— Может быть, именно тот факт, что ты хочешь нас, сводит тебя с ума, — замечает Эйден. Он, внезапно, оказывается по другую сторону от нее, так же близко, как и я, но ни один из нас не делает никакого движения к ней. Мои глаза встречаются с глазами Эйдена, и что-то невысказанное проходит между нами, молчаливое понимание того, что она либо собирается выбрать одного из нас, либо… возможно, что она собирается выбрать обоих.

— Хочу вас? Прямо сейчас, я даже не уверена, что вы мне нравитесь! — Грейс вспыхивает, затем делает паузу, глубоко вдыхая. — Вы двое — самые высокомерные, малолетние, совершенно неподходящие мужчины, которых я когда-либо встречала. И вы думаете, что я схожу с ума, потому что желаю вас?!

— Совершенно верно. — Слова вырываются из моего горла, моё собственное желание к этой девушке очевидно даже в моём голосе.

— Мы думаем, что ты жалеешь нас обоих, — соглашается Эйден, одинаково напряженно.

Грейс делает глубокий вдох, её руки тянутся к каждой из наших грудей. Она сжимает в кулаке наши рубашки, и я смотрю на Эйдена, почти уверенный, что она собирается оттолкнуть нас подальше от себя. Вместо этого она тяжело вздыхает и закрывает глаза.

— Вас обоих, — шепчет она. — И я не могу просто… выбрать.

— Тогда и не надо, — говорю я одновременно с Эйденом, — хорошо. 

21

Грейс


— Хорошо. — Я шёпотом повторяю слова Эйдена, потому что не уверена, что действительно расслышала их правильно. Мои руки всё ещё на их груди, когда я сжимаю футболки Эйдена и Ноя, не двигаясь, потому что боюсь сделать то, что я думаю, хочу сделать дальше.

Я боюсь того, что это может означать.

У дочери Президента не может быть секса втроём. У неё уж точно не может быть секса втроём с двумя профессиональными спортсменами. И у неё определённо не может быть секса втроём с двумя высокомерными, раздражающими, чертовски горячими мужчинами посреди кухни во время благотворительного лагеря, в то время как два её агента Службы Безопасности находятся за пределами дома.

— Тебе не нужно выбирать между нами, потому что мы оба хотим тебя, — рычит Ной.

Я резко вдыхаю, мои ладони разжимаются прежде, чем я осознаю что делаю. Разомкнув руки, я провожу ими по их грудным клеткам, мои пальцы исследуют их мускулистые тела поверх тонкой ткани их футболок.

Когда я слышу собственный стон, это застаёт меня врасплох.

Так же, как и то, что происходит дальше.

Ной тянется ко мне, хватает меня за волосы на затылке и отводит их назад так, что моё лицо оказывается повёрнуто к нему.

— Это означает «да»?

— Да. — Я едва успеваю выдохнуть это слово, как его губы обрушиваются на мои в сильном, всепоглощающем поцелуе, который перекрывает все неясные мысли в моей голове. Я практически таю в его объятиях, теряя всякое представление о том, как мир вращается вокруг своей оси. Поцелуй, кажется, длится вечно, и когда Ной, наконец, отстраняется, его рука всё ещё крепко сжимает мои волосы, я задыхаюсь.

У меня нет другого слова, кроме «да».

Мне кажется, я снова выдыхаю это слово, когда Эйден встаёт позади меня, его губы возле моего уха, а руки по бокам моих бёдер.

— Ты этого хочешь, сладкая? — Жар от его дыхания на моей шее посылает возбуждение по всему моему телу, заставляя каждую часть меня нервничать. — Ты хочешь, чтобы наши губы были на тебе? Наши руки на твоём теле? Наши члены внутри тебя?

Да.

Да.

Да.

Когда я слышу, как он произносит эти слова вслух, они кажутся мне в миллион раз грязнее, чем даже самые грязные фантазии о нас троих. Несмотря на это, я не чувствую себя застенчивой, когда Эйден целует меня в шею, его руки скользят вокруг моей талии, его пальцы под поясом моих джинсов. Не успеваю я опомниться, как Эйден стягивает мою футболку через голову, а руки Ноя ложатся на мои джинсы, стаскивая ткань по бёдрам.

Они раздевают меня прямо на кухне, пока я не оказываюсь между ними в одних трусиках и лифчике.

Ной становится на колени между моих ног, его глаза прикрыты отяжелевшими веками, а выражение лица наполнено похотью.

— Я представлял тебя в своей голове, но эти образы не идут ни в какое сравнение с тем, как ты выглядишь сейчас.

— Она что, мокрая? — голос Эйдена тихо звучит у меня над ухом, его руки обхватывают мою грудь. Он просовывает палец под ткань моего лифчика, и мои соски немедленно твердеют от его прикосновения.

Ной не сводит с меня глаз.

— Ты промокла, Грейс?

Я стону в ответ, когда его лицо исчезает между моих ног, тепло его рта проникает через мои трусики, когда Ной целует меня. Он глубоко вдыхает и стонет.

— Я определённо думал об этом, — бормочет он приглушенным голосом, прижимаясь губами к моей прикрытой киске. — Она промокла. Прямо насквозь.

— Это правда, Грейс? — шепчет Эйден, медленно снимая мой лифчик, его язык дразнил меня, скользя под моим ухом, заставляя меня дрожать.

