Но вновь то самое ощущение, что нет дискомфорта. Причем у обоих. Она это в том же взгляде Юры видела. Такое же удивление, задумчивость, да. Но не дискомфорт.

А еще — притяжение и страсть, что и в ней тлела все эти часы. Приглушенную и подчиненную здравому смыслу и рассудку, но никуда не исчезнувшую. Лишь объемнее, казалось, ставшую, после вчерашнего…

— Не сейчас, — хмыкнул он, соглашаясь с ней.

Взгляды встретились и словно связались, переплелись. Он не продолжал ничего словами, а и не нужно было. Юла словно его чувства и мысли стала ощущать: и неприятие подобного поступка бывшего друга, и то, что свое не отпустит таким путем. Не так…

А ещё она четко осознала то, что заставило Юру в эту минуту опустить крышку своего ноутбука, не закончив работу… Мгновение, меньше секунды. Короче вздоха. И это отозвалось пронзительной, напряженной дрожью у нее глубоко внутри, заставив сбиться с дыхания.

— Закончила со своими отчетами? — поинтересовался Юра, поднимаясь из своего кресла.

Его голос стал тона на два ниже. С той тихой хрипотцой, которая ее кожу вполне ощутимо «дразнила и гладила», будоража всю сущность. По прошлой ночи отчетливо помнила.

— Почти…

Он подошел сбоку, не дав Юле толком собраться с мыслями. Даже сделал вид, что рассматривает на мониторе то, что она читала. Однако от того, как именно его ладонь опустилась на ее плечо, скользнула на спину, умостившись между лопатками, просто сдвинув в сторону ткань майки, — мысли спутались. Непонятно, кто как, а она уже буквы не различала!

Юла запрокинула голову и посмотрела на Юру снизу вверх. А его пальцы чуть продвинулись выше, начиная обводить линии татуировки. Она уже заметила, что он питает к этому узору странную слабость. Но это даже нравилось Юле. Добавляло какой-то романтичной пикантности, что ли, каждой ласке и его прикосновению к ее затылку. Да и потом, ее тоже притягивал его узор!

— Потом сможешь доработать? — с искушением поинтересовался он, наклонившись почти к самым ее губам.

Расстояние меньше пары сантиметров. Она ощущает его горячее дыхание. И тепло ладони словно внутрь тела Юлы через кожу проникает, растекается по позвонкам под его пальцами!

Юра, явно по глазам ее читая все происходящее, как сама Юла недавно, начинает улыбаться шире. Но соблазна в его взгляде из-за этого не меньше.

— Без вариантов! — закинув руки ему на шею, притянула Юру ближе к себе.

Они оба, кажется, начали друг друга целовать. Одновременно. Словно схлестнулись. Переплелись сразу и до сухожилий, не противясь уже ни этому притяжению, ни своему желанию друг друга больше узнавать… Ни вот тому непривычному пониманию, что готовы чем-то большим делиться и поддерживать в таких вот неожиданных откровениях.

Следующие четыре дня ничего не происходило. Вернее, происходило много всего, Юла и не ждала, что столько событий можно в несколько дней вместить. Но это была обычная жизнь, спокойная, размеренная, пусть и взбудораженная нежданно нахлынувшими на них эмоциями и… ну да, чего тут слово иное искать? — серьезными отношениями. А как иначе назвать то, что между ними складывалось?

Она ездила на работу каждый день, вернувшись в колею. Решала какие-то обыденные вопросы. Поначалу оглядывалась и вздрагивала от каждого звука за спиной, но постепенно брала себя в руки. И к концу первого рабочего дня — расслабилась. Суматоха редакции, обилие людей, работы, текущих мелких проблем — затерли остроту испуга после нападения. Притупили эмоции, приглушив их усталостью. И хоть с ней поехал тот самый Максим, а второй из людей Горбатенко сопровождал Юру, в какой-то момент Юле показалось, что это лишнее. Ведь с высокой долей вероятности, Филиппу, о котором она и не знала-то толком ничего, была нужна вовсе не Юла. Однако стоило ей вернуться домой, а за окнами начать темнеть, — и опасения, нерациональный и неконтролируемый страх нахлынули вновь. Впрочем, вот с этим ей уже прекрасно помогал справляться Юра…

Вроде и странно, что сразу «съехались», как-то и немного некомфортно. Во всяком случае, когда Юла думала об этом посреди своего офиса, казалось так. С рациональной точки зрения подобный наскок в отношениях не казался правильным. Но с другой стороны — а иначе как? Не «по — правильному», а в их ситуации? Просто между Юрой и Юлой? С кем сравнить?

Да и надо ли..?

У нее в редакции работала женщина лет сорока, Лариса. Не так давно она к ним пришла, может, с полгода назад. Через кого-то из родственников или знакомых устроилась, кажется. Юла такого не любила, но тут не спорила с начальством. Да и работала она с рвением, хоть и мало что умела. Но активно училась по ходу.

