— Я дрочил, думая о том, какой ты будешь на вкус, сладкая. И это лучше, чем я себе представлял.

Я стону, когда язык Эйдена ласкает меня нежно — исследуя меня, изучая меня, пока он облизывает каждую частичку моей влаги. Его движения мягче, вялее и медленнее, чем у Ноя. Он не торопится со мной, наслаждаясь каждой каплей этого, а не пожирает меня с такой интенсивностью, как только что сделал Ной. Он отличается от Ноя, но такой же горячий, и моё тело реагирует так же, как и тогда, когда Ной был у меня между ног — немедленно, как будто оно ждало этих двух мужчин целую вечность.

Это должно быть так неправильно. Всего несколько минут назад лицо другого мужчины было между моих ног, язык другого мужчины на моём клиторе, его пальцы глубоко погружались в меня, пока я кричала от оргазма. Но это не так, наоборот, это ощущается потрясающе.

Пульсирующая пустота снова уступает место всепоглощающему возбуждению, когда язык Эйдена входит в меня. Эйден трахает меня своим языком, двигаясь туда и обратно, где пальцы Ноя были несколько мгновений назад. Я закрываю глаза, отдаваясь этому ощущению.

Боже мой. Я уже близка к тому, чтобы кончить во второй раз.

Но я останавливаю себя.

— Нет, — шепчу я. Думаю, оргазм сделал меня более смелой. Или сумасшедшей. Наверное, и то, и другое. Это единственное объяснение, почему я говорю такое прямо сейчас. — Я хочу большего… мне нужно больше, чем твой рот на мне.

Едва слова слетают с моих губ, моё сердце начинает бешено колотиться в груди, даже когда робкая часть меня снова напоминает, что Первые Дочери не занимаются сексом с несколькими футболистами. У них скучный, миссионерский секс хороших девочек со своими давними бойфрендами, которые являются легендами Уолл-Стрит, или известными адвокатами, или независимо богатыми миллиардерами.

Но затем Эйден отстраняется от меня, встаёт, чтобы раздеться, и они с Ноем оба оказываются передо мной обнажёнными, и страшные мысли сменяются одной единственной мыслью:

Ни. Хера. Себе.

Я просто пялюсь.

— Вы… — мой голос срывается, а дыхание застревает в горле. — Эм… огромные.

Везде.

Они оба массивные — стена из скульптурных мышц, рельефный пресс и… самые большие, самые твёрдые члены, которые я когда-либо видела. Когда они начинают медленно поглаживать эти члены прямо передо мной, на моём лице появляется румянец, а пульсация между ног напоминает мне о том, чего я хочу.

— Ну, я больше, — говорит Эйден.

— Неужели? Ты, блядь, так думаешь? — Ной бросает ему вызов.

— Возможно, мы должны позволить Грейс решать, — отвечает Эйден, его глаза смотрят на меня. Он одаривает меня дерзкой улыбкой. — А ты как думаешь?

Думаю? Сейчас я ни о чём не думаю, потому что вся кровь в моём мозгу сместилась вниз. Я думаю, что мой IQ значительно упал, что делает меня глупой и неспособной сформировать полноценную мысль, не говоря уже о том, чтобы сформулировать связное предложение.

— Я думаю… — мой голос срывается, когда я набираюсь смелости и слов, чтобы сказать именно то, что думаю. — Я хочу…

— Только не говори мне, что ты лишилась дара речи, — поддразнивает Ной.

— Да, я хочу услышать, как твой хорошенький ротик точно опишет, чего ты хочешь, — вмешивается Эйден.

Ной стонет, его рука скользит по его длине.

— Я тоже.

— Я хочу… ваши члены, — я делаю паузу, выдыхаю и затем делаю глубокий, медленный вдох, прежде чем продолжить. Моё сердце бешено колотится в груди. Хорошо, я собираюсь сказать это. — Я хочу ваши члены. В. Своём. Рту. — Я делаю глубокий вдох между каждым словом не потому, что стараюсь быть выразительной, а потому, что пытаюсь сохранить мужество. — Я хочу попробовать вас обоих.

Секунду они просто стоят неподвижно — оба смотрят на меня, положив руки на свои члены.

Дерьмо. Разве я сказала что-то не то?

— Ладно. Это была не та реакция, на которую я рассчитывала.

Эйден бормочет себе под нос что-то неразборчивое.

— Твою мать, этот рот, — говорит Ной. — Ты уверена?

Уверена ли я?

Я собираюсь встать на колени и взять в рот члены двух футболистов. Нет, я ни хрена не уверена. Я думаю, что могу на время сойти с ума — или, черт возьми, окончательно свихнуться.

Я киваю, с трудом сглатывая.

— Да. Я в этом уверена.

— Грейс, — говорит Эйден низким горловым голосом. Он нежно целует меня, и я всё ещё ощущаю на его губах свой вкус. За его нежным поцелуем следует мощный поцелуй Ноя, каждый по-своему особенный и сексуальный.

Я провожу ладонями по их грудям и вниз по прессу, пока не достигаю их членов. Я опускаюсь перед ними на колени и беру их члены в свои руки.

— Чёрт, — стонет Ной. — Продолжай гладить меня вот так.

Когда Эйден стонет, это всё, что мне нужно для поддержки.

— Я бы предпочла, чтобы ты был у меня между губ.

