Ханна Хауэлл - Обещание горца

– Зачем им это понадобилось?

– Затем, что Уильям жаждет завладеть тем, что по праву принадлежит малышу. Он уже свел в могилу свою жену, мою сестру и ее мужа, а за день до того, как я сбежала среди ночи, едва не отравил нас. Яд – его излюбленное оружие. Злодей хочет завладеть Данкрейгом, через женитьбу и убийства добиться того, что никогда не принадлежало ему.

Внешне Эрик оставался невозмутимым, тогда как в душе его все кипело. У него было мало общего с людьми, от которых бежала Бетия. Но интуиция подсказывала ему, что ей не понравятся причины, по которым он едет к Макмилланам. Эрик решил повременить с откровенностью. Девушка только-только начала верить ему, и следовало сперва укрепить ее доверие, а потом уже открывать правду, которая может поколебать его.

– Мой брат и его жена пересекли Францию, спасаясь от людей, стремившихся повесить ее за убийство, которого та не совершала. Я помню его рассказы о том, как они скрывались, и думаю, мы сможем воспользоваться его опытом.

– Как случилось, что ваш брат не поехал с вами знакомиться с родственниками матери? – спросила Бетия.

– Потому что у меня другая мать. – Он чуть не засмеялся над смущением, омрачившим прелестное личико и тотчас же сменившимся напряженным любопытством. – Другая длинная история. Лучше оставить ее на потом. Нам надо ехать.

– Да, понимаю. Будет лучше, если мы отправимся в путь как можно скорее.

Эрик подставил руки, чтобы принять мальчика. Бетия мгновение колебалась, затем с тяжелым сердцем отдала его. После смерти матери Джеймс впервые находился не у нее на руках, но девушка поборола настоятельное желание вернуть его обратно. Раз уж она решила доверить мужчине их жизни, то, разумеется, должна быть готова позволять ему хоть иногда держать малыша.

Эрик наблюдал, как Бетия собирает вещи, чуть задержав в руках серебряную чашечку, прежде чем опусти, ее в мешок.

– Думаю, вор задал хороший вопрос, девушка, – тихо сказал он. – Разве несколько вещей стоят твоей жизни и жизни ребенка?

Нет, – остановившись, ответила она. – По крайней мере, так мне говорил рассудок, но, боюсь, в тот момент сердце было громче. Этот кубок подарили моей единоутробной сестре на свадьбу. Не прошло и недели с тех пор, как она умерла. Я не могла позволить вору забрать чашу или еще что-то из вещей, которые мне удалось вынести из Данкрейга. Это было глупо, я понимаю.

– Да, но, в сущности, объяснимо. – Эрик подвел ее к лошади. – Горечь утраты еще так свежа!

– Я не верю, что со временем горе утихнет, – прошептала Бетия.

– Никто не может быть ближе друг другу, чем единоутробные дети. Но время притупит остроту потери. Ты никогда не забудешь, но научишься жить с этой болью. – Он отдал Бетии Джеймса и стал приторачивать к седлу ее заплечный мешок, пока девушка пристраивала малыша в перевязь на груди. – К тому же твоя сестра оставила о себе лучшее из напоминаний.

– Верно. – Бетия взъерошила волосы ребенка и нахмурилась, глядя на лошадь. – Мы все поедем на ней?

– Да, – ответил Эрик, подсаживая ее в седло.

– Но лошадь не выдержит на себе такую громадину, как вы, и нас двоих в придачу!

Эрик рассмеялся и вскочил в седло позади нее.

– Что вас так развеселило? – нахмурилась девушка.

– Ты назвала меня громадиной?!

– А вы и есть громадина…

– Может быть, для такой крошки, как ты, но поверь мне, девушка, я не такой уж огромный!

– И вовсе я не крошка! – проворчала Бетия.

Эрик сдавленно засмеялся.

– Ты родилась второй, не так ли? – спросил он, направляя лошадь в просвет между деревьями.

– Да, и я действительно была маленькой и болезненной, зато выросла большой и сильной!

– Ну да, ну да, гора, а не женщина!

– Вы насмехаетесь надо мной!

– Я не со зла! Поверь мне, малышка Бетия, увидев меня рядом с другим великаном, ты поймешь – я точно знаю, что ты чувствуешь. Нелегко быть коротышкой!

– Я не коротышка! – отрезала она и поджала губы, услышав сдавленный смех.

Бетия знала, какая она, но не любила, когда об этом говорят другие. Она не могла поверить, что сэр Эрик когда-либо чувствовал себя маленьким. Он, конечно, не сознавал себя таким рядом с ней, держа в руках поводья и обнимая ее. Она вдруг особенно остро ощутила свою слабость и беспомощность.

Постепенно она осознала, что он водит носом по ее волосам. Бетия напряглась и попыталась отстраниться, что было совершенно невозможно в тесном кольце его рук. Хотя девушка понимала, что ее жизни ничто не угрожает, она больше не чувствовала себя в безопасности.

– Сэр, что вы делаете? – спросила она, ужаснувшись про себя своему дрожащему голосу.

– Нюхаю твои волосы, – как ни в чем не бывало отозвался Эрик.

Бетия распахнула глаза – она не ожидала такого честного ответа.

– Прекратите немедленно!

– Я бы прекратил, но не думаю, что у меня получится.

