Диана решила, что поднимется пешком, и вышла из лифта проводить Стефани до квартиры.

– Я тебе позвоню, если надумаю прийти, – сказала она, передавая девочку Стефани.

– Мне не хочется оставлять тебя в таком состоянии.

Иметь такого друга, как Стефани, было одновременно и счастьем и бременем. Подруга знала Диану не хуже Эми, но сестру Диана не видела почти два года и все свои заботы теперь делила со Стефани.

– Со мной все в порядке, – успокоила она подругу.

Рэйчел выскользнула из рук матери и, забавно переваливаясь, направилась в квартиру.

– Эми пишет что-нибудь о Тревисе? – поинтересовалась Стефани.

– Ничего, – покачала головой Диана. – Она приглашает меня приехать в Джексон на следующей неделе. Для этого есть несколько причин.

– Поедешь?

– Еще не знаю.

Стоило ей это сказать, как она ясно поняла, что все для себя решила, и сама этому удивилась. Наверное, все отразилось на ее лице, потому что Стефани сказала:

– Мне кажется, ты решила это только сейчас.

– Ты права.

– Ну, так что?

– Как я могу не поехать? – вопросом на вопрос ответила Диана.

Она чувствовала себя так, словно дверь, скрывавшая от нее все ответы, в которую она так долго не могла достучаться, неожиданно распахнулась настежь.

– Все это время я считала, что понимаю Эми, принимаю те причины, из-за которых она пошла на такой шаг. Но как раз сейчас мне стало ясно, что в глубине души я не верила ни одному ее слову. – Диана умолкла, пораженная неожиданным открытием.

– Это только еще раз доказывает, что ты обыкновенный человек, – подытожила Стефани.

– Письмо Эми застало меня врасплох, – призналась Диана. – В моей душе проснулись обида и гнев, о существовании которых я и не подозревала. Мне нужно обязательно поехать и помириться с ней, иначе я никогда не буду знать покоя.

– А как с Тревисом?

– Что как?

– Мне не хочется, чтобы ты уехала туда, ничего предварительно не узнав о нем, с душой нараспашку. – Стефани с беспокойством посмотрела на нее.

– Я была бы форменной идиоткой, рассчитывая, что он меня ждет, после того как я не отвечала на его звонки и отсылала назад нераспечатанными письма.

Все это время Диана боялась, что один звонок или прочитанное письмо заставят ее нарушить данное сестре обещание. Так бросивший пить алкоголик избегает спиртного, зная, что даже один-единственный глоток способен пробудить в нем прежнюю страсть. Когда недели превратились в месяцы и ей стало ясно, что их надеждам на короткую разлуку не суждено осуществиться, было уже поздно. Звонки прекратились. Диана не хотела изводить себя предположениями, объясняющими причину молчания Тревиса. Если у него появилась другая, ей не хотелось узнавать об этом. А так у нее оставались мечты, скрашивавшие тоскливое одиночество ночей.

– Зачем ты так говоришь? – спросила Стефани. – Я же знаю, как дорог тебе этот парень. За два года ты не взглянула ни на одного мужчину.

– Может быть, мне и полезно будет увидеть его с другой. Тогда я смогу заняться своей личной жизнью. – Диана сама не верила в то, что говорила. Благодаря записной книжке, оставленной Тревисом, Диана знала его теперь лучше, чем два года назад. Время и расстояние не могли погасить ее любовь, которая, напротив, еще более окрепла.

Из кухни раздался звон разбитой посуды, и вслед за этим они услышали истошный вопль.

– Не уходи, – попросила Стефани, – я сейчас.

– Ты займись Рэйчел, а я позабочусь о себе. – Слова эхом отозвались в ее сознании. Не к этому ли стремилась Эми: самой заботиться о себе.

33

Эми встретила Диану в аэропорту, но не сразу повезла ее на ранчо. Сначала они поехали на север, где в стороне от дороги находился укромный уголок – площадка с видом на долину и горы. По ней неспешно петлял ручей, неся свои воды в реку, называвшуюся Змеиная, полноправными хозяевами которой считались бобры.

Здесь время словно остановилось. Над горами и долиной царили торжественная тишина и покой. Будничная суета казалась отсюда чем-то призрачным и далеким, тревоги и заботы становились незначительными, теряя остроту. Когда Эми тянуло побыть в одиночестве и подумать, она неизменно приезжала сюда.

Почти всю дорогу сестры проделали молча. Казалось, им проще говорить на общие темы: о предстоящих выборах, общих знакомых, горном пейзаже. А вот простого, живого разговора не получалось, например, о новом лаке для ногтей, который первый раз попробовала Эми, или о том, исполнила ли свою угрозу Диана пожертвовать одной из общественных организаций подарок Стюарта: перстень с бриллиантом в два карата.

– Зачем мы сюда приехали? – спросила Диана.

– Чтобы ты могла высказать без посторонних все, что думаешь, – пояснила Эми, открывая дверцу. – Давай прогуляемся к ручью, а то тебе, наверное, уже надоело сидеть.

Они вышли из машины и стали молча спускаться по тропе. Не прошли они и сотни шагов, как Диана не выдержала:

– Я страшно обижена на тебя, Эми.

– Знаю и понимаю тебя.

