Коллиз перекатился с бока на спину и, придерживая свою больную руку, попытался подняться. Роуз снова протянула ему руку. Он с трудом встал без ее помощи, по всей видимости, у него все еще кружилась голова:

Коллиз подошел к Роуз и заглянул ей в глаза. На его лице отразилось сомнение, он ухмыльнулся:

– Твоя победа, Роуз по прозвищу Колючка.

Роуз почувствовала, что все ее тело напряглось, превратившись в туго скрученную пружину, Коллиз снова напомнил девушке о ее происхождении. Он назвал ее колючкой, сорняком, который следует выкорчевывать отовсюду, где бы он ни появился. Подбородок Роуз дернулся вверх, брови высокомерно приподнялись. Это выражение лица она переняла у дворецкого мистера Уодсуорта.

– Говорят, – сказала Роуз, – у аристократов голубая кровь, но я видела, что из ран у них течет кровь красного цвета.

Коллиз провел тыльной стороной ладони по губам и обнаружил, что из губы течет кровь. Его глаза расширились, он сделал вид, что испугался. Потом Коллиз рассмеялся.

Остальные стажеры достали из коробок пистолеты, сейчас они будут практиковаться в стрельбе. Ученики принялись смазывать стволы пистолетов маслом и протирать их ветошью. Роуз сморщилась. Она умела защищаться, ей удавалось даже отражать удары Курта. Но с пистолетом она так и не научилась как следует обращаться. Возможно, потому, что просто не хотела этого.

Роуз знала, что Курт мечтал сделать из нее меткого стрелка. Он хотел использовать ее для нападения, для атаки. Курт надеялся, что рано или поздно она согласится и станет его помощницей. Ведь Роуз обладала хорошими манерами, была вышколенной служанкой, а поэтому могла без труда подобраться к жертве. Роуз почувствовала, как у нее в желудке все перевернулось. Роуз-убийца? Да…

А Роуз-шпионка? Что ж, пожалуй. Если только, конечно, она сможет до конца принять себя такой, какой она стала.

Она была противоречивой, как ребенок. Когда Роуз поступила на службу к мистеру Уодсуорту, то сразу же сообразила, что показывать здесь свое упрямство ни к чему. Она со многим внутренне была не согласна, но ей приходилось подчиняться. И только позже она приняла все условия своего существования как данность и перестала бунтовать.

Так было до тех пор, пока в ее жизни не возникла Клара Симпсон. После длинного дня, наполненного бесконечной работой и унижением, Роуз ложилась в свою постель и тихо плакала. Она постоянно задавала себе вопрос, почему мистер Уодсуорт до сих пор не уволил ее. Впрочем, в доме было так много прислуги, что хозяин скорее всего вообще не замечал ее существования. Вспоминал он о ней лишь тогда, когда ему случалось дать ей тумака.

Роуз почти никогда не называли по имени. Со всех сторон неслось лишь: «Эй ты! Девчонка!» Поэтому Роуз, лежа ночью в кровати, шептала свое имя, чтобы не забыть его. Только так она и могла выразить свой протест.

Вдова и художница, рисовавшая политические карикатуры, Клара Симпсон поступила на работу в дом мистера Уодсуорта в качестве служанки и сразу же обрушила на Роуз свое сочувствие, понимание и потоки ворованной еды. Часть работы, которую раньше выполняла Роуз, теперь легла на плечи Клары. Роуз радовалась этому обстоятельству. Теперь она наконец могла немного отдохнуть. И хотя все свое свободное время Роуз проводила в постели, она тем не менее никак не могла выспаться. Однако через пару недель Роуз вдруг поняла, что чувствует себя гораздо лучше и в ней снова проснулся интерес к жизни. Вот тогда-то она и задала себе вопрос, что, собственно говоря, такая женщина, как Клара, делает в доме мистера Уодсуорта.

Где-то в самом далеком уголке мозга Роуз внезапно проснулось любопытство, она стала наблюдать за всем, происходящим в доме. Роуз почувствовала, что у нее обострилась интуиция. Но самым главным было то, что благодаря этой игре в прятки существование Роуз вдруг обрело смысл и краски. Сначала она многого не понимала, разные вещи, о которых говорили у мистера Уодсуорта, казались бессмыслицей. И только потом, когда она поступила в «Клуб лжецов», Роуз смогла проникнуть под покров не одной тайны.

Многое прояснилось после уроков истории и обсуждения политической ситуации в мире. Услышанные Роуз обрывки фраз складывались в единое целое, как кусочки мозаики.

Как вскоре выяснилось, мистер Уодсуорт был главой заговорщиков, именовавших себя «Рыцарями лилии». Это название намекало на связь тайной организации мистера Уодсуорта с французским королевским двором, ведь во Франции лилия являлась символом королевской власти. Общество «Рыцари лилии» было уничтожено уже давным-давно, задолго до вступления Роуз в «Клуб лжецов», но ответвление, возглавляемое мистером Уодсуортом, по тактическим соображениям сохранили. За ним внимательно наблюдали.

Но случилось так, что мистера Эдварда Уодсуорта убили. Он погиб от руки самого лорда Этериджа, который спасал свою горячо любимую Клару.

