А потом, через некоторое время, когда ребенок родится, будет вертеться ужом на сковородке. Думать о ребенке, думать о Лизе. Он же хороший человек, он так переживал из-за Лидуси, он мечтал о ребенке…

Он не сможет разорваться между ними. Между Лизой и Таей. Поэтому лучше сразу отойти в сторону. Опять спрятаться, сбежать. Ради того, еще не рожденного ребенка Лизы и Егора.

Ну и ради себя еще, конечно.

Потому что она не настолько сильна, чтобы опять наблюдать за тем, как Егор уходит к Лизе, к тому ребенку, что родится скоро у Лизы.

Тая должна исчезнуть. Возможно, Егор первое время будет искать ее, но потом успокоится, вернется опять к жене.

* * *

Иван сразу, еще издалека узнал Таисию, первую жену своего друга. Хоть и называли все Таю «серой мышкой», но тем не менее у нее очень своеобычная, запоминающаяся внешность. Эти большие наивные глаза, вздернутый носик. Олененок Бэмби?

А, бебифейс! Когда у женщины – такое наивное, немного смешное, немного детское личико.

Гм, довольно милая она, эта Тая. С чего вдруг все в их компании взялись критиковать ее внешность?.. Пожалуй, Егора, вновь увлекшегося своей первой женой, можно понять. То есть, конечно, Иван Егора, променявшего Лизу на Таю, совсем не понимал… Ведь Ивану нравилась тонкая стильная Лиза. Но тот тип внешности, что у Таи, тоже привлекателен.

Словом, у каждого мужчины – свой, милый сердцу женский типаж…

Так вот, увидев Таю, Иван бросился к ней. Наверняка ведь Тая здесь не просто так, она идет от Егора. А у Егора скорее всего сейчас Лиза. А значит, у Таи можно спросить, как там дела.

Врываться в дом к Егору Иван вовсе не собирался. Он же не какой-то там ревнивец… Да и Лиза, девушка очень самостоятельная, не терпела контроля. Но находиться поближе к Лизе Ивану очень хотелось.

Только вот то, что сказала Тая, буквально сразило Ивана.

Она заявила, что никакого развода у Лизы и Егора не предвидится и что Лиза ждет ребенка от Егора. Выпалив все это, Тая просто-напросто скрылась.

Иван остался стоять посреди улицы, терзаемый сомнениями. Во-первых, Тая не врала. Она врать не умела, как он помнил по прежним временам. И вот теперь она – несчастная, перепуганная, сломленная, с размазанными по щекам слезами – тоже не актерствовала. Да и какой смысл, какая корысть Тае – врать ему, Ивану?

Скорее всего она что-то слышала да напутала.

Возможно, Егор не хотел разводиться. Или не хотел разводиться с Лизой на тех условиях, что предлагала Лиза. Или… Во-вторых, ребенок. Ну откуда ребенок у Лизы, если та с середины весны не живет с Егором?

А если бестолковая Тая и этот момент с ребенком – не поняла? Услышала что-то про ребенка и психанула… Возможно, Лиза и говорила Егору про ребенка, но ребенка не от Егора, а… от него, Ивана?

– Елки-палки… – Иван ощупал себя, нашел пустую пачку сигарет в кармане, с досадой кинул ее в урну. Не попал. Дернулся поднять ее, передумал, потом дернулся к ближайшему магазину, опять передумал… Даже бежать за новой пачкой он был не в силах.

Мысль о том, что он, возможно, скоро станет отцом, привела Ивана в священный трепет. Это ж какая радость… И какая ответственность!

Сколько он стоял вот так, с растопыренными пальцами и изумленным лицом, он не знал.

Наконец очнулся. Встряхнулся и рысью помчался к дому, где жил Егор с Лизой.

И, поворачивая уже к этому дому, вдруг увидел Егора. Тот сел в машину, и авто сорвалось с места. Иван даже не успел махнуть другу рукой. Ну да ладно, зато Лиза сейчас, наверное, одна, и они смогут спокойно поговорить.

…Лиза впустила Ивана в квартиру, уклонилась от его поцелуя. Задумчивая и страшно напряженная.

– Лизочка, до меня дошли слухи, что ты в интересном положении, – робко произнес Иван, шагая вслед за своей возлюбленной по квартире.

– В интересном положении… Господи, ну почему ты все время дурачишься, все время ёрничаешь… – простонала Лиза. – Ничего я не в положении. Откуда ты это вдруг взял?

– Так…

– Егор сказал? Ты его сейчас встретил?

– Нет, с Егором мы разминулись, Тая сказала.

– Тая?! Ну ладно… Это все вранье.

– Вранье? – расстроился Иван. – А я почему-то подумал, что это мой ребеночек…

– Господи, замолчи! – Лиза схватилась за голову. – Ты невыносим. Я тебе не говорила, что ты невыносим?

– Лиза, детка…

– Это зашло слишком далеко. Слишком. И я не могу больше. – Она вдруг повернулась и посмотрела Ивану прямо в глаза. Взглядом страшным и беспощадным. Каким ну никак не может смотреть любящий человек.

– Лиза, детка, мне страшно. Что случилось? – уже серьезно спросил он.

– Я запуталась. И завралась. Хотя это не вранье, а так, розыгрыш… Игра. Ну надо было мне на его лицо посмотреть. На его реакцию…

– На реакцию Егора?

– Да.

– И что Егор, как отреагировал? – печально спросил Иван, смирившись уже, что вся эта история о ребенке – неправда.

