– Ella, ella! Хватит болтать глупости, еда остывает! Ешьте! – С этими словами бабушка принялась разворачивать квадратный пакет из фольги, который лежал на середине стола. Ее скрюченные пальцы открывали один блестящий слой за другим, пока наконец изнутри не вырвалась тонкая струйка пара. Осторожно поднимаясь вверх, она покачивалась из стороны в сторону, а потом растворилась в жарком полуденном воздухе.

– Yia-yia, ты запекла фету! – воскликнула Дафна, когда показался толстый кусок сыра, щедро приправленный оливковым маслом и ароматной паприкой и покрытый сверху тонкими полосками свежих перцев.

Дафна не стала ждать, пока бабушка разложит фету на тарелки. Она потянулась через стол, отломила вилкой кусок мягкого вкусного сыра и отправила его в рот. Она чувствовала, как он медленно тает на языке, и понимала, что напряжение, сковывавшее ее тело все это время, медленно уходит. Она снова и снова подносила вилку ко рту. Бабушкина стряпня, как всегда, действовала на нее магически. С каждым куском этого невероятно вкусного блюда ее мышцы расслаблялись, и боль, стягивающая голову, стихала.

– Дафна mou, когда приезжает Стивен? Мне не терпится увидеть твоего мужа! – спросила бабушка, выжимая сок из половинки лимона на сочную куриную грудку, которую она успела положить ей на тарелку.

– Yia-yia, он прилетит на следующей неделе. Стивен хотел бы провести здесь больше времени, но не может надолго оставить работу. Сейчас у него самое горячее время! – Дафна поднесла ко рту кусок курицы и вонзилась зубами в сочное мясо.

– И у нас тут тоже с подготовкой к свадьбе! – вставила Попи и снова потянулась за картошкой.

– Ох, Дафна mou, Дафна mou… – Бабушка принялась раскачиваться, и в ее голосе снова появились трагические нотки.

Дафна нахмурилась, понимая, что сейчас услышит.

– Дафна, я не надеялась, что ты снова встретишь любовь! И не думала, что ты сможешь начать новые отношения! Хотя Алекс и не был греком, но муж из него получился замечательный. Я и представить себе не могла, что ты найдешь ему замену! – запричитала Yia-yia, вытирая слезы подолом белого передника.

Ее слова больно ранили Дафну: она не собиралась заменять Алекса! Кому, как не ей, знать, что заменить его невозможно! Когда он умер, Дафне казалось, что с ним ушла часть ее самой. Но как человек с ампутированной конечностью привыкает к своему состоянию, так и Дафна научилась жить с разбитым сердцем. У нее не было выбора, и вместо Алекса ее постоянным спутником стала пустота.

– Никого я не заменяю! – Это прозвучало жестче, чем она рассчитывала.

– А, ну хорошо. Конечно, тебе лучше знать! – Yia-yia махнула рукой, давая понять, что не собирается спорить. Так она всегда реагировала в тех редких ситуациях, когда их мнения в чем-то не совпадали. И все же до настоящего момента их мелкие стычки происходили на почве кулинарии: например, почему тесто-фило нужно раскатывать ручкой от старой метлы, а не дорогой мраморной скалкой, которыми пользовались французские кондитеры, у которых училась Дафна.

– Kafes, ella! Я приготовлю kafes! – объявила бабушка.

– Да, kafes! Превосходно! Я бы с удовольствием выпила кофе, Yia-yia, – согласилась Дафна, радуясь этому предложению и поводу сменить тему.

– Thea Попи, ты пойдешь со мной смотреть цыплят? – Эви повисла на руке Попи, и этот вопрос был скорее риторическим: то, как девочка тянула ее за руку, означало, что она не примет в качестве ответа «нет».

Дафна попыталась вмешаться:

– Эви, перестань! Подожди немного, дай Попи выпить кофе!

– Не волнуйся, сестренка, все в порядке, – ответила Попи и сжала лицо племянницы в ладонях. – Разве я могу отказать этой сладкой девочке?

Эви подняла глаза на тетю и, мило улыбнувшись всего на мгновение, вдруг высунула язык и скосила глаза к переносице, затем вырвалась и побежала в сторону курятника.

– Ella, Thea Попи! – крикнула она на бегу. – Ella!

– Ну разве я могу устоять? – Попи подскочила и вихрем последовала за племянницей на задний двор. – Уже иду, Эви mou! – кричала она, торопливо спускаясь по ступенькам.

Yia-yia вернулась с двумя маленькими чашечками крепкого кофе по-гречески. Несмотря на полуденный зной, из-за которого одежда уже начинала липнуть к телу, кофе показался Дафне очень вкусным. В четыре больших глотка она осушила чашку и поставила ее на стол перед собой.

– Yia-yia… – начала она, изучающе разглядывая осадок на донышке. – Yia-yia, погадай мне. Так, как ты это делала, когда я была маленькой.

Это была еще одна из их общих, бережно хранимых традиций.

Обычно они садились рядышком, бок о бок, и пили крепкий черный кофе – одну чашку за другой. Бабушка гадала на кофейной гуще и рассказывала Дафне о том, что ждет ее в будущем. Дафна тоже упорно пробовала гадать. Она подносила чашку к лицу и крутила ее во все стороны. Но там, где бабушке удавалось разглядеть летящих птиц, длинные извилистые дороги и чистые юные сердца, Дафна видела лишь темный водянистый осадок.

