– Но на самом деле мы не твоя семья! – уныло возразила ей Лиз.

– Нет, семья! Запомни, Лиз! Любовь важнее крови! А мы любим друг друга!

– Если это так, то зачем же ты затеяла поиски своих настоящих родителей?

Хороший вопрос задала ей Лиз. Джулия собралась с мыслями и сказала:

– Я хотела просто понять, почему я не такая, как вы. Откуда у меня эта непонятная страсть к музыке? Почему я светленькая и голубоглазая? Помню, мама всегда повторяла, что у нас с ней носы одинаковые и у обеих длинные ноги. Но теперь я понимаю, что она просто старалась развеять мои сомнения. Она сделала все, чтобы я была счастлива. За что-то я, быть может, и злюсь на нее, но одновременно знаю, что только благодаря ей у меня была такая прекрасная и счастливая жизнь.

– И все же она должна была поделиться со мной всем этим! – мрачно обронил Джино. – Да и я сам виноват. Надо было больше расспрашивать и о тебе, и о твоем отце.

– Мама сожгла за собой все мосты в прошлое. Она жила только ради нас троих. Как только она вышла за тебя замуж, папа, с ложью было покончено навсегда. Помни об этом!

– Вот так! Думаешь, что знаешь человека, с которым живешь рядом. А выходит…

– А ты и знал ее! Прекрасно знал! Десятки милых привычек! Кофе по утрам, а как она обливалась всегда слезами, когда смотрела по телевизору любовные мелодрамы. А помнишь, как она начинала читать газету? Обязательно с последних страниц, постепенно перемещаясь к первой полосе. А как смеялась? Заразительно, словно девочка-хохотушка! – Джулия улыбнулась собственным воспоминаниям. – Мы все знали нашу маму. Да, именно так! Знали!

– А как твоя сестра? Что будет с ней?

Джулия сделала глубокий вдох.

– Я пригласила ее к нам на следующие выходные. Хочу познакомить ее с вами. Надеюсь… – она замолчала и посмотрела на отца и сестру. – Надеюсь, вы примите ее как родную. У нее была трудная жизнь. Она кочевала из одной приемной семьи в другую. Вся ее семья – это я! У нее нет ни отца, ни еще одной сестры, никого!

– Я, конечно, буду ревновать! – созналась Лиз. – Вы же родные! К тому же близнецы! Вы с ней быстро сойдетесь! И ты меня забудешь, я знаю!

– В моем сердце хватит места для двух сестер! – возразила ей Джулия. – А в твоем, Лиз? А в твоем, папа? Неужели в доме Демарко не найдется места за воскресным столом еще для одного человека? Ни за что не поверю!

Впервые за все время разговора улыбка тронула губы Джино.

– Конечно! Твоей сестре всегда найдется место за нашим столом!

– Папа! Ты – самый добрый человек на свете! – Джулия потянулась к нему и поцеловала в щеку. – Я так счастлива, что ты у меня есть. Что не мешает напомнить тебе, папа, что пить – это плохо. Знаю, последнее время я все больше была занята собой, но не настолько, чтобы не замечать, что ты пытаешься утопить свое горе в бутылке. Я не хочу тебя терять! Пора завязывать с этим увлечением, папа. Я тебе помогу, чего бы это мне ни стоило.

Джино погладил ее по руке.

– Видишь ли, доченька, когда я выпью, то горечь утраты притупляется, и мне делается немного лучше.

– Но, папа…

– Знаю-знаю! Твоя сестра уже прочитала мне целую нотацию на эту тему.

Джулия удивленно посмотрела на Лиз.

– Правда?

– Ты же сама велела мне начинать действовать, принимать решения, брать на себя ответственность. Словом, перестать быть сторонним наблюдателем. Вот я и послушалась тебя. У нас с папой вчера вечером был долгий разговор.

– Я очень рада! – Джулия помолчала и, боясь спугнуть удачу, осторожно перешла к последней теме, занимавшей ее. – Вы не против, если на наш воскресный обед я приглашу еще одного человека?

– Алекса? – криво усмехнулась Лиз. – Я так и знала!

Сердце Джулии затрепетало при упоминании дорогого имени, но она лишь качнула головой в знак отрицания:

– Нет, не Алекса! Я имела в виду Сьюзан Дэвидсон, мать Сары и твою бабушку. Мне так хочется, чтобы вы наконец познакомились.

Джино глянул на младшую дочь:

– Что скажешь, дорогая?

– Неплохая мысль! – медленно проговорила Лиз. – А что? Если у Джулии появилась еще одна сестра, то пусть, по крайней мере, у меня будет еще одна бабушка. А бабушка Нонна не будет возражать? – взглянула она на отца.

– Моя мать все поймет правильно! – заверил он ее. – В нашем доме места хватит всем.

– Вот и прекрасно! – улыбнулась Джулия. – Вы оба такие добрые и щедрые люди. Знайте, за это я люблю вас еще больше!

– А почему же ты не хочешь пригласить Алекса? – полюбопытствовала Лиз.

– Алекс уезжает в очередную командировку. Скорее всего, он уже уехал. Он не мог дождаться, когда снова вернется к своей работе. – Слезы подступили к глазам, но Джулия быстро заморгала ресницами, чтобы стряхнуть их. Не станет она плакать из-за Алекса! Они хорошо провели время вместе. И он вел себя просто замечательно по отношению к ней. А что же до всего остального, так они ведь оба с самого начала знали, что у них краткосрочный роман.