Больше всего на свете Роуз хотелось быть похожей на Клару, выполнявшую особую миссию, и у нее была цель в жизни. Талант рисовальщика обеспечивал ей не только материальную поддержку, он давал ей возможность проникать в самые разные слои общества, разоблачать тайные дела преступных организаций и помогать тем, кто нуждался в помощи.

Клара была вдовой, и теперь рядом с ней всегда находился лорд Этеридж. Он безумно любил Клару и заботился о ее счастье и благополучии. Разумеется, лорд Этеридж был самым что ни на есть настоящим аристократом, таких Роуз видела немало. Но на лорда Этериджа Роуз не держала зла. Если человек способен на такую любовь, он не может быть совсем уж плохим.

Роуз с радостью покинула мрачный дом мистера Уодсуорта и переселилась к доброй и элегантной леди Рейнз.

Когда много месяцев назад Роуз стучалась в двери этого прекрасного особняка, она не смела рассчитывать на что-либо большее, чем должность посудомойки. Но тем не менее Роуз была твердо уверена в том, что здесь ее будут кормить и не будут заставлять работать до изнеможения.

Встретили тогда ее приветливо, сразу же покормили и только потом стали задавать вопросы. Агата Рейнз внимательно разглядела ее, обо всем расспросила, весело улыбнулась и сказала:

– Вы нам подходите.

Роуз выделили отдельную крошечную спальню на чердаке школы и представили разным учителям, которые сначала показались ей очень странными. Курт начал учить ее рукопашному бою и премудростям обращения с холодным оружием. Фиблз показал ей, как обчищать карманы. Баттон наставлял, как правильно подбирать костюм в зависимости от того, кем придется быть в тот или иной момент. Скромный и тихий Фишер познакомил ее с системой кодов и научил разбираться в картах. Леди Рейнз обучила ее правилам хорошего тона и элегантным манерам, теперь Роуз с легкостью могла войти в любое общество, она умела правильно вести себя, говорить и двигаться.

Окруженная доброжелательным вниманием, Роуз с удовольствием училась всему тому, чему обучали ее странные учителя.

Роуз чувствовала себя чем-то вроде засыхающего цветка, на который вдруг пролился поток чистой свежей воды. И этот цветок начал распускать лепестки и расти к радости своих благодетелей.

Она глубоко вздохнула и взяла свой пистолет. Неожиданно он выпал у нее из рук. Роуз слышала, как Курт недовольно проворчал что-то себе под нос. Она виновато посмотрела на него и, словно извиняясь, пожала плечами.


Коллиз перебросил полотенце через плечо, посмотрел на Роуз Лейси, крутившую в руках свой пистолет, и улыбнулся. Он понимал, что она смущена. Роуз стеснялась собственной неуклюжести. Коллиз с трудом поднялся. Его левая рука уже никогда не восстановится, и отныне ему придется обходиться без ее помощи. Сегодня он провел всю тренировку, лежа на мате. Это никуда не годится! Так или иначе, но ему нужно восстанавливать силы. Только время могло ему в этом помочь.

Он окинул взглядом сидящих у стены учеников.

Слава Богу, что ему не нужно учиться обращению с огнестрельным оружием. Он, можно сказать, вырос с пистолетом в руке и отлично владел им. В поместье Этеридж он немало попрактиковался в стрельбе из этого оружия.

С рассеянным видом Коллиз потер свою больную руку. Ниже локтя он ничего не чувствовал, плечевой же сустав нестерпимо болел после падения на пол. Тело тоже ныло.

Колючка Роуз, вероятно, наслаждается своей победой, подумал Коллиз. Он поймал направленный на него быстрый взгляд и заметил в глазах девушки торжествующие огоньки. Ее пухлые губы сложились в довольную ухмылку. На мгновение она закрыла глаза, спрятав свое торжество. Если бы Роуз могла, то сейчас вопила бы с победоносным видом, в этом Коллиз нисколько не сомневался.

Даже себе Коллиз не хотел признаваться в том, что его интересует эта девушка. И он хотел не только смотреть на нее…

О, она прекрасно справлялась с ролью недотроги! С ее лица никогда не сходили серьезность и неодобрение. Со своими косами, уложенными вокруг головы, она напоминала монашку. И чем суровее становилось ее лицо, тем внимательнее наблюдал за ней Коллиз. Он прекрасно понимал, что рано или поздно туго сжатая пружина обязательно развернется. Когда Роуз почувствует себя свободной от условностей и запретов, как она будет себя вести?

Если этот взрыв все же произойдет, тогда можно ожидать от нее всего, чего угодно, рассуждал Коллиз. Это будет настоящее извержение вулкана. Но в действие этот механизм могут привести только некие внутренние силы.

Нельзя сказать, что его интерес к этой девушке был каким-то особенным или глубоким. Банальное любопытство. Роуз совсем не соответствовала тому типу женщин, которых Коллиз находил привлекательными. Он всегда обращал внимание на девушек с пышными формами, хорошеньких, с ямочками на щечках. Роуз же была довольно высокой и худой, с длинными ногами, черты ее лица выглядели как бы слегка заостренными. В общем, ничего выдающегося. И только большие карие глаза с поволокой, казавшиеся бездонными и мечтательными, обращали на себя внимание. Взгляды мужчин обычно не задерживаются на таких лицах, как у Роуз. К ним надо присматриваться, только тогда и открывается их привлекательность, становятся заметны чудесные карие глаза и живая, очаровательная улыбка.