Продолжая держать початок в руках, Стивен изучающе смотрел на Дафну.

– И это та самая женщина, которая никогда не покупает хот-доги с уличной тележки на Манхэттене? А ведь там у продавцов обычно есть и лицензии, и все необходимые разрешения. – Он погрозил ей палочкой кукурузы.

– Да! Потому что сосиски у них отмокают в воде и на вкус ужасны! Кто знает, сколько времени они лежат там, пока какому-нибудь глупому туристу не захочется хот-дога? – рассмеялась она.

– Хорошо, если ты настаиваешь. В Риме… – Стивен впился зубами в початок и, как только его рот наполнился соком, заулыбался.

– Позволь напомнить тебе, что мы в Греции! – Дафна снова взяла его под руку, и они продолжили прогулку.

Потом они еще раз поели в скромной простой закусочной, и еда в ней оказалась не менее вкусной. Дафна и Попи всегда любили «Нинос фастфуд». Когда сестры вместе выходили в город, они обязательно покупали жирные сувлаки с соусом tzatziki[52], луком, томатами, кусочками свинины, обжаренной на гриле, и все это сверху венчала картошка фри. Даже Yia-yia, которая редко питалась вне дома, каждый раз, когда Дафна отправлялась на Керкиру, просила привезти ей сувлаки из «Нинос».

– И это вкусно, очень вкусно! – похвалил Стивен, откусывая очередной кусок. Соус потек у него по подбородку, и, наклонившись, Дафна вытерла его салфеткой, а потом ею же промокнула свой рот.

– Ты обязательно должна включить это блюдо в меню твоего ресторана. Я не шучу, – сказал он с набитым ртом.

– Нет, только не в «Koukla»! – покачала головой Дафна. – Но что-нибудь подобное будет отлично продаваться ближе к центру, например около Нью-Йоркского университета. В мои времена там была маленькая забегаловка, в которой продавали фалафель. Это была такая жуткая дыра, но дела у них шли отлично! Только представь, как можно было бы развернуться там, например, с классическим вариантом греческого фастфуда: жареной кукурузой и пирогом со шпинатом. Главное, оформить все так, чтобы привлечь внимание студентов, живущих в центре, – Дафна замолчала и взглянула на фасад «Ниноса»: простая деревянная вывеска и очередь из туристов и местных жителей, которая тянулась по тротуару до двери заведения. – И придумать название типа «Нинос Нью-Йорк».

– А что, отличная идея! – согласился Стивен, жуя уже вторую порцию сувлаки.

– Я знаю, – ответила Дафна, сомневаясь, хорошо ли это, что Стивену понравилась ее идея. Да, благодаря ему «Koukla» имеет большой успех, но он же является причиной того, что Дафна работает по восемнадцать часов в день, не видя Эви. Она отлично знала, что успех, как и все остальное в жизни, имеет свою цену.

– Пойдем! – желая сменить тему, она потянула жениха за руку. – Я хочу кое-что показать тебе.

Когда Стивен доел, Дафна повела его по узкому лабиринту улочек, которые образовали исторический торговый район в центре. Наконец после очередного поворота они остановились на широкой площади.

– Что это? – спросил он, вытирая остатки соуса с лица.

– О, отлично, она еще открыта, – выдохнула Дафна, заметив, что двойные двери распахнуты. – Я не знала точно, в котором часу ее закрывают.

– Закрывают что?

– Это Agios Spyridon, церковь Святого Спиридона. Пойдем! – И Дафна потащила Стивена к старой церкви.

Приблизившись к деревянным дверям, она почувствовала знакомый запах ладана и горящих свечей. Ничто здесь не изменилось: в большом помещении, как всегда, было много вдов в черном и мужчин с седыми волосами в мешковато сидящих на них пиджаках. Они стояли на коленях у алтаря, украшенного иконами. Держа Стивена за руку, Дафна вспоминала, что ей рассказал Янни. Она пыталась представить, как Yia-yia, Дора и девочки прячутся здесь, пока на улицах города идут облавы и льется кровь. При этих мыслях горе сковало ее сердце, и ей снова захотелось забыть эту историю. Только не сейчас: ей будет слишком тяжело осмыслить все это. Она чувствовала, что должна выбросить из головы все, что узнала о Доре и девочках, пусть даже всего лишь на один вечер. Дафна посмотрела на высокие подсвечники у входа в церковь. Дети пытались зажечь свечи и воткнуть их в песок, их маленькие ручки дрожали, и матери наклонялись, чтобы помочь.

Все внутреннее пространство церкви было залито серебристым светом. Матери поднимали на руки малышей, которые были еще слишком малы и не могли сами дотянуться до икон. Шепотом они сообщали на ухо детям, что нужно поцеловать святого. Дафна понимала, что таким образом матери сеют семена веры и традиций в неокрепшие детские души, и вдруг остро почувствовала, как ей не хватает Эви. Она оставила ее с бабушкой всего на одну ночь, и сейчас, глядя на мам с детьми, сожалела, что ее нет рядом.

Дафна намеревалась прийти сюда с Эви и рассказать ей об этом замечательном святом, но у них не хватило времени. «После свадьбы», – пообещала она себе, зажгла свечу и поставила ее рядом с другими. Затем, сложив вместе три пальца правой руки, как в детстве учила бабушка, она трижды перекрестилась и, придержав волосы, наклонилась вперед, чтобы поцеловать икону святого Спиридона в серебряном окладе. Но в отличие от других верующих она постаралась прикоснуться к той ее части, на которой еще не было отпечатков губ.

