Расселись, немного смущенные, озадаченные, за столиком.

– Ну-с, приступим, – начал Егор.

– А Лизы что, не будет? – встревоженно спросила Ася. Как всегда, в черном, несмотря на веселый, солнечный апрель; черные брови ее то и дело взлетали над оправой очков – точно тучи набегали.

– Нет.

– Не нравится мне это… – пробормотал Кошель. – Егор, это… давай Лизе позвоним, а?

– Ну она-то вас собирала в мое отсутствие? Собирала, – возразил Егор. – И вот я тоже решил посоветоваться с вами, моими друзьями. Рассказать вам одну важную новость. А для чего мне это надо, спро́сите вы… Я честно признаюсь – я бы хотел, чтобы вы сейчас поддержали Лизу.

– А мы и так ее поддерживаем, – прокашлялся Павел Тягунов. – Да, Насть?

– Да, мы ее поддерживаем, – деликатно подтвердила его жена. – Егор, мы вообще не понимаем, из-за чего ты с Лизой поссорился…

– А я понимаю, – поднял палец Иван Широков. Румяный, в белом свитере, со свежей, очень короткой стрижкой, он напоминал сейчас передовика производства из старого кино – такое же открытое благожелательное лицо… – Лиза вынесла все семейные проблемы на публику.

– Блин… Имен-то она не называла! – резко возразила Ася.

– А все равно неприятно, – опять покачал пальцем Иван. – Ребята, это… чего мы все кофэ да чай… А давайте накатим, а?

– Заткнись, – толкнула его локтем в бок Ася. – Алкаш несчастный!

– Садистка, больно же! – беззлобно огрызнулся Иван. – О тебе бы на весь Интернет написали…

– Да мне плевать на этот Интернет с высокой колокольни!

– Минутку… Нет, вы не поняли, – сказал Егор. – То, что Лиза написала о наших семейных проблемах – это, конечно, меня в восторг не привело. И то, что она, несмотря на мои просьбы, продолжала писать в блоге – это тоже меня не вдохновляет. Но дело в другом. – Егор сделал короткую паузу. – Наш брак начал давать трещины задолго до того. И теперь я решил развестись с Лизой.

За столом повисла тишина. Даже Иван молчал и только хлопал глазами.

– Это я виновата… – вдруг произнесла Ася. – Это я все начала. Я сказала, что видела Таю в женской консультации.

– Ты тут ни при чем, – возразил Егор. – Просто… Я не знаю, как это объяснить, но у меня в голове словно переключатель какой сработал. Я понял – мне нужна только Тая.

– Ты собираешься вернуться к Тае? – изумленно спросил Кошель.

– Это уж как она позволит, – ответил Егор. – Я бы хотел остаться с ней. Я ее люблю – вот что я понял. С Лизой я обязательно поговорю, но и вы, пожалуйста, не оставляйте Лизу в этот трудный момент.

– Ты спятил, – с отвращением, со злостью бросила Ася. – Как можно променять Лизу на… – Она не договорила, махнула рукой.

– Егор, может, ты еще подумаешь? – печально вздохнула Настя.

– Не торопись! Это ведь все из-за ребенка того, мы знаем… О котором Тая тебе не сказала. О ребенке, который умер, – шепотом подхватил Павел.

– Это девочка была. Лида. Лидуся. Моя дочь… – сказал Егор, чувствуя, что улыбается. Хотя ему улыбаться совершенно не хотелось. И улыбка, наверное, выглядела гримасой. – Но все уже решено. Я разведусь с Лизой.

Сидевшие за столом друзья вновь зашумели, принялись спорить между собой, твердили Егору, что он сам пожалеет, если оставит сейчас Лизу.

– А где Юрка? Елки зеленые, надо было Юру позвать!

– Да, он бы тебе мозги вправил!

– С Юркой, к сожалению, мы больше не общаемся, – сообщил Егор и опять почувствовал ту же гримасу на лице.

– Это у него психологическая травма на почве гибели ребенка. В таком состоянии люди отвергают близких, друзей, ссорятся со всеми, – вдруг с сожалением, наклонившись к Асе, сказал Кошель. – Ребята, не надо сейчас на Егора давить…

– А, на Егора не надо давить, у него травма, а Лизе, Лизе-то тогда каково? У нее – не травма?!

– Егор, опомнись. Вы с Лизой – идеальная пара. А Тая, она… Она – не твое, совершенно!

– Тая – клуша. Серая мышь. Никто и ничто. Как ты мог, Сахно…

– Послушайте – ни слова плохого про Таю… я не позволю…

– Господа, господа, позвольте… я знаю, в чем дело! Таисия его приворожила, – с дурашливой улыбкой произнес Иван. – Это магия. Ничем иным это нельзя объяснить!

Гремела музыка в зале, шумели друзья за столом.

Егор потер виски кончиками пальцев. Спорить ему совершенно не хотелось. Ну да, они его друзья с детства. Ближний круг. Тем не менее даже ближний круг не обязан его во всем поддерживать.

– Если ты разведешься с Лизой, то я, Егорушка, руки тебе больше не подам. Мимо пройду – и не поздороваюсь даже, – вдруг, тяжело дыша, заявила Ася Каткова.

Остальные – переглянулись, замолчали.

И по царящему за столом молчанию Егор понял, что и они думают так же.

– Мне очень жаль, – тихо ответил Егор. – Но я все равно разведусь с Лизой. И вообще странно… Семь лет назад я разводился с Таей, и меня никто не остановил. А сейчас что иначе?

