– Джулия права! – поддержал ее Стэн. – У нас нет оснований полагать, что смерть отца как-то связана с фотографией.

– Слишком много совпадений! – возразил Алекс. – Давай проанализируем всю цепочку событий. В журнале появляется фотография девочки. Ко мне прибегает встревоженный отец и берет с меня клятвенное слово молчать. На следующий день он погибает в автокатастрофе. Какой-то правительственный клерк запугивает тебя и требует, чтобы ты держался подальше от расследования. Но даже моя мать считает, что в гибели отца есть много подозрительного. Итак, у нас есть полная картина того, что произошло. Остается лишь узнать, почему это произошло. Что в этой проклятой фотографии есть такого, что вызвало такие последствия? У тебя есть ее негатив? Я просил Джо порыться в журнальных архивах, но они обшарили все и ничего не нашли.

– Скорее всего, негатив у твоей матери.

– Его у нее нет.

– Тогда его, наверное, просто уничтожили, – предположил Стэн. – Но зачем он нам, Алекс? Прошло уже столько времени с тех пор. Что тебе даст это путешествие в прошлое? Ведь отца уже не вернуть, да и все остальное тоже не изменишь. Пусть все остается так, как есть. Отойди в сторону.

– Как ты? – язвительно хмыкнул Алекс. – Впрочем, ты даже не отошел, ты отбежал, точнее, на огромной скорости отпрыгнул в сторону.

Лицо Стэна стало мертвенно-бледным. Кажется, он попал в больную точку. Ну и плевать! Всю свою жизнь он привык считать этого человека своим вторым отцом, а он! Чужой, вот он кто! Проявил непростительную трусость! Не сумел и не захотел разобраться во всех обстоятельствах гибели лучшего друга. Невероятно! Немыслимо!

– Скажи мне другое, Стэн! Зачем ты посоветовал матери выставить фотографии отца, в частности фотографию девочки?

Стэн недоуменно пожал плечами.

– А что такого? Прошло ведь уже четверть века. В свое время фотография наделала много шума, толпы людей осаждали редакцию, требуя адрес детского дома, чтобы они могли усыновить ребенка. Но за столько лет все страсти улеглись. Что еще могло произойти непредвиденного в связи с этой фотографией?

– Вы говорите, люди пытались искать сироту, – подала голос Джулия. – И что, их поиски чем-то увенчались?

– Посыпались запросы в те ведомства, которые занимаются усыновлением детей. Кто-то из правительства даже связывался с Москвой, конкретно с тем детским домом. Но в Москве ответили, что в списках воспитанников данного детского дома девочка не значится. Мы опубликовали информацию в журнале, и после этого ажиотаж резко пошел на спад.

– Кто-то из правительства! – передразнил Алекс. – Позволь угадать с первого раза! Даниэль Брэдли, да? – Стэн промолчал, но ответ отчетливо проступил на его лице. – Кстати, где сегодня обитает этот таинственный Брэдли?

– Понятия не имею!

– Даже так? – ухмыльнулся Алекс, моментально поняв, что старик лжет. – А вот у меня сложилось впечатление, что ты уже поторопился уведомить его обо всем, что происходит в последнее время вокруг фотографии. Начиная с того самого момента, как я рассказал тебе о том, что в минувшую пятницу в дверь моей квартиры позвонила Джулия.

На шее Стэна нервно забилась жилка, но он лишь крепче поджал губы.

– Как мне заставить тебя, Алекс, отказаться от своей затеи? – проговорил он после долгой паузы. – Вряд ли твоему отцу пришлось по душе, что ты полез в его личные дела. Недаром он пытался защитить тебя тогда.

– Да, но сегодня я уже не ребенок, и мне не нужна защита! – Алекс глянул на молчаливую Джулию. Казалось, она впитывала в себя каждое слово из их перепалки. – Что скажете, Джулия?

– Скажу, что нам следует установить правду! – ответила она убежденно.

– Согласен! – Алекс встал. – Я хочу переговорить с Брэдли.

– Я сообщу ему о твоем желании.

– Не проще ли дать мне номер телефона, чтобы я мог связаться с ним напрямую?

– Я сообщу ему, Алекс! – упрямо повторил Стэн. – Можешь мне поверить! – Он подавил тяжкий вздох и добавил: – Последнее, о чем тебя прошу. Не втягивай в это дело свою мать.

Алекс хрипло рассмеялся.

– Она уже сама втянулась! Успела наболтать одной журналистке, что Джулия – это и есть та самая девочка с фотографии.

– Напрасно она!

– Дело сделано! Теперь журналистка бьет копытом, ищет подробности о жизни Джулии. Так что у тебя есть что сообщить своему другу Брэдли. Будешь ему звонить?

– Обязательно!

– Вот и прекрасно! Готовы? – обратился он к Джулии.

Она молча кивнула, обменялась прощальным рукопожатием со Стэном и поблагодарила его за встречу. Алекс угрюмо промолчал, явно не намереваясь рассыпаться в любезностях. Он уже был в дверях, когда Стэн снова окликнул его:

– Алекс! Прошу тебя, не лезь в это!

– Уже влез!

