Робин грустно улыбнулся. Ладно, пусть ему будет трудно, лишь бы из этого получилось что-то прочное. Но он опасался, что Макси не хочет прочной привязанности. Ей нужен настоящий дом и муж, которого она могла бы уважать. Дом Робин мог ей предоставить, но кто способен уважать человека с таким прошлым, как у него?

Но все же, поддавшись соблазну, Робин поцеловал Макси в кончик красивого прямого носика.

Макси взметнула черные ресницы и уставилась на него немигающими глазами.

— Кто из нас передвинулся ночью?

— Мне кажется, мы оба. Подумав, Макси сказала:

— Скоро все проснутся. Нам надо встать или, по крайней мере, отодвинуться друг от друга.

— Совершенно верно.

Но он не выпустил ее из своих объятий, и она не сделала попытки отстраниться. Вместо этого она просунула руку ему под мышку и прижалась еще теснее. «Хорошо, что мы одеты, — подумал Робин, — не то я, глядишь, забыл бы, что мы лежим у всех на виду».

К счастью, вскоре в тумане зазвучали голоса. Робин неохотно снял руку с бедра Макси.

— Если кто-нибудь догадается, что вы женщина, ваша репутация изрядно пострадает. Макси озорно улыбнулась и села.

— А если они будут думать, что я мужчина, пострадают репутации нас обоих.

Робин засмеялся, встал и с хрустом потянулся. «Ладно, — подумал он, — отложим заботы о будущем до Лондона. А пока что будем радоваться каждому дню».

Глава 16

Дездемона Росс не могла представить, что в Англии столько скота. Она допивала третью чашку чая, не отрывая глаз от зрелища, которое открывалось ей из окна. Комната с видом на главную улицу Маркет-Харборо на втором этаже гостиницы «Три лебедя» была заказана кем-то заранее, но Дездемона сумела при помощи денег и угроз убедить хозяина отдать эту комнату ей.

Когда появилось первое стадо валлийских черных бычков, Дездемона смотрела вниз, как завороженная, каждую минуту ожидая увидеть Макси и Робина. Но с тех пор прошло уже Бог знает сколько времени, Дездемона устала, ей все надоело, и она уже опасалась, что ее бдение окажется напрасным.

Она досыта насмотрелась на черных бычков, черт бы их побрал, на гуртовщиков-валлийцев в блузах и длинных шерстяных чулках и на пастушьих собак с до смешного короткими ногами. Видела она и селян, которые путешествовали вместе с гуртом. Потом ее внимание привлекли двое плотных мужчин, что околачивались на другой стороне улицы. Они, похоже, вглядывались в проходящих так же пристально, как и она. Может быть, один из них и есть тот самый человек, которого Клетус послал за Максимой?

Но никого похожего на племянницу она не увидела. Или на легкомысленного лорда Роберта.

Дездемона поставила чашку на стол. Интересно, где сейчас маркиз Вулвертон? Наверняка где-нибудь поблизости и тоже пристально наблюдает за тем, что происходит на улице. Если только он уже не перехватил беглецов — тогда понятно, почему их нет с гуртом.

Отсутствие Вулвертона вызывало в Дездемоне смешанные чувства. С одной стороны, маркиз при каждой встрече ухитрялся ее разозлить, да к тому же заставить вести себя по-идиотски. С другой стороны, эти встречи доставляли ей немалое удовольствие.

Показался конец гурта. Его замыкали три человека в запыленной одежде, рядом с которыми трусили две пастушьи собаки. Дездемона ахнула и вгляделась в эту троицу.

Один из них был явно гуртовщиком, другой был среднего роста молодой человек с легкой походкой, а третий — невысокий юноша в безобразной шляпе — в точности соответствовал неоднократно ею слышанным описаниям Максимы. Шедший посередине, видимо, сказал что-то смешное, потому что гуртовщик и Максима рассмеялись.

Задыхаясь от волнения, Дездемона ринулась вниз по лестнице.


Гурт и на деревенской дороге издавал достаточно шума, но, стиснутый между домами, он оглушал сердитым мычанием, стуком копыт по булыжникам и собачьим лаем. Макси и Робин шли позади группы бычков, у которых отвалились подковки. Дафид подгонял отстающих, и с ним были две собаки, которые не давали бычкам заходить в переулки. Большинство горожан благоразумно сидели дома, ожидая, когда пройдет гурт. Бычки шли по городу уже несколько часов, и улица нуждалась в основательной уборке.

Обычно гуртовщики обходили города, но недалеко от Маркет-Харборо находился крупный рынок скота, куда можно было попасть только по этой дороге. После открытых просторов Макси чувствовала себя в городе очень неуютно, и ей повсюду мерещилась опасность. Но после схватки на той поляне они нигде не видели Симмонса.

"Может, он махнул на нас рукой?» — подумала Макси и как сглазила! На подходе к рыночной площади они услышали знакомый голос:

— Вон они!

Из подъезда дома всего шагах в двадцати от них выскочил Симмонс с выражением злобного восторга на безобразном лице. Рядом с ним был еще один детина — такой же крупный и с еще более зверской физиономией.

— Дьявол! — тихо выругался Робин.

Развернувшись, они увидели, что с другой стороны к ним приближаются еще двое верзил подобного же бандитского обличья. Ловушка!

