать его жеребца, был почти комичен. Под Беннетом был настоящий скакун, он не раз выигрывал хозяину пари. Впрочем, не стоило забывать и о полковнике. Но Беннет решил, что он уже достаточно далеко от замка и женские крики там не услышат.

Он наклонился к шее жеребца и крепко схватил беглянку за руку. Джудит резко дернулась и со всей силой вонзила зубы в его руку. Вознаграждением ей послужила временная свобода и приглушенные проклятия. Она изменила направление и помчалась назад к замку.

– Сука. – Губы Беннета сложились в издевательскую улыбку. Он приложил ко рту укушенную руку. Ну ладно, теперь уж он потешится вволю, подчиняя ее себе вновь.

Беннет без труда нагнал Джудит. Она сопротивлялась что было сил, хотя и не издала ни звука. Своенравный жеребец с которым справлялся только Беннет, то и дело вставал на дыбы, ему явно не нравилось все происходящее. Джудит воспользовалась моментом и придвинулась ближе к задним ногам животного, одновременно пытаясь оттолкнуть наседавшего на нее Беннета.

Чистое самоубийство! Беннета больше волновало благополучие жеребца, нежели жертвы. Он спрыгнул на землю, прежде чем Джудит снова бросилась бежать, и повалил ее. Она ударилась о землю животом и набрала полный рот земли, не в состоянии сделать вдох.

Джудит застонала, когда Беннет перевернул ее на спину и навалился всем своим телом. Даже ее ярость и страх не могли сравниться с его звериной силой. Он засмеялся, возбужденный ее сопротивлением и воспоминаниями о других случаях, когда она давала ему такой рьяный отпор.

– Сучка Энтони, – тихо произнес он.

Улыбка на его лице странно противоречила жестокому выражению холодных сверкающих голубых глаз. Он крепко зажал между ног молодую женщину, которая изо всех сил брыкалась.

– А я-то думал, ты обрадуешься нашей встрече, Джудит. – Одной рукой он без всякого усилия сжимал ей руки, другую положил ей на грудь. – Скучала без меня, сучка?

Джудит плюнула ему в лицо. В ответ он небрежно ударил ее, и голова Джудит откинулась в сторону. Она почувствовала кровь там, где его перстень рассек ей губу.

– Подумать только, Джудит, я совсем отчаялся найти здесь, в этой забытой Богом дыре, хоть какое-то развлечение. Но ты ведь всегда удивляла меня, правда? Скажи, ты грустила без меня эти два года?

– Отпусти меня, Беннет, – пробормотала Джудит таким слабым голосом, что сама едва признала его.

– Что? Лишить себя общества единственной родственницы? Джудит, да как тебе в голову пришло такое? По-моему, ты мне кое-что должна, разве нет? За то, что я не высказал вслух свои подозрения насчет безвременной кончины моего любимого брата. Англичане всегда добиваются справедливости, Джудит. Даже здесь. – Он вытянул из кармана мундира кружевной платок и затолкал ей в рот. Жаль, конечно, он очень любил, когда она кричала, однако сейчас они недалеко от полка, нельзя забывать об осторожности. Сейчас он быстро овладеет ею, а уж потом договорится о более длительном и неторопливом свидании. – Полно тебе, Джудит, мы же не раз занимались этим раньше, или нет? – Не обращая внимания на ее отчаянное сопротивление, Беннет начал расстегивать брюки.

Джудит крепко закрыла глаза и молила об освобождении. И оно пришло вместе с тихим насмешливым голосом Маклеода:

– У вас, офицеров, так принято встречать тех, кто пожаловал в Шотландию, полковник? Если да, то я вынужден исправить ваши манеры.

Только что Беннет сидел верхом на Джудит, а в следующее мгновение уже катился по земле. Ярость сверкала в его глазах, в зловещей усмешке, скривившей губы. Когда Беннет поднялся, Маклеод повернулся, словно прося разрешения у полковника, и изо всей силы ударил Беннета своим огромным кулаком. Англичанин упал навзничь. Повторять удар Маклеод не стал. Он поднял Беннета и швырнул под ноги лошади полковника, который смотрел на своего офицера с нескрываемым отвращением.