– Еще бы. Но тебе так легко не отделаться. – Она нервно сунула руки в карманы жакета. – Из твоего письма можно было заключить, что ты не до конца поверила в себя и твоя борьба за место в семье еще не закончена. И вот я приезжаю и что же вижу: твою довольную и счастливую физиономию. – Диана сделала шаг назад и придирчиво оглядела сестру. – Ты еще никогда не выглядела так хорошо.

– Спасибо.

– Я приехала не для того, чтобы говорить тебе комплименты. – Диана прошлась взад и вперед по площадке и возобновила атаку. – Почему ты молчала так долго? Или новая жизнь так захватила тебя, что нельзя было выкроить несколько минут для минутного телефонного звонка?

– Извини, я не хотела делать тебе больно. – Гневные слова сестры не задевали Эми, но скрывавшаяся за ними душевная боль терзала ее сердце.

– Так почему же ты не звонила? – возмутилась Диана.

– Все это время, вплоть до прошлого месяца, не было дня, когда бы мне не хотелось сбежать отсюда. Стоило мне позвонить, а тебе достаточно только намекнуть, что ты меня ждешь, я примчалась бы обратно первым же рейсом, – неожиданно призналась Эми.

– Что же здесь произошло? – Сочувствие мгновенно погасило гнев. Диана снова подошла к Эми. – Что такое они тебе сделали?

– Моя добрая, чудесная сестра, – сказала Эми, глядя на Диану долгим, внимательным взглядом, – как всегда, ты готова броситься на мою защиту, хотя с большим желанием свернула бы мне шею. Теперь ты понимаешь, почему я не могла позвонить тебе? Мне нужно было, чтобы меня просто выслушали, а не помогали.

И тогда Диане стала ясна неприкрытая правда, которую ей пыталась втолковать Эми: «Тебе нужна была подруга, а не сестра».

– Ты в этом не виновата. Всю жизнь я не возражала, когда ты опекала меня, но потом я поняла, что пришло время мне зажить самостоятельно, не надеясь на твою помощь.

– Я горжусь тобой, – сказала Диана и затем призналась: – И завидую тебе.

– Но чему же тут завидовать? – поразилась Эми.

– Мне нравилось тебя опекать. Мне хотелось быть нужной тебе.

– Ты всегда будешь мне нужна.

– Но по-другому.

– Тебя это огорчает? – осторожно спросила Эми.

– Нет, но к этому еще надо привыкнуть. – Диана на минуту задумалась. – Наверное, мне понравится быть твоим другом.

– Диана, я дала себе слово не плакать, а теперь посмотри на меня. – Эми смахнула навернувшиеся слезы.

Диана хотела достать из сумочки платок, но вспомнила, что оставила ее в машине.

– Похоже, тебе придется утираться рукавом.

– Я обожаю тебя, – улыбнулась Эми сквозь слезы.

– Я тоже люблю тебя. – Диана обняла Эми, и они пошли обратно к машине по утоптанной тропинке бок о бок, голова к голове. – А теперь расскажи мне обо всем.

– Ты уверена, что хочешь все узнать?

– Думаю, что выдержу. – Диана крепче обняла сестру. – Мне нужна практика, чтобы научиться слушать и молчать.

По пути на ранчо Эми вкратце рассказала Диане о нападках Дороти, которая осталась верна себе. Она не проявляла ни малейшего желания внести мир в семью и не пыталась залечить раны. Дороти не намерена была сдаваться, она не пожалела усилий, чтобы опорочить дочь, от которой отказалась. Возможно, таким способом она думала оправдать свой поступок. Дороти была убеждена в том, что в семье снова наступит мир, если удастся заставить Эми покинуть Джексон.

Дороти наняла частного детектива, чтобы выяснить подробности жизни Эми в Миннеаполисе. Она тактически тонко рассчитывала свои действия и постепенно выдавала одну шокирующую новость за другой знакомым, друзьям и впечатлительным младшим сестрам Эми, как раз в тот момент, когда той удавалось перекинуть хрупкий мостик доверия. Слухи и сплетни наводнили город, подогревая как любопытство, так и возмущение местных жителей. Знакомые семьи раскололись на два лагеря, в зависимости от возраста и убеждений.

Дороти возглавила ту группу, которая верила в неприкосновенность домашнего очага и считала Эми его разрушительницей. Она довела до сведения сторонников все прошлые прегрешения Эми во всех подробностях, включая увлечение спиртным, наркотиками и арест по обвинению в проституции. Был единодушно вынесен вердикт: Эми – алчная и корыстная нарушительница общественного спокойствия. Гас же, по их мнению, долгие годы испытывавший чувство вины, спятил от радости при вести о появлении Эми.

Дороти сдалась и уехала к своей матери в Огайо только после того, как Гас стал с гордостью сообщать всем и каждому, что нашел наконец среди своих детей преемника и теперь спокоен за ранчо. Джуди уехала с матерью, но через месяц вернулась и поселилась в городе, где стала работать неполный рабочий день вместе с Шэрон.

Спустя два месяца после отъезда Дороти пришли бумаги на развод. Гас передал их своему адвокату, чтобы тот поискал возможность такого раздела имущества, который позволил бы обойтись без продажи части ранчо. Однако никто особых надежд на успех не питал.