– Да, Дафна mou! Давай посмотрим, что там у нас… – Yia-yia улыбнулась Дафне, и та, поняв бабушку без дополнительных объяснений, подняла чашку, трижды повернула ее по часовой стрелке, как научилась в детстве, затем быстро перевернула вверх дном и поставила на блюдце. Через несколько мгновений осадок стечет, и Дафна узнает свою судьбу.

Спустя две-три минуты Дафна подняла чашку и протянула ее бабушке. Yia-yia принялась разглядывать осадок, покручивая узловатыми пальцами чашку.

– Ну, что ты видишь? – спросила Дафна, придвигаясь ближе.

Глава 7

Йонкерс

Май 1995


Дафна видела, как они, спотыкаясь, ввалились в кафе. Мятые платья из тафты непонятного фасона, размазанная помада на губах, бледная кожа, худые. Ее тут же затошнило, и она начала молиться, чтобы Бог забрал ее к себе немедленно, прямо из-за кассы на барной стойке.

– Столик на шестерых, – обращаясь в никуда, произнесла высокая блондинистая девица. – Я умираю от голода, – простонала она и, запутавшись в подоле желтого платья, сшитого для студенческого бала, и стараясь удержаться на ногах, обхватила руками широкий торс своего спутника. Выпрямившись, она пробежалась пальцами по лацкану его смокинга.

– Дафна, ksipna[29], проснись! – Baba выглянул в раздаточное окошко над грилем и помахал кухонной лопаткой. – Давай, koukla, пошевеливайся! – Когда он улыбался, даже густые усы не могли скрыть, что ему недостает двух моляров. – У нас посетители.

– Ne[30], Baba, уже иду! – Послушно, как всегда, Дафна отсчитала шесть папок с меню.

Черт возьми, почему в городе, где такой большой выбор кафе, их занесло именно сюда? Почему к ней?

Она перебрала в уме свои самые заветные желания. Первое: оказаться где угодно, только не здесь. Второе: больше никогда не работать в кафе в выходные дни. И наконец, узнать, каково это, когда у тебя кружится голова от выпитого и ты прикасаешься к мужской груди, затянутой в помятый смокинг.

Но Дафна знала, что подобные удовольствия не для таких девушек, как она. Студенческие балы со спиртным и завтраки в кафе невозможны, если ты живешь в современном мире, но вынужден придерживаться устаревших традиций. Она подошла к гостям и произнесла еле слышно:

– Сюда, пожалуйста!

Низко опустив голову, Дафна повела их в дальнюю часть зала и показала рукой на самый большой столик с диванами в углу. Она отчаянно надеялась, что они не заметят трещину в виниловом покрытии дивана и не узнают в официантке свою одноклассницу.

Ребята расселись, вместе посмеиваясь над чем-то, как принято у давних друзей. Было заметно, что они еще не пришли в себя после роскошного бала.

– Кофе, – произнесли все хором, даже не потрудившись поднять глаза на девушку, которая обслуживала их за столиком.

– Да, и еще воды, – добавила блондинка, изучая меню. Наконец она посмотрела на Дафну, но так и не узнала в ней свою соседку по парте на уроке химии. Для нее она была лишь официанткой. – И много льда! Мне до смерти хочется чего-нибудь холодненького!

Дафна не могла определить, что ранит ее больнее: ее непохожесть на них или то, что они ее не замечают.

С радостью повернувшись к столику спиной, она подошла к барной стойке и дернула рычаг серебристой кофемашины, но у нее так сильно тряслись руки, что горячий кофе вылился на блюдце и, брызнув, обжег ей запястье.

– Что такое, дорогая? Что случилось? – Рядом тут же оказалась Дина – официантка, которую Дафна любила больше всех.

Чтобы помочь Дафне удержать блюдце с чашкой, Дина схватила ее за руку, слегка поцарапав длинными загнутыми ногтями, и повернула рычаг, чтобы остановить льющийся кофе.

– Эти дети что-то сказали тебе? – Дина мотнула головой в сторону посетителей за угловым столом.

– Нет, – покачала головой Дафна. – Они ничего мне не говорили.

Дина прищурила подведенные черным глаза и, запустив карандаш в собранные в пучок темные волосы, почесала голову.

– Ты уверена? – Она снова оглянулась на посетителей. – Я всегда рядом, если понадоблюсь тебе.

– Я знаю, Дина, – кивнула она. – Спасибо.

– Только скажи, и я ими займусь! – Дина развернулась и, взяв тарелку с омлетом с сыром и картошкой фри с раздаточного окна, поставила ее на стойку перед голодным посетителем.

– Все нормально, я справлюсь, – кивнула Дафна.

Она налила в чашки горячий кофе, наполнила стаканы водой со льдом и, поставив все на поднос, направилась к столу. Закусив нижнюю губу, она расставила чашки и вынула блокнот из кармана черного передника из полиэстера. Записывая заказ, она не осмеливалась поднять глаз от бумаги. Как она ни старалась, карандаш предательски дрожал, а девушки тем временем хихикали и целовались с парнями. Наконец, записав последнее блюдо, Дафна вернулась к стойке и через окошко передала заказ отцу.