Эрик понимал, что он ведет себя неподобающим образом, но испытывал страстное желание посмотреть, как далеко она позволит ему зайти. Впервые в жизни он так неудержимо желал женщину и стремился, чтобы она ответила ему тем же. Бетия восхищала и в то же время злила его, и он хотел, чтобы она почувствовала те же муки.

– Вам надо только сосредоточиться.

– Ну, если надо…

– Вы должны!

– Я польщен, ты веришь в мои силы!

– Мне нужно думать о вещах поважнее, чем какая-то там лесть! Боюсь, мне следует попросить вас дать мне еще одно обещание!

– О чем же ты хочешь меня попросить?

– Вы должны помнить про мое знатное происхождение и обращаться со мной подобающим образом.

– Обещаю.

Бетия попыталась повернуться и взглянуть на Эрика, но ей не удалось рассмотреть выражение его лица. Было такое чувство, что ей следовало формулировать просьбу более тщательно, и он пообещал ей не то, что она хотела. Девушка глядела прямо перед собой и старалась не думать о том, что находится в объятиях мужчины.

Ей придется взять себя в руки и не обращать внимания на его напор. Что-то глубоко внутри живо откликалось на его прикосновения, улыбку, голос. Сэр Эрик Мюррей мог прибыть вовремя и спасти ее, мог, как и обещал, доставить ее и Джеймса в Данби, но Бетии вдруг показалось, что, избавившись от одной опасности, она столкнулась с другой, куда более серьезной.

– Садись, девушка, – распорядился Эрик, подведя Бетию к костру. – Позаботься о мальчугане, я сделаю остальное.

– Я помогу, – уже садясь, запротестовала Бетия.

– Ну конечно, поможешь. Я могу позаботиться о лошади, разбить лагерь и приготовить простую, но сытную пищу. Но я не умею присматривать за ребенком.

Бетия кивнула, когда Эрик положил рядом ее мешок. Утомление сковывало движения, пока она развешивала над огнем постиранные ранее в ручье пеленки. Девушка не понимала, что за изматывающая усталость навалилась на нее. Она шла не так уж и долго, когда сэр Эрик нашел их – почти два дня и две ночи. Бетия наслаждалась, скача на лошади остаток дня, пока не почувствовала себя так, как будто не спала неделю. Поменяв Джеймсу пеленки и расправив под ним одеяльце, девушка постаралась прогнать усталость.

Бетию беспокоило то, что она так расслабилась, приняв руку помощи. Бдительность, которую она поддерживала в себе с тех пор, как приехала в Данкрейг, стала постепенно ослабевать. Сэр Эрик обнял ее своими ручищами, и ей расхотелось бороться. Бетия все еще плохо знала этого мужчину и понимала, что он может быть опасен. Его красота и глубокий бархатный голос заставляли ее трепетать, но нельзя терять осмотрительность и здравый смысл. Если бы только она одна была в опасности, Бетия могла бы позволить себе покориться его красоте и добродушию, но она должна была думать о Джеймсе.

Когда Эрик присел перед костром и начал готовить кашу, он заметил, что Бетия не сводит с него глаз и беспрерывно вздыхает. Она собрала последние силы, чтобы поесть и задать сэру Эрику Мюррею несколько важных вопросов.

Он знал, у него есть все права, чтобы требовать наследство. Но это лишь усилит подозрения Бетии, и Эрик решил избегать всего, что может насторожить ее.

Ему нужно было сперва завоевать доверие девушки, прежде чем рассказывать всю правду. Недостаточно просто спасти ее от воров. Нужно как-то заставить ее понять, что он не враг и никогда им не станет. Но если Бетия узнает правду сейчас, он вынужден будет просто прикопать ее к себе и никуда не отпускать.

Надеясь избежать вопросов, вертевшихся у нее на языке, Эрик спросил:

– Ты уверена, что Уильям – злодей и убийца?

Он положил немного густой овсянки на простую деревянную тарелку. Бетия с хмурым видом приняла пищу.

– Я более чем уверена, сэр Эрик.

Девушка зачерпнула ложкой немного каши и дала Джеймсу.

– Вы считаете, я похожа на слабонервную девицу, которой мерещатся всякие ужасы по углам?

– Нет, просто убийство – очень тяжелое преступление. За него могут и повесить.

– Я понимаю это. Сэр Уильям и его омерзительное отродье заслуживают, чтобы их повесили на ближайшем суку.

– Если все так, как ты говоришь, их точно повесят.

– Нет ничего необычного в том, что злодей убивает, чтобы добраться до богатства.

– Верно. Алчность наряду с ревностью и местью часто толкает людей на преступления. Но ты говоришь не про горло, перерезанное в ночи, и не про кинжал, вонзенный под ребра. – Эрик тряхнул головой и вздохнул. – Ты же говоришь о яде. Очень коварный и незаметный способ убийства. Практически невозможно доказать. Только несколько ядов оставляют следы, по которым можно понять, что произошло. Остальные действуют медленно, словно какая-то неизвестная болезнь.

Бетия неохотно кивнула.

– Поэтому я бегу к семье за защитой и поддержкой. И еще потому, что люди в Данкрейге слишком запуганы, чтобы помочь мне. Даже если бы Уильям убивал нас у всех на виду.

– Ты утверждаешь, что твоя сестра и ее муж были недавно убиты, хотя замок и так находился в руках Уильяма?