Тут раздался пронзительный свист: Дафид Джонс мгновенно понял, в чем дело, и проявил завидную реакцию, которую трудно было предположить в этом внешне меланхоличном человеке. Его свист приказывал собакам завернуть последнюю группу бычков и погнать их в обратном направлении.

Хорошо выдрессированная собака не задумываясь выполняет команду, даже если она, казалось бы, противоречит здравому смыслу. Через несколько секунд улица оказалась забитой мечущимися животными. Спасаясь от укусов собак, несколько бычков быстро развернулись и галопом помчались по булыжникам. Другие толклись на месте и обалдело мычали. Бедлам да и только!

Робин схватил Макси за руку и крикнул Джонсу:

— Спасибо, приятель! Джонс помахал им:

— Удачи вам!

Макси мельком увидела разъяренное лицо Симмонса, который со своей командой пытался пробиться через черное, оглушительно мычащее стадо. Да где там — того и гляди бычки втопчут их в землю!

Но наблюдать за Симмонсом Макси было некогда; надо от них удирать. Бычки вплотную не притирались к фасадам домов, и они с Робином стали пробираться вдоль стен к ближайшему переулку. Рядом толклись огромные животные, и Макси казалась себе очень маленькой и хрупкой.

Несколько минут они прокладывали себе путь в этом хаосе и наконец достигли переулка и нырнули в него.

Робин на секунду задержался и, легонько тронув ее за локоть, спросил:

— Ну, как дела?

— Синяки есть, но дух не сломлен, — ответила Макси и вытерла грязной рукой пот со лба. — А вы хорошо знаете Маркет-Харборо?

— Нет, но придется узнать, — ответил он и лучезарно улыбнулся, Макси вдруг ощутила прилив совершенно необъяснимого восторга. Может быть, Робин и проходимец, но в подобных обстоятельствах лучшего спутника нельзя себе представить.

Честно говоря, она не могла себе представить лучшего спутника и в любых других обстоятельствах.


Дездемона спустилась на первый этаж и открыла дверь в ту самую минуту, когда организованное стадо превратилось о толчею. Стоя в дверях, она с ужасом смотрела на мечущихся бычков, которые вблизи были гораздо крупнее, чем казалось, когда она смотрела на них сверху. И рога у них были очень длинные и острые!

Поверх общего гама Дездемона услышала сердитые крики и увидела, как через стадо протискиваются двое тех самых мужчин. Ну, если они могут, то смогу и я, решила она, и ступила на улицу.

Позади раздался испуганный крик хозяина « Грех лебедей». Игнорируя его, Дездемона прижалась спиной к стене гостиницы и стала продвигаться туда, где видела Максиму. Надо было захватить кучера, подумала она. Нет, лучше лакея — он крупнее и сильнее. Но у него, наверное, хватило бы ума не позволить ей подобной глупости. Однако она упорно продолжала пробираться вперед. Те двое, пробравшись-таки через улицу, скрылись в переулке. Вдали виднелась еще парочка подобных же мордоворотов. Но ее неуловимая племянница как сквозь землю провалилась. Куда подевалась проклятая девчонка? Дездемона приподнялась на цыпочках и приставила ладонь козырьком к глазам.

Это было непоправимой ошибкой. Рог быка зацепился за ее накидку, и бык потащил Дездемону за собой. К тому же она запуталась в юбке. Накидка разорвалась, и Дездемона упала на загаженные булыжники. Вскинув глаза, она увидела над собой железные подковы и поняла, что наступил ее смертный час.


Макси и Робин бежали по переулку, пока не достигли улицы, которая шла параллельно главной. Поворачивая на нее, они услышали позади крики и поняли, что Симмонс и его свора следуют за ними по пятам.

По улице ехало множество экипажей, которых гурт вытеснил с главной улицы, и Макси с Робином пришлось зигзагами пробираться между ними. Никто не обращал на них внимания. Увидев почти совсем перегородившую улицу огромную подводу, с которой выгружали в магазин товар, Макси опустилась на четвереньки и проползла между колес. Робин последовал за ней.

Встав на ноги, они увидели перед собой галантерейный магазин. Робин отряхнул колени и повел Макси внутрь. Бросив стоящей за прилавком женщине улыбку, полную ослепительного обаяния, он сказал:

— Извините, мадам, нам надо срочно выйти через заднюю дверь вашего магазина.

Парализованная улыбкой продавщица исторгла какие-то невнятные звуки, но Робин с Макси уже прошли через главное помещение магазина и открыли единственную дверь, ведущую внутрь дома. Ожидая, что вслед ей полетит рулон материи, Макси поспешила за ним.

Узкий коридорчик привел их на кухню. Робин обезоружил изумленно вытаращившуюся на них повариху еще одной улыбкой, и они прошли через кухню в сад. Железная калитка была отперта, и они опять оказались в каком-то переулке.

Как и многие старые города, Маркет-Харборо состоял из множества переплетающихся кривых улочек. Но тут им не повезло: переулок привел их на ту самую улицу, с которой они только что ушли. Их увидел один из приспешников Симмонса и закричал своим приятелям. Даже шум мечущегося на параллельной улице стада не заглушил стука тяжелых башмаков по булыжникам — все четверо устремились за беглецами.