Мария Баррет - Обесчещенные

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Ты всегда была и будешь для меня прекрасной, поскольку я тебя люблю, – спокойно ответил он. Увидев, что она отвернулась, он взял ее за руку. – Ты готова?

– Да. – Она смахнула пальцем набежавшую слезу. – Да, я готова.

– Хорошо. – Несколько секунд Джон стоял не двигаясь, как будто что-то решая, потом он заглянул ей в лицо. – Джейн, ты абсолютно уверена?

Джейн прочитала озабоченность в его глазах.

– Да, уверена, – ответила она.

Он кивнул, но не двинулся.

– Джейн, ты должна знать, что если что-то пойдет не так, если только я тебе буду, нужен, я всегда помогу тебе, – сказал он медленно.

Она опустила глаза.

– Ты это будешь помнить?

Наконец она посмотрела на отца.

– Да, я всегда буду это помнить. Спасибо.

– Тогда идем. – Улыбаясь от гордости за нее, он взял ее под руку, и они двинулись к двери. Когда они вышли на солнце, посыльные, садовники и другая публика разразились аплодисментами.

– Спасибо, большое спасибо! – Джон открыл перед Джейн дверцу машины, а она помахала всем рукой, улыбаясь царившей вокруг суете. Они сели в машину, и Джон шлепнул ее по колену.

– В церковь.

Машина тронулась, и, сопровождаемая пожеланиями удачи и приветствиями, Джейн отправилась на венчание.

Сюзанна Харви уселась в «бентли» рядом с Мишелем. Было раннее субботнее утро, они только что покинули свой загородный дом в Уилтшире и отправились в Уимблдон на ленч с приятелями. Стояла теплая погода. На Сюзи было короткое платье без рукавов и пиджак «болеро» с рукавами и три четверти. Этот наряд не был в числе ее любимых, но она надела его по непонятной ей просьбе мужа.

Оглядев себя, она решила, что цвет ей не идет. Раньше Мишель никогда не интересовался ее одеждой. Она посмотрела в окно. Было так рано, что туман еще клубился в долинах между холмами, а небо было серым. Сюзи подавила зевок и отвернулась от Мишеля, который развернул газету.

– Сюзанна?

– Да? – Она продолжала глядеть в окно.

– Сюзи, у меня для тебя есть маленький подарок, – сказал Мишель, наклонившись и вытаскивая коробочку из портфеля.

Сюзи скосила глаза, но не отвернулась от окна.

– Вот.

– Спасибо. – Она поблагодарила, чуть повернувшись к мужу.

– Разве ты не хочешь открыть? – В его голосе послышались стальные нотки, и она почувствовала, как внутри у нее все сжалось.

– Да-да, конечно. – Она взяла кожаную коробочку, открыла крышку и увидела золотой гребень. – Это прекрасно, Мишель, – сказала она ровным голосом, вынимая вслед за гребнем жемчужное колье. Оно было из трех ниток крупного натурального жемчуга, цвета от розового до рубинового, с алмазной застежкой.

– Там есть кое-что еще. – Мишель отвернул прокладку в коробочке и достал браслет из трех нитей жемчуга с застежкой. Он потянулся за ее рукой. – Ну, позволь, я помогу тебе.

Она протянула руку и стала смотреть на длинные морщинистые пальцы мужа, вертящие камушки. Он застегнул браслет.

– Наклонись, милая, позволь мне надеть колье.

Она послушалась и позволила коснуться шеи. Вкус мужа поразил Сюзанну. Он выбрал для нее наряд, подходящий к этим украшениям.

– Ты хорошая девочка, Сюзанна, – сказал он, улыбаясь. – Я доволен тобой. – Мишель взял газету и подал ей, хихикнув. – Надеюсь, ты уже видела это?

Сюзи взяла «Таймс» и взглянула на отмеченную статью. Ее дыхание прервалось, пальцы свободной руки впились в кожаное сиденье.

– Да, я видела.

Боль была так сильна, что ей показалось, что она упадет в обморок. Сюзанна перевела дыхание. Она должна справиться.

– Прекрасный снимок, не правда ли? – Наклонившись к ней, Мишель смотрел на фото Джейн и Филиппа, проходящих под дождем из лепестков роз перед церковью Святого Михаила в Западном Соммертоне, Западный Суссекс, в окружении графа и нескольких лордов. – Такие естественные, такие счастливые…

Сюзи боролась с подступающей тошнотой.

– Да, это так, – собрав силы, согласилась она.

Мишель опять улыбнулся и коснулся жемчугов на шее.

– Хорошая девочка. Я знал, что ты согласишься со мной.

Когда его пальцы оставили ее горло и муж отвернулся к окну, Сюзанна подумала, что этот подарок задушит ее. Именно это и хотел дать ей почувствовать Мишель.

Шива Рай ждал звонка из Бомбея, стоя за длинным столом из тикового дерева. Он стоял неподвижно, глядя на растительное изобилие перед собой – яркий багрянец джакаранды, красно-оранжевые листья деревьев, пылающие под лучами утреннего солнца. Он ждал.

На этот раз он был так близок к цели, как никогда и не мечтал, он уже ощущал едкий вкус мести. Как долго он этого ждал, вся жизнь ушла на ожидание. Он вздохнул. Если бы все пошло иначе, если бы сын был жив, а не погиб в юности в борьбе за независимость страны, если бы… Шива отвернулся от сада. Больше не будет никаких «если». Боги улыбнулись ему и, наконец, предоставили шанс – шанс всей его жизни.

Зазвонил телефон, и Шива снял трубку. Несколько секунд он слушал, потом сказал:

– Хорошо, я буду готов к встрече с ними.

