— Счастливого пути, — сказал он и протянул руку для прощания.

— Спасибо, что подвез. Передавай Леночке привет. — Игорь почувствовал, что Петров почти не вложил силы в рукопожатие.

— Непременно, — ухмыльнулся Петров. — Ты произвел на нее неизгладимое впечатление.

— Правда? — радостно вспыхнул Игорь.

— Чистая правда, — подтвердил Петров и мысленно обозвал Игоря нецензурным словом, которое у него намертво приклеилось к Зининому мужу.

* * *

Вернувшись домой поздно вечером и увидев свет в окнах соседки, Петров решил заглянуть к ней, движимый исключительно чувством сострадания к детям — проверить, жива ли их трепетная мамаша, не корчится ли в судорогах от горя, расставшись со своим выдающимся супругом.

Зина была жива, только очень бледная. Лицо у нее вытянулось, заострилось.

— Хорошо, что ты зашел, — сказала она. — Дети уже спят. Выпей со мной чаю, ладно? Тоска ужасная, никак не могу взять себя в руки.

Петров кивнул и пошел вслед за ней на кухню.

Он стоял в проеме двери и смотрел, как Зина накрывает на стол Неожиданно он подошел к ней, обнял худенькие плечи и прижал ее спину к своей груди. Он почувствовал, как испуганно напряглось ее тело. Петров развернул Зину, несколько секунд внимательно смотрел ей в глаза, потом обнял одной рукой за талию, другой за шею. Едва касаясь губами, он по очереди поцеловал ее глаза Снова посмотрел на нее, Зина век не поднимала.

Он прижался губами к ее губам. Зина не вскинула руки ни чтобы оттолкнуть его, ни чтобы прижаться. Она не сжала губы, защищаясь от поцелуя, но и не шевельнула ими ответно.

Петров оторвался от нее с трудом, словно губы оказались намазаны клеем. Зина смотрела в пол.

«Не хочет показать мне, как ей противно», — подумал Петров.

«Только бы он не увидел, как мне хорошо», — подумала Зина.

Она повела плечами, освобождаясь от его объятий, отошла к окну и выглянула на улицу.

Кошмар! Поцелуй постороннего мужчины — и ее словно пропитали с головы до ног сладким вином. Был сухой кекс, полили ромом — получилась ром-баба. Баба — правильное слово! Пошлая баба!

— Зинаида! — Петров старался, чтобы его слова звучали насмешливо, но голос был предательски низким. — Надеюсь, ты не относишься к тем женщинам, которые из дружеского лобзания делают далеко идущие выводы?

— Не отношусь. Но если ты еще раз…

— Не волнуйся. В мои привычки вовсе не входят подобные методы утешения одиноких жен. Нет, если ты, конечно, попросишь…

— Не попрошу, а ты…

— А я сейчас пойду домой, и чай мне твой не нужен. Завтра зайду, и мы обсудим кое-какие проблемы материального плана. Я обещал твоему мужу взять над вами шефство. Пока.

Хотя предыдущая ночь была бессонной, Зина ворочалась в постели и не могла заснуть. Не могла она и убрать с лица счастливую улыбку. Несколько часов назад она умирала от горя, а сейчас никак не унять радостного возбуждения. Теперь она уже не казалась себе пошлой бабой. Ведь никакого продолжения не было, и они вполне культурно объяснились. Она вспоминала, как Павел обнял ее, как сладко сжалось сердце, как вкусно он целовал ее губы. Кажется, она удержалась и не ответила ему. Какие уютные у него руки! И в каждом движении чувствуется сила, которую он сдерживает и только малую часть переплавляет в нежность.

Нет ничего страшного в том, что она думает о чужом мужчине, убеждала себя Зина. Это как лекарство — лекарство от ее тоски по Игорю. Она подумает, помечтает о Павле еще немножко, чтобы не страдать от разлуки с мужем.

* * *

Петров уходил на работу в девять утра, возвращался после десяти вечера. В субботу он проводил на фирме полдня, потом ехал в спортивный клуб. Все воскресенье, если не шел в гости или не отдыхал после субботних гостей, он валялся на диване с книжкой, смотрел боевики по телевизору, готовил себе вкусную еду.

В эту субботу, играя в теннис, плавая в бассейне и парясь в сауне, Петров размышлял о том, как помочь Зине. Просто ссудить деньгами — не выход. Да и как он это сделает? Придет и скажет: «Вот тебе сумма, а ты мне расписочку черкани от имени Сани и Вани». Или еще лучше: «Возьми деньги и давай с тобой целоваться, мне очень понравилось». Бред.

Человек должен зарабатывать деньги, а не становиться иждивенцем у богатого дяди. Масса дружков юности и детства пытались тянуть из Петрова деньги под сумасшедшие проекты, а то и без оных. Петрову понадобилось некоторое время, чтобы понять — в их глазах он тугой денежный мешок, а впитанные с детства принципы равноправия делают вполне справедливым регулярное запускание рук в этот мешок. Когда он стал отказывать, появились обиды и послышался злобный шепот за спиной.