— Чёрт, Грейс, у тебя такой грязный маленький ротик, — говорит Эйден.

Новая Грейс, похоже, взяла запреты старой Грейс и выбросила их в окно. Новая Грейс чертовски развратна. Я улыбаюсь Эйдену, беря его член в свою руку и облизывая его от основания до кончика. Затем я делаю то же самое с Ноем.

— Верно, — соглашаюсь я. — И я хочу, чтобы ты трахнул мой маленький грязный ротик.

— Продолжай так говорить, — начинает Ной, его голос дрожит, когда я обхватываю губами головку его члена, — и делать то, что ты делаешь, и я кончу в твой грязный ротик.

— Мы оба это сделаем, — произносит Эйден.

Моё сердце бешено колотится в ответ. Почему перспектива принять их обоих — попробовать их на вкус — заставляет моё тело реагировать именно так?

— Обещаете? — спрашиваю я.

Они оба рычат. Буквально. Как животные.

Я никогда раньше не смотрела порно, но чувствую себя порно-звездой, стоящей на коленях с двумя мужскими твёрдыми членами в руках — как будто я сексуальна, и сильна, и контролирую себя. Моя рука сжимает ствол Ноя, я поворачиваюсь в сторону, касаясь языком кончика члена Эйдена и пробуя солено-сладкий предэкулят там, где он бисеринками выступает.

— Это так чертовски горячо, — говорит Эйден, глядя на меня полуприкрытыми глазами.

Слегка поглаживая Ноя, я обхватываю губами член Эйдена. Я сосу, принимая его глубже, дразня его, отстраняясь, чтобы уделить внимание Ною. Я попеременно двигаюсь вперёд и назад, вбирая в себя каждого мужчину и смакуя разницу между тем, как их члены ощущаются у меня во рту, и тем, как их влажность ощущается на моём языке.

Когда я на мгновение закрываю глаза, Ной приказывает мне открыть их.

— Посмотри на меня, Грейс. Посмотри на нас. Мы хотим тебя видеть.

Так я и делаю. Мои глаза не отрываются от них, связь с каждым из них усиливается по мере того, как я быстро нахожу ритм. Их руки путаются в моих волосах — хватка Ноя крепче, Эйдена нежнее. Всё это должно казаться неправильным.

За исключением того, что это не так.

Они всё время говорят со мной, рассказывая, какой влажный, тёплый и тесный у меня рот, каково это, когда мой язык ударяет их члены, как они хотят, чтобы я заглатывала их всё глубже и глубже. Пульсация между ног усиливается в ответ на их грязные разговоры, пока я не начинаю стонать, пока сосу их, всё моё тело возбуждается от акта наслаждения обоих мужчин одновременно. Мои соски напряжены, умоляя о внимании, клитор так набух, что я едва удерживаюсь, чтобы не коснуться себя.

— Будто твой сладкий маленький ротик был создан для нас, — говорит Эйден, его рука ласкает моё лицо, когда я двигаюсь вниз по его члену.

— Он был создан для нас обоих, — рычит Ной, когда я поворачиваюсь к нему. Его пальцы вплетаются в мои волосы, когда он трахает мой рот, его движения менее нежные, чем у Эйдена, и я думаю, что он начинает терять контроль.

Думаю, мне это понравится.

Когда я отвлекаюсь от него, подставляя руку вместо губ, и поворачиваюсь к Эйдену, Ной издаёт долгий, разочарованный стон.

— Твой рот — это рай.

— Ты думала об этом, Грейс? — спрашивает Эйден, его глаза изучают мои. — Ты думала о том, чтобы отсосать нам обоим, когда трогала себя?

Я отстраняюсь, чтобы ответить, поглаживая каждого из них в своих руках, их члены хорошо смазаны моей слюной и их предсеменем.

— Да, — отвечаю я, задыхаясь от собственного возбуждения.

Прямо сейчас я хочу их так сильно, что не могу думать ни о чём другом, кроме непрекращающейся пульсации между ног. Прямо сейчас я хочу дрочить им, пока они не кончат на меня. Прямо сейчас я хочу проглотить их целиком.

— Зная, что мы оба у тебя в ладонях, ты становишься мокрой, не так ли? — спрашивает Ной. — Мы в твоей власти, и тебе это нравится.

Блядь.

— Да.

Эйден громко стонет, и думаю, что он может взорваться, когда я поглажу его. Но Ной рычит, убирая мою руку.

— Сейчас же просунь пальцы между ног.

— Покажи нам, какая ты мокрая, сладкая, — соглашается Эйден. Он подходит ко мне с членом в руке, наблюдая за мной.

Я уже знаю, насколько я мокрая.

Но теперь я им показываю. Просунув пальцы между ног, я покрываю их своей влагой и поднимаю так, чтобы они могли видеть.

— Я… действительно промокла.

Меня возбуждает тот факт, что эти двое мужчин стоят надо мной и дрочат. Я не уверена, кто я сейчас.

— Ты когда-нибудь прикасалась к себе в присутствии двух мужчин? — спрашивает Ной.

— Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос, — отвечаю я. — Я никогда не делал этого в присутствии одного человека, не говоря уже о двух.

— О, чёрт, — стонет Эйден.

— Просунь пальцы между ног, Грейс. Я хочу видеть, как ты трогаешь себя. Покажи нам, как ты трогала себя, когда думала о нас, — приказывает Ной.