Он мрачно улыбнулся и положил трубку, затем позвал секретаря:

– Шекхай, можешь позвать внука. Шина продолжал стоять, одной рукой держась за край стола и заложив другую между перламутровыми пуговицами своей курты. Он был высоким, иного сложения, его черные волосы были зачесаны назад и умащены специально приготовленным для него в Бомбее маслом, которое пахло жасмином и сандалом. На левой руке он носил кольцо в виде змеи, украшенное рубинами и алмазами. Это были самые прекрасные самоцветы Агры, а его кольцо являлось знаком силы и власти. Рамеш Рай дожидался вызова к деду в коридоре. Холодный пол из полированного серого мрамора напоминал стекло, затянутые белым шелком стены были такими же плоскими и гладкими, как мол. Он сидел и разглядывал коллекцию, которую он знал с детства. Эти десять картин передавали историю его семьи, жизнь и героическую смерть отца, его наследие. Он глядел на изображение событий, на крушение его семьи – смелой, независимой, доблестной. Как и в детстве, он ждал редкой и короткой встречи с дедом. Он встал, когда появился Шекхай, застегнул пиджак и поправил галстук. Всю свою двадцатипятилетнюю жизнь он прожил в благоговейном трепете перед дедом.

– Пожалуйста, Шиваджи ждет тебя, Рамеш. – Шекхай поклонился и дал знак Рами войти. Рами поклонился в ответ и прошел к деду.

– Намаете, Рамеш. – Шива шагнул вперед, но руку оставил заложенной за борт курты, он всегда был сдержан при встрече с внуком. Рами сложил вместе ладони и наклонил голову.

– Дедушка. – Он подошел и склонился, чтобы коснуться ноги Шивы в знак наивысшего уважения. Распрямившись, Рамеш улыбнулся. – Мне не хватало тебя и не хватало Индии, дедуля.

Шива кивнул, похлопал внука по спине и обнял за плечи:

– Давай сядем. – Они двинулись к низкому дивану с шелковым покрывалом. – Ты хорошо выглядишь, Рами. Мы рады, что ты дома. – Наконец Шива улыбнулся. – У тебя очень хороший костюм. – Он пощупал пиджак. – Но, – сказал Шива, убирая руку, – он не индийский. Мы должны одеть тебя в индийскую одежду. Я вызову портного.

Рами кивнул, в душе разочарованный встречей. Он ожидал похвалы и внимания, он всегда нуждался в них, но ни от кого не получал, в том числе и от Шивы.

– Итак, – Шива сел на диван, скрестив под собою ноги, – ты хорошо выглядишь, мать и сестры гордятся тобой. Тебе понравился Лондон? Оживленный город, правда?

– Да, пожалуй. – Рами запнулся. Он долго говорил по-английски, и теперь у него были трудности с хинди.

– Ты забыл родной язык, Рами? – холодно спросил Шива.

Рами покраснел.

– Нет! Конечно, нет, дедуля, я только… – Он замолчал, увидев, что Шива углубился в бумаги на столе. Он никогда не слушал извинений.

Рами сложил руки на животе и ждал, когда дед закончит.

Конечно, трудно было представить, что навык говорить на хинди может утратиться. Он был в Англии шесть лет, не считая коротких летних каникул дома. Оксфорд, Ланкастер-Гейт, работа у Уитфилда, Стейси, Ченс. Это была идея Шивы – подготовить его для дела. Рами повернулся, чтобы взглянуть в окно на сад. Он никогда не понимал деда и очень расстраивался от своей неспособности угодить ему. Он надеялся, что за время его долгого отсутствия что-то изменится. И ошибся.

– Рамеш, утром я решил побеседовать с тобой, – заговорил Шива, закончив раскладывать документы, – потому, что я хочу, чтобы ты кое-что сделал. – Он взглянул на внука. – Твой превосходный английский очень пригодится.

В ее голосе прозвучал горький сарказм. Рами отвернулся, чтобы скрыть разочарование. Он упал духом.

– Сегодня во дворце магараджа принимает гостей. Это пара из Англии, майор и госпожа Милз. – Рами обернулся. – В начале года магараджа решил, что во время свадебной церемонии ему понадобится профессиональный консультант по обеспечению безопасности. Он связался с графом Кумберлендским, и тот послал майора Милза из своей свиты.

– Да! Вики что-то говорил об этом, он… – Рами запнулся, заметив, что брови Шивы полезли вверх. Членов княжеской семьи полагалось называть с указанием титула, но никак не по имени, Шива не одобрял фамильярности.

– Магараджа сказал, что Милзы – молодожены. Это так?

– Абсолютно верно.

Шива улыбнулся.

– И именно в этом мне и нужна твоя помощь, Рамеш.

– Прости? – Рами вгляделся в холодное, застывшее лицо Шивы. Он не понимал, о чем тот говорит.

– Мне бы хотелось, чтобы ты на несколько недель подружился с госпожой Милз, заботился о ней. Для нее будет много необычного в нашей стране, она будет чувствовать себя оторванной от родины. Ты можешь показать ей город, занять ее, развеять в определенной степени ее скуку. – Шива посмотрел на внука. – Это возможно?

Рами молчал. Он отвел взгляд, но лицо его было уважительно повернуто к деду. Он надеялся, что ему будет предложено настоящее дело, участие в бизнесе, а не быть нянькой какой-то англичанки. Рами чувствовал нетерпение и раздражение деда, и это лишало его способности что-либо сказать. Разочарование жгло его. Он долгое время жил независимо, и ему было трудно опять оказаться в плену желаний деда.