Наоми была сильной ради меня.

После ужина я полюбил ее еще больше. За ее терпение. За то, что она была рядом, когда я был слаб. Она поддерживала меня, — ведь я такой трус, — хотя сама страдала.

Если бы не Наоми, я бы не выдержал. Ни минуты из той, что провел в компании Шарлотты. Я полон эгоизма и осознавал свою вину, но ни за что не справился бы без Наоми.

Теперь мне казалось, что я вообще ни на что не способен, когда этой девушки не было рядом. Я полностью зависел от нее, эмоционально и физически. Минута, час, день без нее… от мысли о разлуке мне хотелось разрушить весь мир, сломать все преграды, мешающие нам быть вместе всегда и везде.

Я так любил ее.

Обещаю, Наоми, отныне я не стану обрекать тебя на такие муки.


Прошло шесть дней, и я скучал по Лукасу. Безрадостная тоска рвала мое сердце на части. На работе я мог часами смотреть на единственную фотографию мальчика, которая у меня была. Я хотел видеть его каждый день, я хотел, чтобы Лукас как можно скорее стал неотъемлемой частью моей жизни. Наоми не имела ничего против этого, но мы оба были против Шарлотты — единственной причины, по которой я буду видеть Лукаса раз в неделю. По крайней мере, наши встречи обязуются проходить в ее присутствии до тех пор, пока я официально не стану его отцом (больше я просто физически не смогу вынести присутствия блондинки, ее прекрасно хватает в стенах офиса). Но я уже занялся устранением этой проблемы.

В уголках моей души теплилось чувство вины, ведь мне казалось, что думая о сыне столько времени, я предаю Наоми и свои чувства к ней… Глупости, да?

— Чувак, — Джейсон отвесил мне подзатыльник. Я проморгался и уставился на него полувопросительным, полуубийственным взглядом. Жить надоело? Увидев на моем лице хмурую недружелюбную маску, он кашлянул в кулак. — О чем ты, черт возьми, думаешь в такое время?

Теперь на меня смотрели еще две пары глаз.

Отлично.

Я послал ему взгляд: «Заткнись-пока-я-не-треснул-тебе». Он моментально понял меня, невинно пожал плечами и отвернулся к телику. Джессика, наблюдая за нами, тихо хмыкнула, закинул в рот крекер и последовала примеру своего парня. Но перед тем как вернуть все свое внимание к игре, она ткнула локтем в бок Наоми, которая все еще пристально наблюдала за мной. Я заерзал на диване, вдруг ощутив себя так, будто сижу на битом стекле, и отвернулся от нее первый.

Вечер пятницы мы решили посвятить просмотру футбольного матча, — долгожданного для меня и Джейсона. Ради этого события он приехал из Индианаполиса на все выходные. Заручившись поддержкой закусок и пива, наша скромная компания обстроилась перед телевизором в гостиной нашего с Наоми дома.

Планы несколько изменились, ведь изначально мы думали зависнуть в крохотном спорт-баре Спирфиша, — единственном во всем городе, надо отметить, обиталище уставших от жизни сорокалетних женатиков. Но благодаря «своевременной» драке местных ребят бар закрыли на ремонт и откроют только на следующей неделе.

Я пялился на экран, но едва представлял, что там творилось. Судя по ликующему выражению на лице Джейсона, дела у команды, за которую он болел, шли прекрасно. Исходя из этого, я пришел к выводу, что у моей команды не все так замечательно.

Сейчас я завидовал другу. Он мог сидеть у меня дома, пить мое пиво, смотреть мой телевизор, смеяться и громко комментировать подачи игроков. Он выглядел беззаботным и спокойным. Я надеялся, что сумею расслабиться и повеселиться с друзьями, но в очередной раз оказался не прав.

Интересно, совершать ошибки — это талант? Тогда я чертовски крут.

Я вздохнул.

Все, о чем у меня хватало сил думать, так это о том, что Шарлотта должна позвонить на выходных и назначить следующую встречу с Лукасом.

У меня закончилось пиво.

Я резко встал с дивана, чтобы пойти на кухню, и заметил, как Наоми вздрогнула. Ее агатовые, широко распахнутые глаза были наполнены безмолвной тревогой. Каждый раз, когда я видел ее лицо таким, мне становилось очень паршиво.

Я выдавил натянутую улыбку и вновь поспешил отвернуться, чтобы она не видела моих плотно сжатых губ, стиснутой челюсти и сведенных у переносицы бровей.

Никто, кроме нее, не смотрел мне в спину, пока я плелся из гостиной в сторону кухни.

Я взял баночку «Budweiser[4]», но вместо того, чтобы вернуться к остальным, проскользнул во двор в надежде, что вечерний густой воздух сможет немного охладить мои раскаленные мысли.

Я погрузил руки в карманы джинсов и смотрел, как слабо мерцают звезды. Услышав позади себя приглушенное движение, я напрягся, потому что сразу узнал в нерешительных шагах Наоми.