– Так Лиза – наш друг! – раздувая ноздри, мрачно объяснила Ася. – Мы на ее стороне. Мы за нее сейчас переживаем. А Тая никогда нам другом не была, уж извини.

– Тая была моей женой. Я ее очень любил. И сейчас люблю.

– Любовь зла! – театрально взмахнул руками Иван. – Это цитата, между прочим, из классика. Только не помню, кого именно…

Егор смотрел на своих друзей новыми глазами. Надо же, они в этом конфликте выбрали сторону Лизы…

Нет, он не обижался на них, не собирался требовать, чтобы они его поддержали… Он ценил этих людей и с большой теплотой относился к ним. Даже сейчас.

Но… как-то он переоценил. Не их переоценил, а саму дружбу. А уж какой из него самого друг… да с таким другом, как он, Егор, и врагов не надо. Это просто удивительно, что Юрка его не пришиб тогда, прямо на месте, когда Егор признался в своем грехе.

– Егор, ты не думай, мы не предаем тебя. Мы тебя не бросаем, нет. Мы тебя оставляем на время. На то время, пока ты будешь с Таей. А долго ты с ней не будешь…

– Да, да. Вот когда ты опомнишься, придешь в себя… Мы вернемся.

– Ладно, – подавив вздох, спокойно сказал Егор. – Ваш выбор. Я его уважаю. Но не изменю своего решения.

Он вышел из-за стола. На выходе его догнали супруги Тягуновы.

– Егор… Ты не думай, мы тебе деньги вернем, – негромко произнес Павел.

– В конце этой недели! – кивнула Настя, глядя на Егора с сожалением, с жалостью. Потянула Павла за рукав назад, в зал.

– Хорошо, – коротко ответил Егор и покинул кафе.

Больше его никто не стал догонять.

* * *

Ивану очень хотелось выпить.

Уже с утра. Но он терпел, сдерживал себя. Поскольку ближе к вечеру предстояла встреча с друзьями, Егор пригласил. Вот тогда и можно будет оторваться.

Но выпить не получилось, поскольку Егор, собрав всех (вернее, почти всех), сообщил неожиданные новости.

Изначально Иван был уверен в том, что речь на встрече пойдет о том, как Егору помириться с Лизой… Об этом все говорили, что называется, за кадром.

Но Егор Сахно, старый друг Ивана, вдруг заявил, что любит до беспамятства Таю, свою первую жену, и посему намерен развестись со второй женой. И что он просит всех поддержать Лизу в это трудное время – собственно, именно для этой цели Сахно всех собрал здесь.

Кроме Юрки с Марьяной, с Юркой Егор, оказывается, умудрился рассориться до того…

Нервы, нервы. У всех нервы. У Лизы нервы, у Егора нервы, у Юрки нервы… Только у него, у Ивана, все в порядке с нервами.

И это правда. Он никогда и ни по какому поводу не переживал. Отсутствие денег временами, очередная потеря работы, бытовые неурядицы, пробки в городе, хамы в общественном транспорте, увеличившиеся коммунальные платежи, несвежий салат, который подали за ланчем в кафе, развалившиеся в первый же дождь ботинки… Все это не стоило его переживаний. Ну вот не получалось у Ивана беситься и страдать из-за подобных мелочей, он каждую неприятность встречал с улыбкой. И удивлялся тому, зачем люди вокруг истерят каждый раз по пустякам.

Ведь есть небо. Есть солнце. Есть луна. Есть свежий ветер… Ну, ладно, этот пункт с оговоркой можно принять, какой там свежий ветер в Москве. Да пусть и несвежий! Он все равно прекрасен, этот городской запах, говорящий о жизни, о движении, о временах года.

Асфальт под ногами, например, можно рассматривать, в узорах трещин отгадывая причудливые фигуры и образы, а не кляня истово дорожные службы. Можно еще, например, стоять на гранитной набережной Яузы и смотреть на воду и любоваться тем, сколь причудливы радужные бензиновые разводы на поверхности реки, и не думать расстроенно о нарушенной экологии. Какая еще экология… Люди удивительно живучи, ко всему могут приспособиться, вся история человечества об этом говорит. Человечество не вымирает, а все растет и растет…

Пропасть, сгинуть в современном городе практически невозможно. Из квартиры не выгонят, если пару месяцев не платил коммунальные платежи, без работы в столице тоже трудно остаться. От голода не умрешь, поэтому нет смысла беситься из-за того, что чего-то не съел, не попробовал один раз.

Мир настолько удобен (да, да, удобен, для того чтобы понять это, надо просто сравнить настоящее с тем, что было десять, двадцать, сто лет назад), мир настолько красив и даже относительно чист (это тоже можно понять путем простого сравнения), что жить в нем – одно удовольствие.

Жить. Просто жить. Это так здорово – открыть утром глаза, посмотреть в окно, сварить кофе, вдохнуть его аромат… Зачем нервничать из-за пустяков?

А люди какие хорошие вокруг! Не все, конечно, если всех любить – это уже чистое слабоумие и маразм, но стоит помнить, что хороших людей тоже много. Надо просто с добротой относиться к окружающим, и они тоже ответят добром и любовью. Если ты ненавидишь людей – это потому, что не сумел найти с ними общий язык. Это твоя вина, а вовсе не вина остального человечества.

Про вино, кстати. Самое приятное времяпрепровождение. Потому что алкоголь усиливает в разы наслаждение от жизни. Алкоголь помогает не замечать те самые шероховатости, мелкие неприятности, что раздражают порой.