Он притормозил возле пятиэтажного дома из красного кирпича и вышел из машины. О своих новых отношениях Джеймс рассказывать не собирался: какой бы мягкой и уступчивой ни была бы Кристина, это вряд ли воспримет нормально. Как и его долгое молчание. Ведь Джеймс хотел поговорить с ней сразу после встречи в Ковент-Гардене: собирался приехать и всё объяснить, а потом ему отказала Аврора, и он ни видеть, ни слышать не хотел о женщинах вообще. Взрывался по любому поводу! Кристина не дождалась и решила позвонить сама. Очень не вовремя решила – после барбекю у Фениморов. Джеймс был с ней груб и, признаться, полагал, что после того разговора она удалит его номер и вычеркнет из жизни. Будь он женщиной – сделал бы именно так. Но Кристина простила его резкость и первая пошла на контакт.

Джеймс постучал – Кристина возникла на пороге через пару секунд, буквально затаскивая его внутрь.

– Привет, – она обвила его шею руками и потянулась к губам.

– Привет, – он мягко высвободился, отмечая, как черные брови тут же сошлись на переносице, хмурясь от догадки: Кристина всегда четко улавливала перемены в его настроении. – Нам нужно поговорить.

– Что-то случилось?

– Да. – Джеймс прошел в гостиную и устроил шедшую по пятам любовницу, настороженную и напряженную, в бордовом кресле. – Ты знаешь, как я к тебе отношусь, но кое-что изменилось в моей жизни. – Он мысленно выругался: почему-то в последнее время в личных разговорах он больше похож на блеющую овцу нежели на мужчину. В бизнесе как-то полегче, всегда конкретно и по делу.

– Что же у тебя изменилось? – сдержанно поинтересовалась она.

– Появилась женщина…

– Ах, женщина! – едко прервала Кристина. – Не твоя ли нянька?

– Кристина, – предостерег он, но обида уже вовсю терзала женское сердце – контроль отключился напрочь.

– А, вспомнила: «Это няня моего сына, между нами ничего нет и бла-бла-бла».

Джеймс с трудом удержал на лице выражение вежливой доброжелательности, но так хотелось вспылить, хоть Кристина и была права: это его слова, но, если быть точным, когда он произносил их, между ним и Авророй действительно ничего не было, кроме, пожалуй, его симпатии.

– У меня есть для тебя подарок. – Джеймс подал ей длинный бархатный футляр насыщенного винного цвета – именно этот оттенок нравился Кристине.

– Пытаешься откупиться от меня! – обиженно воскликнула она, поднимаясь.

– Это подарок, мне было хорошо с тобой и…

– Нам еще может быть хорошо! – Она бросилась к нему, потершись со свойственной ей кошачьей грацией. – Я люблю тебя, Джейми. – Она поцеловала его в губы, прикусывая нижнюю и тут же зализывая невидимую ранку.

– Не надо, – он убрал ее руки, отстраняя от себя. – Не надо.

– Чем она лучше меня?

– Дело не в этом: ты мне дорога, а без нее я не могу.

Кристина вздернула подбородок, словно его признание ударило ее и, вскинув руку, замахнулась, но Джеймс перехватил запястье. Пару мгновений они мерились взглядами, потом он отпустил, позволяя ее ладони глухо удариться о его щеку.

Джеймс холодно кивнул, спокойно принимая оборот, который получило их расставание, и бесстрастно произнес:

– Квартира оплачена до конца года. Прощай.

– Ненавижу тебя! – крикнула Кристина, запустив бархатным футляром ему в голову.

Джеймс увернулся, а импровизированная граната, ударившись о стену, разлетелась в стороны, яркой кометой осыпаясь на пол. «Раньше женщины били посуду, теперь швыряются бриллиантами» – подумал он, захлопнув за собой дверь, а еще отметил, что Кристина оказалась не столь податливой и мягкой, как он предполагал.

Домой он приехал к ужину, и увиденное не улучшило его настроения: Аврора была подавлена, Эван – замкнут. Наверное, так начиналась холодная война.

– Я пойду к себе, – буркнул Эван, отложив приборы и поднимаясь.

– Он не принимает меня, – тяжело вздохнула Аврора, когда они с Джеймсом остались вдвоем. Эван не пытался ей напакостить и за столом вел себя тихо – не демонстрируя свое настоящее отношение, но и не изображая радость. Хотя наедине высказался предельно ясно. Видимо, он не хотел расстраивать отца. – Я пыталась поговорить с ним, но… – Она удрученно опустила руки.

– Со временем он поймет.

– Эван даже видеть меня не хочет. Он сам так сказал. – Аврора замолчала, собираясь с мыслями, прежде чем озвучить свое предложение: – Может, мне лучше переехать пока? Дадим ему время привыкнуть, что у тебя кто-то есть. Мы ведь поставили его перед фактом и…

– Нет, – отрезал Джеймс. – Ты не уйдешь.

– Но…

– Аврора, я хочу вырастить нормального человека. Эван должен понимать, что люди не шахматные фигуры, которые можно переставлять, куда удобно. Ему сложно, но он поймет. Я помогу ему. – Джеймс сжал ее ладонь, лежавшую на столе, и тихо попросил: – Иди ко мне.

