Мария Баррет - Обесчещенные

– Привет, Джейн.

Она застыла. Он произнес ее имя так, как будто ожидал увидеть.

Дрожь пробежала по ее спине. Он протянул руку, и она пожала ее. Они сели на краю пруда, из воды на них глядели их лица. Они все еще держали друг друга за руки.

– Ты знал, что я приду сюда?

– Я чувствовал, а не знал. Думаю, что мы не можем все знать, Джейн. – Он посмотрел на воду и коснулся пальцем отражения ее губ.

– Нет! – Ударом ладони Джейн разрушила свой лик на воде. – Не смотри на мое лицо! Оно ужасно! – Она закрыла глаза.

– Ты прекрасна, Джейн. – Он прижал ее руки к ее груди. – Вот где истинная красота, в сердце. Ты всегда будешь для меня прекрасна, ибо я ведаю твое сердце.

Он наклонился и поцеловал ее руки. Затем притянул к себе и с бесконечной нежностью стал целовать глаза, щеки и, наконец, рот. Их губы слились, и все ее тело ожило.

– Нет! – Она отстранилась. – Пожалуйста, не надо! Я… – Она вскочила, напуганная своим возбуждением, и вырвала руки из его ладоней. – Мы не должны! Пожалуйста, Рами!

– Но, Джейн! – Он обнял ее и прижал к себе.

– Нет! – Она вывернулась. – Пожалуйста, нет!

На мгновение они застыли в нерешительности, смущенные, напуганные. Затем Джейн, подхватив платье, ринулась к свету вдали. Несколько раз она поскользнулась, едва не потеряв туфли, она слышала его крик позади, но не обернулась, она не могла обернуться.

Электрический свет, освещавший газоны, выхватил ее фигуру из мрака деревьев. Она вбежала на веранду, под защиту шума и смеха, брызжущего из клуба в ночь. Джейн услышала, как Филипп зовет ее, и схватилась за стену, чтобы не упасть.

– Я здесь! – закричала она. – Я уже иду! – Голос ее дрожал, но она собрала все силы, оправила платье и глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя. – Обед накрыт? – спросила она от дверей, улыбаясь и часто моргая на свету.

Филипп подошел и взял ее за руку. Он был пьян и, скорее всего, не заметил ее отсутствия.

– Да, моя дорогая. Стол накрыт!

– О, хорошо! – выдавила из себя Джейн. – Я ужасно голодна!

И они присоединились к остальной публике.

В Лондоне было холодно. Лето умерло в середине июля, и страна дрожала от несвоевременной стужи. Была половина восьмого вечера, а чуть позже Мишель Харви устраивал званый обед. Сюзанна Харви лежала в постели, шторы были задернуты, а ее голова закрыта покрывалом. Вечернее платье было еще в коробке, у кровати непрерывно звонил будильник. На мгновение Сюзанна очнулась и услышала, как дождь бьет в окна. Затем она снова отключилась.

Внизу Мишель налил себе еще одну порцию виски и снова стал мерить шагами комнату. Он обернулся на стук в дверь:

– Войдите!

Горничная Сюзи замешкалась у двери, нервно шевеля пальцами.

– Госпожа еще спит, сэр, – доложила она вполголоса. – Я пыталась разбудить ее, но мне не кажется, что…

– Ради Бога, что случилось? Не можете ничего сделать? Боже! – Мишель посмотрел на часы. – Я пойду и сам вытяну это гадкое бревно!

Горничная смутилась и поспешно выскочила из комнаты. Она вжалась в стену, ощущая гнев промчавшегося мимо нее Мишеля.

– Сюзанна! – Он ринулся вверх по лестнице. – Вставай, Сюзанна! Сейчас же!

Горничная сбежала на кухню и заперлась там. Она уже видела его в гневе и была до смерти напугана.

Мишель распахнул дверь в спальню.

– Господи Иисусе! – Он шагнул к окну, откинул шторы, подошел к кровати и сорвал покрывало. – Вставай, Сюзи!

Она перевернулась, открыла невидящие глаза и закрыла лицо руками.

– Ты слышишь меня? – Внезапно обернувшись, он схватил будильник и швырнул его в стену, звон прекратился.

– Что?.. – Сюзи присела в кровати и покачала головой, пытаясь прийти в себя.

– О Боже! – Мишель понял, в каком она состоянии. – Дрянь! – Он дал ей пощечину. Удар отбросил ее вбок, но она не отреагировала и осталась лежать и смотреть остекленевшим взглядом. Мишель отвернулся, удерживаясь, чтобы не избить ее. Подобрав пустую бутылку водки, он закрыл глаза, стараясь овладеть собой. Мышцы на его лице дергались. – Что еще ты приняла? – Он потряс ее за плечи – Сюзанна? Что ты еще приняла?

По ее виду он понял, что она ничего не соображает, и отпустил ее. Она плюхнулась назад.

– Черт с тобой! Сдохни, безмозглая тварь!

Отойдя от кровати, он остановился перед туалетным столиком и взялся за телефон. Необходимо избегать скандала. Он позвонил своему психиатру и быстро сделал распоряжения. О ней позаботятся так, что у него больше не будет затруднений. Она слишком мешает.

– Нет, не сейчас, утром. Уверен, что это просто пьянство. Да, в клинике. – Перед тем как ответить на следующий вопрос, он заколебался. Доктор прав, он мог позвонить юристу, чтобы на следующей неделе тот получил удостоверение о ее психическом расстройстве. Он посмотрел на жену. Нет, она может понадобиться, у нее большие родственные связи. – Нет, еще нет. Просто выжмите ее досуха, дайте ей прийти в себя. – Он вытащил сигарету и закурил. – Столько, сколько понадобится. Да, месяц, если это необходимо. – Он стряхнул пепел в фарфоровую пепельницу на столике. – Хорошо, я скажу прислуге, чтобы вас встретили.