Они молча уселись в машину, Джулия завозилась, пристегивая ремень безопасности, взревел мотор, и машина сорвалась с места.

– Куда мы сейчас? – спросила Джулия.

– Скоро увидите! – последовал лаконичный ответ.


Джулия должна была догадаться о цели их маршрута уже тогда, когда они выехали за пределы города и свернули на кольцевую дорогу. Но она поняла лишь, когда увидела Тихий океан. Не говоря ни слова, Алекс съехал на обочину и притормозил машину, потом так же молча вышел на гравийку и пошел в сторону океана. Джулия колебалась, не решаясь выйти следом. Она почувствовала, что ему хочется побыть одному. Но, с другой стороны, зная о том, какая трагедия разыгралась на этом же самом месте много лет тому назад, она понимала и то, что в такую минуту Алекса ни в коем случае нельзя оставлять одного. Она вышла из машины и молча подошла к парапету на самом краю скалы. Потянуло холодом, с океана дул пронизывающий сырой ветер.

Она глянула вниз и зажмурилась от ужаса. Стояла тихая, ясная ночь. Мириады звезд расцветили ночное небо, сияла луна, обливая все вокруг серебристо-матовым светом. Внизу, на огромной глубине, плескались волны, с ревом ударяясь о прибрежные скалы. Что ж, в ту страшную ночь океан собрал свою дань. Он всегда забирает себе все, что хочет. Разве можно спастись в такой бешеной круговерти, устоять перед столь мощным натиском стихии?

Не в такие ли ночи, подумала Джулия, из океанских глубин выходят на поверхность всякие чудища и рыщут в поисках новых жертв. Она так явственно представила себе этих ужасных монстров, что в страхе отпрянула назад. Впрочем, она всегда боится высоты и цепенеет при одной только мысли о том, как легко можно упасть вниз. Один неверный шаг, и ты… Разыгравшееся воображение усилило внутренний озноб. Она зябко поежилась. Холодно! Ей захотелось обратно, в машину. А еще лучше домой! Но разве можно бросить Алекса в такую минуту? Оставить его один на один с самыми ужасными воспоминаниями в своей жизни.

Она представила себе, как он ребенком стоял на краю утеса и наблюдал за тем, как спасатели вытаскивают из воды искореженную машину отца, а он в это время все еще надеялся на чудо. Молил, чтобы отец выжил и уплыл в океан. Как, должно быть, страшно одиноко было ему в ту минуту. Но почему мать взяла мальчика с собой? Разве нельзя было оставить его дома, в окружении любящих родных?

– Вот здесь все и случилось! – хрипло проговорил Алекс. Эмоции переполняли его.

Джулия глянула на его застывший профиль. Алекс смотрел вниз, словно пытаясь разглядеть прошлое на дне глубокой расселины. Пусть выговорится, решила она и ничего не сказала в ответ. Впрочем, он ведь не из тех, кто охотно делится личными переживаниями. Всегда предпочитает тащить груз своих проблем в одиночку. А то, что при этом рвется на части сердце, что ж, и с этой проблемой он, видно, пытается управиться сам. Однако привез же он ее сюда, на место гибели отца. Значит, и его силы уже на исходе. А ведь впереди еще долгие поиски правды, и надо выстоять и… уцелеть.

– Машина отца перелетела через парапет и рухнула вниз. Все эти годы я считал, что случилась обычная дорожная авария. Отец любил быструю езду и всегда гонял на больших скоростях. И тогда наверняка гнал. Дорога была скользкой, шел дождь, видимость хуже некуда. Откуда-то из темноты вынырнула встречная машина, он не успел сманеврировать… Столько убедительных объяснений того, что случилось!

– И все они вполне правдоподобны, – осторожно заметила Джулия. – Ведь никто же не видел, как все было на самом деле.

– Я нутром чую, что без посторонней помощи тут не обошлось.

И что возразить? Как утешить человека, заново остро переживающего боль утраты? Особенно нестерпимой сейчас, когда к чувству горечи присовокупляются еще и угрызения совести. Ведь Алекс вполне искренне винит себя в том, что повинен в гибели отца. Он же сфотографировал девочку. Бездумный щелчок фотокамерой, и столько трагических последствий, в которых они пока никак не могут разобраться.

– Что меня тогда так потянуло к вам? И почему столько суеты вокруг обычного снимка?

– Не знаю! Сама хотела бы узнать.

– Надо постараться!

– Обязательно узнаем! – пообещала она твердо. Чем больше вопросов у нее появлялось к прошлому матери, тем сильнее крепла в ней решимость идти до конца. Она докопается до правды, чего бы это ей ни стоило!

– Так вы считаете, что видели на Красной площади именно мою мать? Только прошу вас, не торопитесь с ответом. Подумайте хорошенько! Это очень важно!

Он повернулся к ней: заострившиеся черты, причудливая игра света и тени.

– У меня хорошая память на лица, Джулия! Это уже чисто профессиональное качество. Понимаю, вас бы устроил другой ответ.

– Но как мама могла оказаться в Москве? Ума не приложу! Бессмыслица какая-то!

– Не такая уж и бессмыслица, если вспомнить, что ваша мать дружила с моим отцом.