– Ты любишь его, да? – тихо спросила Лиз, и в ее глазах отразилось сочувствие.

– Хотела бы я сказать тебе «нет». Но думаю, что да, я люблю его. – Джулия помолчала немного. – А сейчас поговорим о будущем. Хочу, чтобы вы знали. Я тут задумала одно небольшое путешествие…

23

Минуло всего лишь две недели. И вот уже такси мчит их с Еленой по улицам Москвы. Невероятно! Джулия с улыбкой посмотрела на сестру.

– Наконец-то мы здесь!

– Да! Мне все время хочется ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон! – призналась ей Елена. – Такое чудо! Еще совсем недавно я ничего не знала о твоем существовании, а тут я уже в России! И рядом со мной сестра, которую я считала погибшей. Вот уж воистину, жизнь преподносит иногда такие сюрпризы, о которых думать не думаешь!

– Я так рада, что ты согласилась отправиться вместе со мной в эту поездку. Ты же знаешь, я иногда принимаю импульсивные решения. Ты гораздо более здравомыслящий человек, чем я. Но я рассудила так: или сейчас, или никогда! Не стоит надолго откладывать то, что можно сделать сразу.

– Слава богу, у нас не возникло никаких осложнений при оформлении документов. Российские власти выдали нам визы незамедлительно.

– Думаю, их обрадовало то, что у того давнего преступления отыскался американский след, – предположила Джулия. – Во всяком случае, у них не осталось больше сомнений насчет того, кто убил наших родителей.

– Напрасно родители доверились Брэдли. Да еще и рассказали ему о драгоценностях. Так бы жили еще по сей день!

– Знаешь, Елена, в тех обстоятельствах трудно было понять, кому можно, а кому нельзя доверять. Вот они и положились на удачу.

– Но удача от них отвернулась! – мрачно пошутила Елена. – Вообще-то я не горела особым желанием ехать в Россию. Хотела похоронить эту часть нашей жизни и все, что с ней связано, навсегда. Но теперь я рада снова очутиться здесь, на родине. Одно беспокоит. Я надеялась, что смогу кое-что вспомнить. Но ничего не вспоминается. А как у тебя?

– Пока тоже ничего! – вздохнула Джулия. – Может быть, что-то вспомнится, когда мы отправимся в пешие прогулки по Москве. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.

– Дай-то бог! Но как бы то ни было, а я рада, что мы приехали в Москву. И с твоей семьей мне было приятно познакомиться. Милые, добрые люди! Они так гостеприимно встретили меня.

Джулия откинулась на спинку сиденья такси, вспоминая события минувших десяти дней. Разумеется, семейство Демарко распахнуло свои объятия навстречу новому члену семьи. Лиз поначалу испытывала некоторую скованность, а потом тоже стала обращаться с Еленой как с родной. Впрочем, большую часть своего времени она посвятила своей новой бабушке, Сьюзан Дэвидсон, которую тоже наконец-то посвятили во все перипетии долгой и запутанной истории ее дочери. Конечно, союз двух семей еще должен пройти испытание на прочность, но Джулия не сомневалась в том, что союз будет прочным, а испытания пройдут успешно.

Оставалось еще много нерешенных дел. Как распорядиться деньгами? Что делать с драгоценностями? Кому предложить ознакомиться с партитурой? Но сестры решили заняться всеми делами после поездки в Россию. Обе они возлагали особые надежды на это необычное путешествие в собственное прошлое. Надо было перевернуть наконец самую драматичную страницу их жизни навсегда, после чего можно будет сосредоточиться и на планах на будущее.

Такси остановилось возле гостиницы «Метрополь», в двух шагах от прославленного Большого театра. Джулия подумала, что на сцене Большого танцевала когда-то ее мать, а до этого – ее прабабушка. Откуда же еще, как не с этого места, начинать реконструкцию своего прошлого?

Оформив документы на ресепшен, сестры поднялись к себе в номер. Джулия оглядела комнату: красивый интерьер. На стенах живописные полотна, две двуспальные кровати, письменный стол, кресло. Пока Елена отлучилась в ванную, она подошла к окну. Большой театр был виден как на ладони. Красивое величественное здание, восемь мощных колонн, знаменитая квадрига Аполлона, венчающая фасад. Все в этом здании дышало историей, историей, которая имела самое прямое отношение и к их семье. Ведь их семья дала миру и прославленных балерин, и известных музыкантов.

– Чем ты любуешься? – поинтересовалась у нее Елена, тоже подходя к окну.

– Да вот смотрю на Большой театр.

– Потрясающий театр! – вздохнула Елена. – Когда-то я тоже мечтала танцевать на сцене Большого. Увы-увы! Моим мечтам не суждено было сбыться.

Джулия молча обняла сестру за плечи. Казалось, они переговорили уже обо всем на свете, но ни разу в своих разговорах они не коснулись того несчастного случая, который навсегда лишил Елену возможности выступать на сцене. Быть может, настанет день, когда Елена сама захочет рассказать ей об этом страшном эпизоде в своей жизни.