– Узнаю ее! – воскликнул Стэн. – Это Сара Дэвис.

– Не сойти мне с этого места! – чертыхнулся Алекс.

– Что? Что вы вспомнили? – встрепенулась Джулия.

7

Алекс взял фотографию из рук Стэна и впился в нее долгим пристальным взглядом. Вот оно! Наконец-то у них есть верное доказательство того, что они ищут. Правда, Джулии оно едва ли понравится.

– Что вас так заинтересовало? – встревоженно спросила она у него.

Алекс ткнул пальцем в фотографию:

– Именно эта женщина разговаривала с моим отцом в тот день на Красной площади.

– Не может этого быть! – с негодованием воскликнула Джулия и даже затрясла головой от возмущения. – Мама никогда не была в Москве. Она вообще не любила путешествовать. Боялась летать самолетами. Мы бывали только там, куда можно было доехать на машине. Вы ошибаетесь! Сильно ошибаетесь!

– Не думаю! – мягко возразил он.

– Откуда такая уверенность? – в ее взгляде читалась откровенная мольба. – Ведь вы же тогда были совсем ребенком.

– Все возможно, – неохотно согласился он, не желая еще более расстраивать девушку. – Людям свойственно ошибаться. – Но в глубине души он знал, что никакой ошибки здесь нет.

Джулия перевела смятенный взгляд на Стэна.

– А вы не в курсе, бывала ли моя мама, то есть Сара, в Москве в то самое время, когда был сделан снимок девочки?

– Не знаю. Алекс точно находился там. А я вот ни разу не был в Москве.

– Что тебе известно о той командировке отца, Стэн? Тебе не кажется, что была какая-то скрытая часть программы, нечто такое, о чем ребенку знать не полагалось?

– Алекс! Не лезь не в свое дело! – резко оборвал его Стэн.

– Объясни, почему!

– Потому что твое повышенное любопытство может обернуться большими неприятностями для тебя, твоей матери, а вполне возможно, и для Джулии.

– Больше конкретики, старина!

Но Стэн лишь отвел глаза в сторону и ничего не ответил. Алекс испытал странную смесь удивления и разочарования. За долгие годы общения он привык полагаться на Стэна, он безоговорочно доверял ему, и вот вам, пожалуйста! Старинный друг отца уже почти готов начать выкручиваться и лгать.

– За два года до своей гибели твой отец несколько раз побывал в России, – начал он уклончиво. – Ему нравилась страна, нравились люди. Он всегда с радостью брался за любое задание, если оно было сопряжено с поездкой в Россию. Вот и тебя он взял с собой в командировку, когда сопровождал театральную труппу, выехавшую туда на гастроли. Ему хотелось побыть с тобой, а заодно и показать страну, в которую в те годы было не так просто попасть. Я, кстати, был против, не советовал тащить за собой ребенка бог знает куда. К тому же я хорошо знал Чарльза. Он со своей фотокамерой мог залезть в любую дырку, куда соваться не следует. У него и раньше возникали проблемы и даже трения с нашими властями, но всякий раз редакции журнала удавалось разрулить ситуацию безболезненно для всех. Но полной уверенности в том, что так будет всегда, у меня не было. А потому я буквально приказал ему быть предельно осторожным, не выходить за рамки дозволенного и снимать только то, что предписано заданием.

– То есть никаких девочек-сирот снимать не полагалось! Так тебя прикажешь понимать? – взвился Алекс. – Но что, черт меня дери, есть на этой фотографии такого, чего никто не должен видеть?

– Понятия не имею! Чарльз мне ничего не сказал. Он был только страшно расстроен, когда фотография появилась в журнале. Якобы он и понятия не имел, что на кассете, которую он переслал к нам в редакцию, был этот кадр.

«Как он мог знать, – подумал Алекс. – Не он же снимал девочку».

– А что еще отец сказал?

– Он попросил меня позаботиться о вас с матерью, если с ним что-то случится.

Алекс почувствовал неприятную пустоту в желудке. Откуда у отца столь неожиданное предчувствие беды?

– То есть ты считаешь, что смерть отца не была случайной? Кстати, мама тоже придерживается такого же мнения.

В грустном взгляде Стэна отразилось некоторое смятение.

– Да, кое-что наводит на такие мысли. Например, полиции так и не удалось обнаружить вторую машину. Да и тело отца тоже не было найдено. К тому же…

– Они не нашли тело? – Голубые глаза Джулии, обращенные к Алексу, наполнились самым искренним сочувствием. – А вы мне ничего не рассказывали! – воскликнула она, явно потрясенная услышанным.

Алекс судорожно глотнул воздуха.

– Не люблю вспоминать! – Он замолчал, почувствовав неприятную сухость во рту. Однако сегодня вспомнить придется, и после некоторой паузы он заговорил снова: – Машину отца обнаружили быстро, но все, что находилось внутри салона, вымыло течением: сиденье, руль управления, запасную покрышку… Сама же машина превратилась в груду искореженного металла. Я видел, как ее поднимали на поверхность из воды. Они искали и тело… – Он снова глубоко вздохнул. – Целый день искали. А мы с мамой ждали, стоя на краю обрыва. Я все еще надеялся, что папа каким-то чудом спасся. Выбрался из машины и уплыл в океан, лежа на спине. Он так меня учил: переворачиваться на спину, если устаешь плыть, давать организму короткую передышку.

