— Что за скандал? — спрашиваю я, прежде чем даже понимаю, что произношу, моё любопытство отметает любой здравый смысл, имеющийся у меня. Я говорю себе, что меня не должны волновать скандалы Ноя Эшби. Мне всё равно, потому что я нисколечко не заинтересована в этом профессиональном футболисте.

Совершенно не заинтересована.

Кроме того, я уверена, что он не совершил ничего более скандального, чем мой сосед Эйден и его публичная обнажёнка. Это делает двух мужчин, которых я недавно встретила, определённо не пай-мальчиками.

Двух мужчин, которые заставляют моё сердце биться сильнее.

Двух мужчин, которые меня ни капельки не интересуют.

— Ничего такого, — говорит Ви. — Никаких наркотиков или чего-то подобного.

— Бытовое насилие? — спрашивает моя мать.

— Нет. Подростковое поведение парней. Забеги голышом, пьяные дебоши и всё такое.

— Так это теперь такое подростковое поведение у парней? — несмотря на серьёзность разговора, я не могу сдержаться от подразнивая Ви, которая была печально известна тем, что возглавила наш старший класс средней школы для забега голышом через библиотеку.

Всегда достаточно взрослая, Ви показала мне язык.

— Сначала мы проверим его, — решает отец, быстро отбросив все заботы, махнув рукой. — Разве он не в процессе продления контракта?

Мой отец задаёт вопрос непринуждённо, как будто не знает ответа. Это один из трюков его трюков — непринуждённый вопрос. На самом деле, он никогда не задаёт вопрос, не зная на него ответа. Он заядлый футбольный фанат. Очевидно, он уже всё знает о Ное Эшби, даже если никто из нас ничего не говорит.

— Какое это имеет значение? — настаивает моя мать.

— Если он готовится к продлению контракта, то ему придётся быть паинькой. Все любят истории про искупление грехов. Грейс будет сотрудничать с ним. Поговори с ним, хорошо, Грейс?

Это не предложение или вопрос. Это прямой приказ от Главнокомандующего. Я прочищаю горло.

— Да, папа.

Тесно сотрудничать с Ноем Эшби? Я не знаю, стоит мне радоваться или испугаться.

— Говоря об историях про искупление грехов, — прерывает моя мать, — тебе действительно необходимо встретиться с кем-то подходящим в период кампании, Грейс. Люди начинают задаваться вопросом, не лесбиянка ли ты, а дочь-лесбиянка не получит поддержки от избирателей.

— Вы проводили опрос общественного мнения по поводу моей ориентации? — спрашиваю я, совершенно потрясённая. Даже не знаю, почему я удивляюсь. Ничего из того, что делают мои родители, когда дело касается кампании не должно уже так сильно удивлять.

— Ну, было время в школе-интернате… — шутит Ви. Я бросаю на неё ледяной взгляд.

— Людям интересно знать об этом? — спрашиваю я всё тем же ледяным голосом. — Я не понимаю, зачем мне встречаться с кем-то из-за кампании. Я ни с кем не ходила на свидания во время первой.

— Теперь ты стала старше, дорогая. У меня есть несколько кандидатов. Я оставлю их файлы Брукс. И будь милой, когда они позвонят.

— Мам, — начинаю я. — Мама. Я не встречаюсь с кем-то только потому, что…

— Грейси, нам пора бежать, — перебивает мой отец, глядя на свой Blackberry. Он подходит ко мне и целует в щеку. — Порадуй свою мать, хорошо? Она действительно договаривается о свиданиях, беспокоясь о тебе. Она просто не хочет, чтобы ты умерла в одиночестве.

— Большое спасибо, папа, — бормочу я. — Уверена, что причина именно в этом.

— Не будь такой язвительной, Грейс, — произносит мать. — Это тебе не подходит.

Когда мои родители вышли из комнаты, Ви ждёт пару секунд и поворачивается, широко раскрыв глаза.

— Итак… Ной Эшби.

Я пожимаю плечами и делаю самое невинное выражение на лице, какое только могу.

— А что насчёт него?

— О, пожалуйста. Не прикидывайся скромницей. Я тебя знаю. У тебя сейчас такое выражение лица, какое было, когда ты сохла по Джареду Колдеру в десятом классе.

— Не было такого!

— Было, и ты точно так же защищаешься, как и тогда. Ной и Грейс сидят на дереве, П-О-Ц-Е…

— О, заткнись, Ви. Ты такая же плохая, как и моя мама.

— Мать, — поправляет Ви, смеясь. — Никогда не называй меня мама.

— Я иногда забываю, насколько она невыносима, поскольку не вижусь с ней так часто.

— Не могу поверить, что ты сравнила меня с ней.

— Ты права. Я ощущаю себя плохим человеком.

— Ты ужасный человек, — соглашается Ви. — Но посмотри на себя, ты большая шлюшка.

— Ви! — визжу я.

— Двое горячих парней ухлестывают за дочерью Президента, — произносит Ви с задумчивым вздохом. — Кого из них она выберет?

— Никто за мной не ухлёстывает, — протестую я. — И никакого выбора не будет.