Стивен на некоторое время задержался у входа, пытаясь понять, что за таинственные обряды проводятся в этом необычном храме, который настолько отличается от епископальной церкви с чистыми белыми стенами, которую его семья посещала в Америке.

– Вот это да! – прошептал он на ухо Дафне.

– Я знаю, – кивнула она. – Но это еще не все, – она обернулась и улыбнулась Стивену: – Пойдем со мной!

Взяв за руку, Дафна повела его в дальний угол церкви. Там, справа от алтаря, был еще один проход, обрамленный иконами невероятной красоты. Стивен притормозил, чтобы разглядеть их, но ему мешали люди, их было много, и все они стремились пройти куда-то глубже, и он никак не мог понять, куда же они так настойчиво стремятся попасть.

– Там святой, – прошептала Дафна, указывая в проход.

Стивен вытянул шею, но так и не сообразил, на что ему нужно смотреть.

– Это святой, – повторила Дафна. – Святой Спиридон – покровитель нашего острова.

– И что там? Место поклонения?

– Нет, он там, то есть его тело.

Стивен отпрянул.

– Святой Спиридон – защитник и покровитель Корфу, и у жителей острова к нему особое отношение. Он умер несколько веков назад, но его тело не тронуто тленом. Люди верят, что он защищает остров, всех нас и творит чудеса.

– Чудеса? – Стивен отвернулся от алтаря. Взгляд его, когда он посмотрел на Дафну, был недоумевающим. – Перестань, неужели ты веришь в подобную чушь?

Дафну поразила реакция Стивена. Раньше она особенно не задумывалась о своей вере, не ходила в церковь в Нью-Йорке и не обсуждала со Стивеном религиозных вопросов, поэтому вполне понятно, что его так удивило ее отношение к православным реликвиям. Вот только на Керкире никто и никогда не подвергал их сомнению. Для этого не было повода: в каждом, кто был связан с этим островом, вера в святого Спиридона жила с детства. Такое впечатление, что святой Спиридон сам благословлял каждого ребенка, рожденного здесь, и охранял и защищал его на протяжении всей жизни. И да, именно сейчас, после того как она услышала историю Янни, Дафна не сомневалась в своей вере.

– Да, – она выдержала взгляд Стивена, не опустив глаз. – Да, я верю.

– Перестань, Дафна, – тон его стал недоверчивым. – Ты серьезно?

– Да, это так. Так всегда было и будет… Видишь ли…

Она не успела договорить – из крошечного помещения, в котором лежали мощи святого, начали выходить люди: женщины и мужчины, некоторые с маленькими детьми, за ними несколько любопытных туристов, озадаченных тем, что они только что увидели.

– Пойдем, – Дафна взяла Стивена за руку. – Служба закончилась, можно пройти туда.

Стивен медлил в сомнениях, но Дафна тянула его за собой:

– Ну, давай же! – Она снова дернула его за руку.

Небольшое помещение, украшенное иконами с изображением сцен из жизни святого, освещалось лишь тусклым светом серебряных светильников и было почти пустым. Рядом с открытым серебряным саркофагом, в котором лежали мощи святого, стоял бородатый священник, погруженный в беседу с двумя женщинами. Дафна улыбнулась, понимая, что им очень повезло увидеть саркофаг с поднятой крышкой. Его открывали лишь во время праздничных служб или по особому поводу. Дафна склонила голову перед священником, и он приветствовал ее кивком. Сжав ладонь Стивена, она прошла вперед и, остановившись у дальнего угла саркофага, показала на красные бархатные башмаки на ногах святого.

– Это башмаки святого Спиридона, – сказала она, придвинувшись ближе к Стивену, чтобы не мешать другим верующим, которые вошли вслед за ними. – Каждый год священник надевает ему на ноги новую пару, – шептала она, – потому что они оказываются сношенными.

Стивен еще крепче сжал ее руку. Дафна понимала, что ему тяжело поверить в то, что она говорит, но все равно собиралась продолжить.

– Это происходит потому, что каждую ночь он встает и ходит по улицам Керкиры, защищая остров и его жителей, – сказала она и прошла к противоположному концу саркофага. – Вот, смотри.

В полумраке разобрать черты было непросто, и все же они смотрели на святого Спиридона. Он был похож на мумию: лицо высохло и потемнело, глазницы и щеки ввалились, вместо рта – ровная щель. Это зрелище могло оттолкнуть любого, кто не имел в душе веры. Но на Дафну, как и на всех прихожан этой церкви, вид их защитника действовал успокаивающе.

Пока Стивен продолжал разглядывать саркофаг и то, что в нем, Дафна быстро произнесла про себя молитву. Поблагодарив святого за свои успехи и здоровье Эви и бабушки, она воздала ему также хвалу за то, что он когда-то помог спастись бабушке, Доре и ее детям.

«Я знаю, что ты творишь чудеса. Спасибо, что ты всегда находишь способ помочь моей семье и защитить ее. Святой Спиридон, прошу тебя, иди рядом со мной и направляй меня. Держи меня за руку и помогай мне принимать правильные решения в жизни. Пожалуйста, дай мне силу, такую же, какой ты наделил мою бабушку. Прошу тебя, веди меня, как ты вел ее, и помоги мне сделать Эви счастливой», – молилась она.