– Ах, Алекс! Какая трагедия! – прошептала Джулия.

Ее слова моментально заставили Алекса стряхнуть с себя наваждение прошлого. Он бросил на девушку благодарственный взгляд и откашлялся.

– Вот так все и закончилось, – проговорил он буднично. – По крайней мере, до недавних пор я считал, что закончилось! – Он сердито глянул на Стэна. – Тогда я не знал, что столько вопросов осталось без ответов. Почему ты не искал ответы, Стэн? Ведь ты же был лучшим другом отца. Да ты должен был перевернуть все вверх дном, особенно если у тебя самого появились сомнения насчет причины аварии. Почему не заставил детективов рыть землю носом, но докопаться до правды?

Стэн угрюмо поджал губы.

– Именно это я и намеревался сделать. Но тут мне позвонил некий Даниэль Брэдли, кстати, приятель твоего отца. Он работал в правительстве, в каком-то агентстве, точно не знаю. Любил всегда напускать туман на то, кто он и чем занимается. Так вот, этот Брэдли сразу же после гибели отца настоятельно порекомендовал мне держаться подальше от полиции и не лезть не в свое дело. Сказал, что если я стану настаивать на продолжении расследования, то тогда в опасности можете оказаться вы с матерью.

– Чушь собачья! – взорвался Алекс. – И ты поверил? – Он вскочил с места, не в силах более сдерживать свою ярость. Лучший друг отца подозревает, что того убили, но даже пальцем не пошевелил, чтобы распутать все обстоятельства убийства. Почему? Ведь такая трусость совершенно не в характере Стэна.

– Алекс! Прошу тебя, сядь и успокойся! – Стэн энергично взмахнул старческой рукой, сплошь покрытой пигментными пятнами.

– Черта с два я успокоюсь! – рявкнул в ответ Алекс. – Ты на все предпочел закрыть глаза, потому что тебя, видите ли, предупредили, так? Нет, дорогой ты мой, я на твои сказочки не куплюсь! Да и тебе не следовало покупаться на все их угрозы! Чего ты недоговариваешь, Стэн? Что у тебя припрятано в рукаве?

Стэн медленно поднялся с дивана, и они замерли, глядя в глаза друг другу.

– Я сказал все, что знаю. Но если честно, то я и не стремился узнать больше. Я ведь совсем не такой, как твой отец. Меня мало волнуют судьбы людей, у которых случаются неприятности с властями. Это он бегал по всему миру и пытался помочь всем обиженным. А как он мог им помочь, если он всего лишь фотожурналист? Вот он и фотографировал этих людей, предъявлял, так сказать, кадры чужих бесчинств широкой общественности. Наверное, и в Москве он сотворил что-то такое, чего категорически не должен был делать. Что я мог возразить Брэдли, когда тот велел мне не лезть в их дела? Да и что бы это дало, если бы я, предположим, ослушался? Отца мы все равно бы не воскресили. А так я хоть смог выполнить его последний наказ – позаботиться о вас с матерью.

– Весь ужас в том, – тихо обронил Алекс, – что это не отец сфотографировал девочку. Я ее снял! Ты изумлен? – спросил он, заметив шок в глазах Стэна. – Разве он не сказал тебе об этом?

– Нет! – коротко ответил растерявшийся до крайности Стэн.

Алекс пружинисто прошелся по комнате. В словах Стэна есть своя правда. Каким бы бесстрашным человеком ни был его отец, он не должен был влезать во внутренние дела чужой страны. Но, наверное, соблазн был слишком велик. Разве ему самому не хотелось порой отшвырнуть в сторону камеры и броситься в самую гущу схватки? Да, журналистский мандат открывал перед ним множество дверей. Случалось попадать в такие места, куда его и близко бы не подпустили, не имей он на руках аккредитации. И видеть приходилось то, что никак не предназначалось для чужих глаз. Не так ли произошло и с его отцом? Имел возможность помочь кому-то и решил воспользоваться этой возможностью. Не за это ли его и убили?

То есть получается, что он погиб из-за него. Ведь это же он, Алекс, сфотографировал девочку. И как жить с мыслью о том, что он сам, своей рукой, подтолкнул отца к гибели? Свинцовая тяжесть навалилась ему на грудь, и стало трудно дышать. А потом у него потемнело в глазах, и он вяло огляделся по сторонам в поисках стула. Джулия мгновенно оказалась рядом и, придерживая рукой за талию, помогла сесть.

– Не надо так изводить себя! Вашей вины в случившемся нет! – проговорила она убежденно.

Он заглянул в ее бездонные голубые глаза и снова увидел перед собой маленькую девочку. Может, это она во всем виновата? Что его так потянуло к ней в тот день? И что так тянет его к этой девушке сейчас? Ушел бы он тогда прочь, и ничего бы не случилось!