Он повесил трубку. Позаботившись о жене, он защитил свои права. Он ненавидел ее, всегда ненавидел, сразу же после женитьбы, как только испарилось чувство триумфа от вхождения в высшее общество.

– Прощай, Сюзанна. Спи спокойно. – И, бросив взгляд на жалкое тело, эту бесформенную груду, он пошел прочь, стряхивая пепел на ковер.

Через несколько часов Сюзанна пришла в себя. Она открыла глаза, и голову пронзила резкая боль, в груди зародилась паника. Боже! Что случилось? Она присела, и боль переместилась к затылку. Она стиснула шею руками. К горлу поднялась тошнота. Сюзи сдвинулась к краю кровати, и ее стало выворачивать наизнанку. Но вышла только желчь, желудок был совершенно пуст. Она откинулась назад, голова кружилась. Память постепенно начала возвращаться, и паника вновь охватила ее. Скинув ноги с постели, она нащупала халат и встала, опираясь на изголовье кровати.

Званый обед Мишеля. Она посмотрела на часы, и сердце екнуло. Половина двенадцатого. Шторы были раздвинуты, и на нее навязчиво смотрела ночь. Было поздно что-либо предпринимать, муж уже ушел без нее. Она сделала шаг вперед, ноги подгибались. На полу валялся будильник. Сюзанна ахнула. В голове у нее застучало.

Добравшись до туалетного столика, она поглядела в зеркало.

Щека опухла, под глазом вырос синяк. Он, должно быть, здорово ей залепил. Она коснулась опухоли пальцем и поморщилась от боли. Уронив руки на столик, зацепила пепельницу, увидела пепел от сигары Мишеля, и внутри у нее все похолодело. Он всегда курил, когда разговаривал по телефону. Кому он звонил? Прямо из ее спальни? От внезапной слабости и головокружения Сюзанна уткнулась головой в столик. Затем посмотрела на свое отражение в зеркале. «Он собирается избавиться от меня», – мелькнула спокойная расчетливая мысль. Сюзи знала, как он умел действовать.

Она набрала полную грудь воздуха, чтобы успокоиться. На нее смотрело печальное и измученное лицо.

– О Господи, Филипп! – закрыв глаза, прошептала она. – Ты так нужен мне. – Теплая слеза капнула ей на руку, и она слизала ее. Затем снова обратилась к зеркалу. – Я должна убраться, убежать. – Она распрямилась и подняла голову. – Я должна убежать, я вынуждена.

Сюзанна снова глубоко вздохнула и задержала дыхание, потом медленно выдохнула, следя за лицом в зеркале. Ей стало лучше, и она повторила упражнение несколько раз. Через минуту она встала, уже зная, что делать. Ей только хотелось, чтобы это произошло несколькими годами раньше.

Она сняла халат и сорочку и двинулась в ванную. Дрожащими руками пустила горячую воду, умыла лицо и погрузилась в ванну. После мытья аккуратно сложила вещи в сумку, оделась и наложила косметику. Дрожь прекратилась, страх и паника переродились в гнев, в желание бороться. Неожиданный всплеск адреналина придал ей сил. За десять минут она была готова к выходу, осталось сделать только одну вещь.

Внизу, в кабинете Мишеля, Сюзанна достала из стола серебряную шкатулку и, перевернув, прочитала на днище кодовый номер. Мишель считал ее глупой, он никогда не догадывался, сколько она всего замечает. В баре Сюзи открыла фальшдверцу на задней стенке и отперла сейф, вслушиваясь в щелчки замка. Затем, затаив дыхание, мягко повернула ручку и открыла сейф.

Рукой в перчатке она извлекла содержимое и сложила в дамскую сумочку на полу. Последним был замшевый футляр с ее драгоценностями; улыбаясь, она положила его поверх денег. Мишель очень любил ее украшения. Сюзанна заперла сейф и закрыла фальшдверцу.

«Слава Богу, все в Лондоне, на обеде», – подумала она, подняв воротник пиджака и спускаясь по ступенькам крыльца. Она вышла на дорогу, крепко сжимая ручки сумки. Ее била дрожь. Если бы они были здесь, одному Богу ведомо, удалось бы ей выбраться живой.

Филипп повернулся в постели и попытался не реагировать на стук в дверь. Было пять часов утра, и еще не настало время вставать.

– Прочь! – отозвался он, натягивая покрывало на голову. – К чертям!

Но стук усилился.

– Какого дьявола? – Он откинул покрывало, натянул халат и пошел к двери. – Что за черт? Пять утра!

– Пожалуйста, саиб, вам звонят.

– Хорошо, почему же, черт побери, ты это сразу не сказал? – Филипп потер глаза. – Вы все так бестолковы! – Он зевнул. – Кто там?

– Леди, саиб, звонит из заграницы. – Слуга заговорил тише. – Я не хотел говорить, саиб, на случай, если бы госпожа проснулась.

Филипп кашлянул. Это, должно быть, Сюзанна. Он покраснел.

– Ты был прав, молодец!

Слуга сложил ладони и наклонил голову.

– Пожалуйста, саиб, она ждет вас у телефона.

– Хорошо… – Филипп оглянулся на слугу от двери в гостиную. – Лучше не упоминать об этом при госпоже.