Аврора присела ему на колени, утопая в запахе моря и сладкой горечи цитрусов, таком родном, что даже не верится: разве можно за столь короткий срок стать таким нужным, таким любимым? Джеймс крепко прижал ее к себе, показывая, что она тоже необходима ему.

– Всё будет хорошо, – шептал он, согревая дыханием кожу. – Только не уходи.

Нет, она не уйдет пока будет нужна ему. Аврора не знала, сколько это продлится – целую жизнь или один миг, – но по своей воле не оставит его.

Через два дня Эван переехал обратно к матери. Собрал кое-какие вещи и вместе с отцом отправился в аэропорт встречать миссис Алисию Барлоу. Аврора не ревновала, – если бы их брак можно было спасти, они бы попытались, хотя бы ради сына, – но изрядно нервничала, подозревая, что до матери Эвана очень скоро дойдет информация о новом романе бывшего мужа. И вызывало большие сомнения, что она одобрит нечто подобное. Аврора и сама, будь она матерью, вряд ли отреагировала бы как-то положительно, опасаясь за эмоциональное состояние ребенка. И рано или поздно ей придется встретиться с женщиной, позицию которой Аврора отчасти разделяла. Но немного времени чтобы подготовиться у нее было, вот только знала она об Алисии прискорбно мало: мать Эвана жила где-то на Стрэнде, была за здоровый образ жизни, жутко дотошна и очень красива – фотографии об этом красноречиво говорили.

Но всё это такие мелочи по сравнению с негативом, который волнами исходил от Эвана. Мысль спрятать голову в песок пару раз закрадывалась, но Аврора отказывалась от нее тут же. Если она хочет быть с Джеймсом, то просто обязана восстановить утерянное доверие его сына. Она не может допустить, чтобы любимый разрывался между ними двумя, поэтому не будет пасовать перед трудностями, пусть они пасуют перед ней!

Эван теперь в доме отца проводил три дня в неделю, и пусть Аврора больше не его няня, но всё равно настояла, что пока не найдет подходящую работу, будет забирать Эвана и возить по секциям. Зачем нанимать кого-то со стороны, если есть она! Эвана, конечно, не обрадует подобная перспектива, но от этого не убежать: им придется контактировать, и Аврора постарается добиться от него если не одобрения, то хотя бы понимания. Они ведь оба любят Джеймса, значит, должны быть солидарны.

***

– Мама, как же я рада тебя видеть! – Аврора снова кинулась на шею матери, заливаясь и смехом, и слезами. Как же она соскучилась! Грейс отвечала тем же: три месяца не видеть единственного ребенка, который прожил с тобой бок о бок почти двадцать пять лет, – да она чуть с ума не сошла от беспокойства и волнения! Конечно, детей надо отпускать на свободу, но это безумно сложно.

– Я тоже, милая. Дай хоть посмотрю на тебя, – Грейс чуть отошла, держа Аврору за руки, любуясь своей красавицей! – Какая же ты уже взрослая!

– Мне, вообще-то, двадцать пять! – напомнила Аврора, хотя понимала, что это бесполезно – для родителей она всегда будет ребенком. Поэтому, взяв мать под руку, повела в небольшой ресторанчик на Мейден-Лейн: сначала перекусить, потом прогуляться по Ковент-Гардену – мама давно не была в Лондоне!

– Рассказывай, как ты здесь устроилась, где живешь, работаешь, в общем, всё! – отложив меню, взволнованно потребовала Грейс.

– А-аа, – замялась Аврора: столько всего произошло, что она просто не знала, с чего начать. – Живу я в Челси, э-ээ, с мужчиной, – начать решено было с тарана, маленькие бревнышки она докинет позже.

– С мужчиной? – переспросила немного озадаченная Грейс. Она не то чтобы была против сожительства до брака, но как-то не думала, что Аврора согласится на такой вариант. – С тем мужчиной, о котором ты рассказывала, который был тебе симпатичен?

– Да.

– О-оо, признаться, это неожиданно. Ты встречалась с Дрю три года и ни разу даже не заикнулась о переезде, а сейчас… Так стремительно… Милая, у тебя что, проблемы с деньгами? Ты не можешь снять квартиру? Почему не позвонила? Мы бы с отцом…

– Мам, притормози! Всё не так: с деньгами у меня проблем нет, но даже если бы были, к отцу я бы не пошла.

Грейс обреченно вздохнула: муж и дочь в упрямстве могут посоревноваться разве что с ослами!

– Мам, я, кажется, люблю Джейми.

– Джеймс, значит, – задумалась Грейс, прежде чем задать последний вопрос, который мог объяснить такую поспешность и в признания, и в действиях. – Аврора, детка, ты не беременна?

– Не-ет, – в ответ рассмеялась она, замахав руками. – Ничего такого. Тем более у него уже есть ребенок, – взгрустнула Аврора: с Эваном потеплений в отношениях не намечалось.

– Есть ребенок? – удивилась Грейс. – Милая, он же не женат?

– Он в разводе. Сын от первого брака. Ему восемь, и он не принимает меня в качестве мачехи, – Аврора показала в воздухе кавычки, – если так можно сказать.

– Ох, милая.

– Да, – согласилась Аврора. Всё непросто, совсем непросто. – Но ты не думай, Джейми – он…он, – она покраснела, пытаясь высказать словами, всё, что чувствовала к нему.