Лариса овдовела недавно. Кажется, за месяц или два перед своим приходом на работу к ним. Поначалу ничего почти о себе не рассказывала, о семье — тем более. Да и не пытали ее, все понимали, что нелегко. А потом Лариса стала открываться понемногу. Не то чтобы расслабилась, нет. Но как-то привыкла к новому коллективу, наверное, более-менее общаться стала. Рассказала о себе. Муж немногим старше был, на год-два, не более. Молодой мужчина же… А однажды утром просто упал и не встал уже больше. Какие-то проблемы с сосудами, о которых семья и не знала, и врачи уже не спасли. Не обследовался никогда, зачем? Молодой же, не тревожит ничего. Мужик… Лариса уже с грустной улыбкой могла это говорить, вспоминая, что мужа невозможно было уговорить в больницу зайти, даже если температура поднималась или вроде того. Только смеялся. А потом вот так. У нее еще и сын остался, пятнадцать лет. А сама Лариса последние семь лет не работала. Муж хорошо зарабатывал — казалось, что и не надо. Теперь же осталась один на один с жизнью. Без опоры, поддержки и каких-то гарантий. А еще и сын. И все на ней. Вся жизнь с нуля, ещё и с болью, с горем в придачу. А то, что мужа Лариса любила — это ощущалось во всем. Не наигранно и напоказ. Она даже прятала больше, старалась задавить эти эмоции. Только все равно чувствовалось.

А сейчас Юла ее как видела в редакции — каждый раз словно дергало что-то внутри.

Нет, ясное дело, у них с Юрой своя ситуация и отношения, и вообще… Просто не двадцать уже, и голова соображает вроде. И после таких примеров, которые видишь своими глазами, волей-неволей задумываешься о жизни и ценности каждой минуты. Понимаешь, что нет бесконечности и никто не знает, сколько ему дней отмеряно. Тем более после встряски с нападением… И если им вдвоем хорошо, и не ущемляют они никого своими неожиданными отношениями, так почему и зачем оглядываться по сторонам и вспоминать о сроках знакомства? К тому же, как показывал ее личный жизненный пример, долгое узнавание человека также не защищает от тайн и обмана. Потому и отставила в сторону все сомнения, позволив себе наслаждаться.

У Юры тоже была раз съемка в эти дни, насколько она знала. Он ей показывал отснятый материал потом, вместе выбирали лучшие фото. А то, с паутинкой, кстати, он ей и правда подарил. И в цифровом виде сбросил, и распечатал в формате картины. Вручил через день, уже в стеклянной рамке.

Упрямец. Она же понимала, видела по мелочам, что ему это сейчас не так и легко. И ей вполне хватило бы цифрового варианта. Юла знала, что распечатка такого размера фото, качества, да и сама эта рамка — тоже не копейки стоят. Но что-то в глазах Юры от разговора об этом удержало. Да и приятно ей было, чего скрывать?

А еще он дважды встречался с Горбатенко. Сказал, что там с документами по фирме есть нюансы и они с юристами крутили те так и эдак, решая, как это использовать. Юла в подобном разбиралась мало. Не относилось к ее сфере знаний или увлечений ранее. Но рассказы Юры слушала с интересом. Да и своими днями в редакции — делилась, рассказывала о проектах, о материалах, которые готовили. О том, что сама делала. И все ещё не отпускала его на ночь к себе. Но и Юра уже не особо рвался уходить.

Охранники теперь по одному дежурили ночами, так и продолжая делать это у Юры в квартире. С ней не сидели, провожали до редакции и потом по дороге домой. В офисе своя охрана имелась, да и не ходить же им за ней по пятам. С Юрой же вроде кто-то был постоянно.

Но все равно, казалось, что все притихло, как-то успокоилось. Наверное, Юра своими действиями с Горбатенко припугнул бывшего партнера, заставив искать иные варианты. Менее кровавые. Возможно, тот даже на переговоры вот-вот пойдет…

Во всяком случае, Юле хотелось на это надеяться.

Глава 8

— Значит так, у нас есть варианты, — Олег смотрел куда-то вдаль, словно вглядывался в просвет между деревьями парка. — Сейчас подъедет юрист, обговорим детально. Но, думаю, надо идти через суд. И с максимальной оглаской, вплоть до журналистов и роликов на каналах… Хочешь кофе? — внезапно перевел на него взгляд Горбатенко. — Не смотри на вид точки, тут хороший готовят. Гарантию даю, — добавил с усмешкой.

Юра хмыкнул в ответ.

Гарантиям Олега у него не было причин не доверять. Хотя он и правда не совсем понял, что заставило того выбрать именно это место для встречи. Околицы городского парка утром — странная территория. Вроде и суматоха: таксисты покупают кофе в киосках, которых «натыкано» то тут, то там под фонарными столбами, словно грибов под каждым деревом. Еще люди, спешащие на работу, которым тут кофе взять удобно — составляют компанию таксистам. Даже один из патрулей полиции неподалеку кофе пил. И Горбатенко вот… вообще невидаль, по сути, же! Просто, что не знает его здесь никто, очевидно. И эта мысль все еще заставляла Юру удивленно поглядывать по сторонам и хмыкать.

То и дело мимо пробегают те, у которых утро начинается с пробежки. Тоже суматохи добавляют.

Но сами дорожки парка пока относительно пусты. Шесть утра, однако. Рано. Вездесущие мамочки с колясками еще не появились на прогулке, да и пенсионеров на «променаде» не видно. И оттого — гораздо красивее, величественней воспринимается сама природа. Ярусы деревьев, переходящие один в другой, с уже начинающейся осенней пестротой листвы. Холмы, укрытые ещё зеленой травой, испещренные дорожками. Легкий туман у самой земли — ночами уже прохладно… Действительно рано. Даже Юла удивилась, когда он принялся собираться час назад, после неожиданного звонка Горбатенко — ей, и то, на работу еще нет смысла собираться. Едва светать начало. Тренировку свою пропустил. Но это ладно, нагонит.