Совсем по-другому сложилось в семье сестры Татьяны. Ее муж Андрей потерял работу, точнее заработок: машиностроительный завод пыхтел, не закрывался, но денег работникам не платил. Петров предложил ребятам помощь — ежемесячное довольствие. Андрей тогда рассудил здраво:

— И сколько ты нам будешь алименты присылать? До следующей перестройки? Лучше займи денег, чтобы я открыл автомастерскую. Стану на ноги — отдам.

Мастерская прогорела, несмотря на то, что Андрей работал круглые сутки. Рэкет, налоги, должники, которые искренне клялись заплатить, а потом разводили руками, — словом, Андрей едва сумел прикрыть дело без того, чтобы самому не остаться в минусе.

Тогда Петров организовал в Омске открытие магазина по продаже компьютеров их фирмы. К сожалению, Андрей относился к тем людям, для которых освоить компьютеры даже на примитивно пользовательском уровне оказывалось непосильной задачей. Но тут подключилась Татьяна, она взяла на себя технические проблемы и постепенно смогла вести толковые разговоры с покупателями и давать консультации. Петров только усмехался, когда она, используя семейное положение, звонила ему и кричала в трубку:

— Что вы нам шлете всякое старье? Считаете, в провинции одни чайники?

Андрей занимался хозяйственными делами в магазине, номинально числился директором, и ребята постепенно становились на ноги. Петров встречался с ними на Новый год и искренне радовался, что в глазах сестры и зятя пропало выражение придавленных жизнью неудачников.

Но что придумать для матери двоих маленьких детей, которая весь день крутится как белка в колесе?

Выходя из клуба, он увидел лоток, где торговали воздушными шариками и маленькими баллончиками с каким-то легким газом. Петрову пришла в голову забавная идея.

* * *

В воскресенье после обеда он наполнил шарики газом и затолкнул их в комбинезоны, которые купил Ване и Сане. Получились две куклы с растопыренными руками и ногами. Петров взял их на руки так, как берут детей, и позвонил в соседнюю дверь.

— Зинаида, я к тебе с гостями. Примешь? Это мои племянники. Возьми их, пожалуйста, такие тяжелые ребята.

— О, как замечательно! — воскликнула Зина и протянула руки.

Она почти дотронулась до «детей», когда Петров разжал руки и куклы медленно поплыли к потолку.

От неожиданности Зина пронзительно взвизгнула и подпрыгнула, пытаясь схватить «племянников».

— Забыл тебя предупредить — они немного летательные. Черт, надо было веревку привязать. Как теперь их достать? У тебя стремянка есть?

— Павел, шутки у тебя… Такие шутки, я не знаю… — Зина стояла задрав голову и оторопело смотрела на плавающие комбинезоны.

Петров от души смеялся, глядя на ее растерянное лицо.

Наконец Зина тоже прыснула и расхохоталась.

Они достали кукол, привязали к ним веревки.

Ване и Сане надувные костюмчики очень понравились. Более всего — отпускать веревочку и заставлять Петрова их доставать. Наконец он привязал «племянников» к ножке стола.

— Какие красивые костюмы, — отметила Зина.

— Ване с Саней тоже, по-моему, понравились.

— Но, Павел… ты нам делаешь столько подарков, что это…

— Зинаида, давай разберемся раз и навсегда. Ты любишь делать подарки? Любишь. Значит, мы оба знаем, что делать подарки не менее, а может, и более приятно, чем их получать. Ты сама говорила, что мне пора обзаводиться собственными детьми. Но пока достойная кандидатка на роль их матери на горизонте не появилась, не запрещай мне избавляться от комплексов с помощью Вани и Сани. Тебя же я не одариваю?

Кроме того, траты эти не составляют и сотой доли моих доходов. Как составят — я буду осмотрительнее. Я вообще жутко прижимистый тип.

— Ты миллионер?

Больше всего Зину обрадовало то, что Петров жениться не собирается.

— Инфляция многих сделала миллионерами, — ушел от ответа Петров. — Костюмчики ребятам подойдут?

— Ты даже себе не представляешь, как они кстати. В тех шапочках, что ты подарил, — размечталась Зина, — да на колясочке импортной… Павел, их могут украсть.

— Береги детей, Зинаида, мне недосуг искать другое семейство для реализации своих комплексов. Чаем напоишь в знак глубокой и искренней благодарности?

Петров расспрашивал Зину о навыках, которые она успела приобрести до того, как стать матерью. Зина ушла в академический отпуск с последнего курса училища прикладной живописи. Она неплохо разбиралась в народных промыслах, но в будущем хотела заняться компьютерной графикой. С ее точки зрения, эта область была одной из самых перспективных. Зина прослушала специальный курс, сделала несколько работ до отпуска, но за неимением компьютера совершенствоваться не могла.

Петров ухватился за первый вариант. У него есть приятель Гришка Ганбегян, редкий пройдоха и прирожденный аферист. Когда-то Петров подрабатывал в Гришкиной команде имитаторов. В маленькой однокомнатной квартире Ганбегян организовал цех по производству африканских и индейских масок. Трое резчиков выстругивали из чурок чудища, Петров вымачивал их в морилке, чтобы они походили на изделия из красного дерева, подсушивал в духовке.