Через несколько секунд ее руки обвились вокруг моей талии. Она уткнулась носом между лопаток и шумно выдохнула. Ее горячее дыхание отозвалось волной мурашек по моей коже, заставив волосы встать дыбом. Я прикрыл глаза. Я искал покой, и я обрел его. Ощущение абсолютного спокойствия поглотило меня без остатка, хотя минуту назад мне казалось, будто я вот-вот свихнусь.

— Почему ты ушел? — спросила Наоми, все еще прижимаясь ко мне.

Я пожал плечами. Хотелось просто стоять и наслаждаться ее теплом.

— Ты какой-то странный в последнее время, — кажется, что она не разделяла моего желания насладиться тишиной. Она говорила тихо и робко, наверняка боялась оступиться, сказать что-нибудь неосторожное.

Наоми волновалась обо мне, и я не мог проигнорировать это.

Я прочистил горло.

— Все в порядке, детка, — ответил с опозданием.

Наоми фыркнула и отстранилась щекой от моей левой лопатки.

— Мне ты можешь не лгать, — заверила она с толикой обидой в голосе. — Просто поговори со мной, Зак. Не отдаляйся. Пожалуйста.

Я хрипло застонал и дернулся, чтобы развернуться к ней лицом и впиться в ее пухлые розовые губы, чтобы поглотить сомнения и переживания глубоким, крепким поцелуем.

Но Наоми не позволила мне сделать этого. Она усилила свою хватку, удерживая меня в одном положении, практически лишая возможности доказать ей, что она не права.

Мои брови изумленно взметнулись вверх.

Наоми ждала ответа.

Я свесил руки вдоль тела, признав поражение, и опустил голову.

— Наоми, я… я никогда не отдалюсь от тебя, — сказал, от всей души желая, чтобы она верила мне. — Никогда.

— Никогда? — переспросила она.

Я расправил плечи.

— Никогда.

Наоми замолкла, и я мог поклясться, что сейчас она кусала нижнюю губу.

— Но ты все-таки не в порядке, — она прислонилась ко мне лбом.

На этот раз Наоми не стала останавливать меня, когда я встал к ней лицом. Может быть, оттого, что не ожидала, что я повернусь к ней так быстро. Может быть, тоже сдалась. Я поместил ее поникшее лицо в свои ладони и приподнял так, чтобы она могла беспрепятственно смотреть на меня, а я на нее.

Я наклонился вперед, понизив голос до шепота:

— Я люблю тебя. Прошу, не беспокойся обо мне, хорошо? Я обещаю, что скоро все наладится. Только дай мне немного времени разобраться с этим, — я поцеловал Наоми в лоб и с мольбой взглянул в бездонные черные глаза, обрамлены густыми длинными ресницами.

— Зак, — ее голос слегка дрогнул, — тебе не нужно просить меня дать тебе время.

— Нет. Нужно. И я представить не могу, через что ты сейчас проходишь из-за меня…

Наоми закатила глаза.

— Прекрати.

Я покачал головой.

— Позволь мне сказать, что я восхищаюсь твоей стрессоустойчивостью. Сомневаюсь, что смог быть таким же спокойным, если бы узнал, что у тебя неожиданно появился ребенок.

Ее щеки зарумянились.

— Во-первых, это не было бы неожиданностью, для меня, по крайней мере. Во-вторых, — она сузила глаза, — вот значит как, да?

— Да. Я бы тут же бросил тебя.

— Не смешно! — она вырвалась из моих рук и шлепнула меня по плечу.

Я засмеялся и прежде, чем Наоми успела сделать шаг к дому, вновь заключил ее в кольцо объятий. Теперь я прижимался к ней всем своим телом, не собираясь отпускать ни при каких обстоятельствах. Не сейчас.

Наоми откинула голову назад, подставив шею для поцелуев. Я нежно прикоснулся губами к пульсирующей жилке и лизнул кончиком языка этот небольшой участок соленой, мягкой кожи. Издав шумный вздох, она вцепилась пальцами в мои руки, сжимавшие ее талию.

— Кажется, мы еще не занимались любовью во дворе, — проговорил я, опьяненный ароматом ее смуглого тела. Наоми всегда пахла великолепно.

— С ума сошел? — запаниковала она, пытаясь отстраниться. — У нас вообще-то гости.

— Разве это может остановить меня?

Она громко проглотила возражения.

Я оголил от ткани вязаного бежевого свитера ее плечо и стал покрывать неторопливыми короткими поцелуями острые ключицы. Длинные, густые волосы, пахнущие яблоком и медом, то и дело оказывались у меня во рту, поэтому я аккуратно собрал их в хвост и перебросил на другое плечо.

Однозначно поздно останавливаться. Я всегда возбужден, когда рядом находилась Наоми. Стоило прикоснуться к ней, и утолить голод моего тела становилось практически невозможно. От поцелуев сносило голову; слова, ласковые и теплые, будоражат рассудок, лишая возможности мыслить трезво. Когда я входил в нее, то перемещался в рай. Возносился к небесам и не хотел спускаться на землю, к реальности. Именно она, каждая частичка ее естества делала меня самым счастливым мужчиной на свете.

Сейчас я хотел окунуться в это маленькое, темноволосое счастье и потеряться в нем настолько, насколько хватит сил.

— Мы должны вернуться к Джесс и Дж…