— Да. — Я едва выдыхаю это слово, когда Ной рычит и срывает мои трусики, разрывая их по швам, как животное.

Руки Эйдена заменяют чашечки моего лифчика — держа, поглаживая, разминая мои груди.

— У тебя потрясающие сиськи, Грейс. Я понимаю, почему ты хотел придержать их для себя, Ной.

— У него их никогда не было, — начинаю я.

Ной перебивает грубым и сердитым голосом.

— Я никогда их не имел так, как сейчас Эйден. Но вот этого у тебя никогда не было, — он хватает меня за бёдра, грубо тянет вперёд и прячет лицо между моих ног. Когда его тёплый, влажный рот накрывает киску, я почти теряю равновесие, но Эйден удерживает меня, прижимая свою эрекцию к моим ягодицам.

Я чувствую себя потерянной, пока Ной пожирает меня. Без прелюдии, без поддразниваний или неспешного начала его действий. Он полностью поглощает меня, как голодный мужчина, его язык гладит мой клитор, его стоны посылают вибрации через мою киску и острые ощущения возбуждения через моё тело.

Руки Эйдена повсюду, лаская мою грудь, его пальцы сжимают соски. Когда я тянусь к нему сзади, обхватив его ногу, отчаянно ища его твёрдость рукой, потому что я хочу почувствовать его, он просто тихо смеётся мне в ухо.

— Пока нет, сладкая. Это всё для тебя, так что, чёрт возьми, наслаждайся этим.

Двое горячих мужчин делают всё это для меня? Я не знаю, в чью жизнь я только что попала, но это определённо не моя жизнь.

Моя голова откидывается на грудь Эйдена, и я сдаюсь их рукам, их пальцам, их ртам, когда они продолжают поднимать меня всё выше и выше, моё дыхание становится всё прерывистее.

У Ноя волшебные пальцы. Он находит место внутри меня, от которого пальцы на моих ногах практически подгибаются, и нежно поглаживает его, пока Эйден шепчет мне на ухо грязные вещи.

— Ты трогала себя, думая о нас троих вместе?

Я громко стону, прежде чем выдавить слово «да», едва связное, когда Ной ругается, его голос приглушен, пока он сосёт мой клитор.

Голос Эйдена — низкий рокот в моём ухе.

— В тот день, когда мы были в твоём офисе, ты фантазировала о том, как я наклоняю тебя над столом и трахаю, не так ли? Ты думал о нас обоих.

Мой стон выдаёт меня.

Я сжимаю голову Ноя, когда его пальцы гладят меня быстрее, а его язык кружится вокруг моего клитора, пытаясь удержать его, потому что я боюсь потерять контроль. Я отчаянно пытаюсь не взорваться в этот момент, но я уже на грани, так близко, так быстро.

— Скажи мне, о чём ты думала? Я трахал тебя сзади, пока член Ноя был у тебя во рту? Или всё было наоборот?

Пальцы Эйдена находят мой рот, и я втягиваю их, посасывая между губ, как будто это его член. Его другая рука сжимает мою ягодицу, и когда он прижимает палец к моему отверстию, я слишком далеко зашла, чтобы протестовать, слишком далеко зашла, чтобы быть застенчивой, хотя ни один мужчина никогда не делал этого раньше.

Потом он шепчет.

— Я не могу дождаться, когда эта идеальная, тугая маленькая задница станет моей.

Как только он произносит эти слова, я взрываюсь. Ни один из моих высоконравственных, сверхконсервативных бойфрендов никогда не говорил со мной подобным образом. Я парю над обрывом, посылаемая пальцем Эйдена в моей тугой дырочке, языком Ноя на моём клиторе, и его пальцами внутри меня.

Кажется, я кричу. Я сильнее посасываю пальцы Эйдена, пытаясь заглушить себя, когда кончаю так сильно, что, кажется, могу упасть в обморок.

Они не дают мне прийти в себя. Я всё ещё кончаю, когда Ной скользит пальцами между моих ног, моя киска пульсирует от отсутствия его прикосновений.

— Нет, — умоляю я. — Не останавливайся. Пожалуйста.

Ной ухмыляется.

— Пожалуйста? — переспрашивает он. — Ты чертовски вежлива после того, как испытала оргазм.

Я пытаюсь пристально посмотреть на него, но терплю неудачу, потому что мои мышцы пульсируют, моя киска по-прежнему сильно сжимается снова и снова, и у меня нет силы воли, чтобы сфокусировать взгляд.

Ной улыбается, засовывая мокрые пальцы в рот, слизывает с них каждую каплю и стонет.

— Ты чертовски хороша на вкус, — заявляет он. — Ты должен попробовать её, Эйден.

Я всхлипываю, едва способная говорить, едва способная удерживать собственный вес, потому что мне кажется, что мои ноги превратились в желе.

— Думаю, я так и сделаю, — говорит Эйден. Прежде чем я успеваю подумать, что он делает, он заменяет Ноя между моих ног, нежно касаясь языком моего набухшего клитора. Я не знаю, куда смотреть — на восторженное выражение лица Эйдена, когда он начинает лизать меня, или на Ноя, когда он стоит в нескольких футах от меня, снимая футболку и бросая её на кафельный пол, его очевидная эрекция натягивает штаны, когда он наблюдает за нами.