— Ты права. Я не могу сказать, что они оба горячие, не увидев собственными глазами. Воочию. Я думала, что Ной Эшби твой сосед, но теперь я заинтригована. Я должна увидеть Голого Бонго-Парня.

— Это именно то, в чём я нуждаюсь, — отвечаю ей, смеясь. — Ты, сидящая на моём балконе с биноклем и попкорном.

— К чёрту попкорн — слишком много углеводов. Я бы выпила бутылку вина.

— Ты ведь понимаешь, что в вине тоже есть углеводы?

— Алкогольные углеводы не в счёт.

— Не думала, что ты придерживаешься правильного питания.

— Я думаю, что ты должна заиметь их обоих.

— Вино и попкорн? — спрашиваю я.

— И это тоже. Но нет, думаю, ты должна заиметь их обоих, — заявляет Ви, как бы между прочим, словно мы разговариваем о двух бокалах вина, а не о том, чтобы переспать с двумя мужчинами.

Я поперхнулась.

— Я не собираюсь ничего делать ни с кем из них.

— О, милая. Ной смотрел на тебя как на кусок мяса, будучи голодным львом.

— Он так не делал.

— Он так делал, — уверяет она меня. — Но то, как ты смотрела на него, тебе должно быть стыдно. Это тот же взгляд, который был у тебя, когда ты говорила о Голом Бонго-Парне, для твоего сведения.

— Я такого ни с кем не делала, — повторяю я, смотрясь в зеркало на стене и приводя свои волосы в порядок. — И не буду делать.

— Сколько времени прошло, когда ты что-то делала? — спрашивает Ви. — Пять лет?

— Прошло всего два года!

— Боже милостивый, два года?! Я пошутила про пять лет. Я думала, прошло, возможно, полгода. Но два года? Ты дала обет безбрачия, о котором я не знаю?

— Нет, — произношу я, неожиданно защищаясь. — Я просто… ты знаешь, что мне трудно ходить с кем-то на свидания.

Ви выгибает бровь.

— Не до такой степени трудно, чтобы потрахаться, милая.

— У меня… нет такой же свободы действий, как у тебя, Ви, — протестую я. Временами мне хочется этого. Хорошо, мне много раз хотелось это сделать. Дети губернаторов, сенаторов или конгрессменов находятся не под таким пристальный вниманием общественности, как дочь Президента. Конечно же, я не знаю, изменило бы пристальное внимание общественности что-то для Ви. Она живёт своей жизнью так, как хочет, и не извиняется за это. Это то, в чём я всегда ей завидовала.

— Я знаю, дорогая, — говорит Ви, смягчаясь. — Но два года?

— Трудно встретить кого-то, — утверждаю я. — Никто не хочет встречаться с дочерью Президента, кроме мужчин, которые хотят подняться по политической лестнице…

— Взобравшись на тебя, — перебивает Ви, шевеля бровями.

— Именно. Или парней, которые любят больше моего отца, чем меня.

— Или парней, которых выбирает твоя мать, — смеётся Ви.

Я не могу не рассмеяться вместе с ней.

— Они самые отвратительные.

— Ты должна сходить на свидание с Ноем Эшби, — молвит подруга. — И с твоим новым соседом тоже.

— Я не могу, — протестую. — Это ты сказала, что Ной был окружён скандалом.

— Ну, он будет окружён тобой на своём ранчо, — вмешивается Ви. — В частности, окружён твоими ногами, когда вы…

Я поднимаю свою руку вверх.

— Да, я уже поняла.

— Когда он будет тебя трахать. — Ви всё равно заканчивает.

— Я не буду трахаться ни с ним, ни с соседом. Я больше не встречусь ни с одним из них. Я даже не знаю, как это сделать. Встречаться с двумя парнями одновременно? Разве это не странно?

— Ну, видишь ли, когда женщина и двое мужчин действительно заботятся друг о друге, или когда сильно напиваются, иногда один берет её сзади, а другой…

— Вайолет Энн Мари Скотт, — прерываю я. — Я не могу поверить, что ты только сказала. Я не говорила о… о…

— Тройничке?

— О… — мой голос понижается до шёпота. — Да. Тройничке.

Ви вздыхает.

— Быть зажатой между двумя привлекательными мускулистыми мужчинами. Девушка может только мечтать о таком.

— Не могу поверить, что ты только что это сказала, — задыхаюсь я.

Странно то, что как бы я не возмущалась, когда Ви просто шутила о тройничке с Ноем и Эйденом, мысль продолжает появляться в моей голове до конца вечера, даже когда я делаю свои последние обходы на этом мероприятии, веду короткие беседы и благодарю спонсоров. Понимая, что Ной ушёл, я выдыхаю, пытаясь осознать — это облегчение или разочарование.

Позже, когда я лежу в постели, мысли о Ное и Эйдене вновь посещающие меня, совершенно необоснованные. Очевидно, я какая-то извращенка, потому что мой разум дрейфует к Эйдену и этой дерзкой ухмылке, которую он посылал мне, стоя передо мной почти голым. Затем он порхает к Ною и тому, как он пах — свежестью и мужественностью — когда стоял рядом со мной.

Я представляю, как Ной тянется к моему затылку, так же как он это делал на мероприятии, за исключением того, что на этот раз он притягивает меня близко к себе, его рот обрушивается на мой.