Лиза махнула рукой, забралась с ногами в кресло, откинулась назад.

– Егор тебе так дорог? Послушай, ты меня правда пугаешь. Ты же согласилась стать моей женой, помнишь? Или… это тоже игра была?

– Тоже игра, – устало произнесла Лиза. – Ну какой из тебя муж, сам подумай. Ты бабник и алкоголик. Ты лентяй и пофигист. Тебя хватило бы на год семейной жизни. Нет, даже на меньше… Ты лузер, ты понимаешь? Ты слабак.

Иван стоял перед ней ошеломленный, оцепеневший. Он совсем не ожидал такого поворота событий.

Лиза добавила устало:

– Ася сказала, что я тебя сломаю. Ну да, я тебя уже ломаю. Потому что не собираюсь ждать, когда ты мою жизнь сломаешь. И вообще, я тут ни при чем, – взвилась она, опять посмотрела на Ивана этим уничтожающим, злым, незнакомым взглядом. – Это ты, ты свою жизнь давно сломал, только сам еще не в курсе…

– Так ты меня не любишь? – потерянно спросил Иван.

– Нет. Тебя никто не любит. Никто, кроме Аси Катковой. Она одна за твою жизнь борется, а больше ты никому не нужен. Ты, Ванечка, настолько инфантилен и глуп, что даже этого не замечаешь. Я долго думала, говорить тебе это или нет – что у нас с тобой нет будущего, или лучше придумать какую-нибудь интригу и мягко так, незаметно ускользнуть, чтобы тебя не сильно травмировать. Но нет, не хочу. Я единственный человек, который не побоялся сказать тебе в глаза правду – о тебе же самом. Только и этого ты не поймешь, боюсь.

– Почему же не пойму… – пробормотал Иван. – Я же не совсем слабоумный. Пока еще. Но, в общем, спасибо тебе. Открыла мне глаза. А то я, понимаешь, все во тьме бродил.

Он попятился и вышел из квартиры.

Было и грустно, и странно. И страшно еще. И непонятно.

Выходит, Лиза притворялось все это время? Ее любовь – игра?.. И все это время, что они провели вместе – здесь, в Москве, и там, в Ялте, и все те слова любви, что Лиза говорила ему, и ее радость, с которой она приняла его предложение руки и сердца, получается – неправда?

* * *

Ася невыразимо страдала.

Она любила яичницу с беконом на завтрак. Она любила бастурму вприкуску со свежим багетом. Она любила крепкий кофе со сливками. Она любила горячий, сочный бараний шашлык. Она любила тортики и пирожные, которые продавали в кулинарии при одном известном московском ресторане… Там же брала свежие паштеты из утиной печени, киевские котлеты, начиненные настоящим, хорошим сливочным маслом, а не каким-то гадким маргарином. О, эта кулинария, тайное место, о котором знали немногие посвященные… Ася ездила туда, точно в храм. Последний приют настоящей еды.

А еще она обожала конфеты, шоколадки бельгийские, определенной марки. Только они, и никакие другие. Ну ладно, таблерон тоже неплох.

Пицца с морепродуктами в одном итальянском кафе, только там, и нигде больше – восхитительная… на тонком тесте, хрустящая, пахнущая базиликом, обильно политая оливковым маслом… В другом кафе – коктейли с шариками мороженого. Сливочный восторг. Только там, и нигде больше.

Забегаловка на Юго-Западе, принадлежащая выходцу из Ливана… Там делали настоящую шаурму, которой не было равных в столице. Нигде и никогда. Даже в известной сети дорогих восточных ресторанов подобной шаурмы не найдешь.

И вот как теперь без всего этого? Как жить на пустой овсянке и пресных огурцах? Пожалуй, лишь извращенцы Тягуновы могли любить подобные продукты, постные, скучные и невкусные.

Ася знала все о московских кафе, ресторанах и даже мелких забегаловках… А что? Иногда именно там, в забегаловках, и попадались кулинарные чудеса, вот как в том случае с ливанской шаурмой. Она разведала – где, в каких кофейнях в кофе льют настоящие сливки, а не порошковую химию.

Ася знала всё и о магазинах – где что лучше купить. Где самый вкусный хлеб и где самое сочное мясо. Где продается ее любимый шоколад.

Ареал своих поисков Ася постоянно расширяла, старалась открыть для себя новые рестораны и новые продукты. Новые марки. Конечно, часто случались и разочарования. Когда, например, Ася в кафе заказывала себе вкусняшек, а потом отодвигала от себя блюдо – все не то, не так. Но были и восхитительные кулинарные открытия, вкусовые откровения…

Теперь же предрешено просить официанта принести ей этот кислый свежевыжатый апельсиновый сок. И салат из горькой рукколы. Нет, руккола тоже неплоха, но если только под баранину… Эх, баранина. Теперь только сухое и тоскливое филе индейки!

Доктор в больнице так и сказал: «Хочешь еще прожить – измени свою жизнь!» Холестерин за гранью, сахар на грани…

Ася всегда много и упорно работала. Собственно, у нее никакой другой жизни, кроме работы, и не имелось. И потому еда для нее оставалась единственным отдыхом, последней радостью. Теперь она лишилась и этого.

Да и с работой, по-хорошему, надо было что-то делать. Либо нанять помощников, либо отказаться от части заказов.

Трель мобильного. Иван. Он всегда звонил Асе, чуть что.

– Алло, – быстро отозвалась она.