– Я ведь не няня, – ответила она. – Но не беспокойтесь: я не уйду раньше срока…

– Зачем вы согласились на эту работу? – жестом прервав ее объяснения, требовательно спросил он. Сначала переворачивает его жизнь с ног на голову, а теперь хочет исчезнуть из нее!

– Я была растеряна. Меня обманул жених, предал собственный отец. Я всё бросила и приехала в чужой город. Генри искал няню, а Лайза в шутку всучила ему мое резюме, – честно призналась Аврора. Глаза Джеймса сузились, а губы превратились в тонкую линию. – Только не сердитесь на него. У Генри не было другой кандидатуры, но он продолжал искать. Он был уверен, что я не подойду вам.

– Но вы подошли, – он опустился напротив, положив руки по разные стороны от нее, – нам.

Аврора застыла, как маленькая птичка возле большого кота, хотя мистер Барлоу не проявлял признаков агрессии – нападать не собирался. И она не боялась его, только себя. Как можно что-то обсуждать, когда его руки, сильные и крепкие, жадно сминавшие ее грудь, уверенно скользившие по бедрам, так близко. А губы, мягкие, настойчивые, вкус которых до сих пор терзает бессонными ночами: терпкий виски, ментол и уговаривающая сладость, его собственная, натуральная.

– Я не няня, – шепнула она.

– Я знаю, – его рука скользнула ближе, касаясь ее ладони. Аврора погладила в ответ, повинуясь внутреннему порыву, пока их пальцы не сплелись в надежный замок.

– Мистер Барлоу…

– Джейми, – поправил он, поднимая руку, пропуская сквозь пальцы шелк ее волос, пахнущих спелыми каштанами, летом и сказкой. Это наваждение какое-то. Сумасшедшее желание обладать и страх всё испортить. Ее губы приоткрылись, когда он погладил их большим пальцем, а грудь бурно вздымалась, выдавая волнение. Взять прямо здесь, не думая ни о чем, просто насладиться близостью, и понять, что же это за колдовство такое.

– Джейми, – прошептала Аврора и столько мольбы было в ее голосе. И смятения. Она не знала, но позволяла ему решить за них обоих.

– Уже поздно, иди ложись, – сказал он, поражаясь насколько хрипло звучит его голос, а еще, как невыносимо тяжело расставаться с ней. Отпустить сегодня, чтобы не потерять завтра.

Джеймс поднялся, Аврора практически сползла с кресла, растеряв всю свою грациозность, растворив ее в неудовлетворенном томительном желании. Она на негнущихся ногах, не глядя на него, выскользнула из гостиной, но теперь он был уверен: он нужен ей. Без оговорок и условий. И сейчас Аврора уходит не по своей воле. А что Джеймс понял относительно себя? Что пропал. Потонул, как подбитый боевой крейсер в светло-зеленых водах Ла-Манша, ласкающих берега острова Уайт. Именно там, на самой кромке, оттенок воды напоминал ее глаза. Всё, он, по всей видимости, чокнулся и некому оказать ему помощь. Бравый корабль идет ко дну. Только что его там ждет: вторая жизнь или губительное забвение? Сможет ли он вынырнуть и сделать спасительный вздох или останется на развалинах старого корабля. Что для него Аврора Данн: будущее или отголосок былых потерь, которые хочется забыть уткнувшись в мягкие волосы? Его жизнь давно устоялась, подчинилась установленным им самим правилам. Он ведь так не любил перемены.

Джеймс вошел в кабинет, пропустив сначала Лорда, лениво подпиравшего жирным боком дверь. Тот тяжело ввалился и тут же рухнул на ковер, словно пробежал марафонскую дистанцию.

– Эй, у тебя там отдышки еще нет? – шутливо бросил Джеймс, упав в кресло. Лорд даже ухом не повел, но хвост взметнул вверх, протестуя против нелепых обвинений

Джеймс задумчиво обвел взглядом кабинет, остановившись на сваленных в кучу кубках и медалях, потом бросил взгляд на средний ящик стола, открыл, достал несколько папок с документами и отыскал среди бумаг резюме.

С маленького снимка на него смотрела красивая девушка с фарфоровой кожей, легким румянцем и розовыми губами. Ее кандидатура сначала вызвала ироничную улыбку и скепсис величиной с мировой океан, но Генри настаивал, расписывая коммуникативные навыки молоденькой няни. Джеймс сдался – других вариантов у него не было. А теперь уже и не знал: в его доме поселилось счастье или наказание? Его собственная Мэри Поппинс. Ни у кого нет такой! Аврора одним своим появлением призывала не бояться перемен. С ней было хорошо, если не считать его явного помутнения рассудка. Интересно, спичечник Берт так же сходил с ума? Джеймс усмехнулся: ему повезло больше. Его красавица-няня была не так строга. И определенно была счастьем.

Джеймс снова посмотрел резюме и глаз зацепился за дату: 12 августа 1994 год. А сегодня одиннадцатое… Черт возьми, завтра у нее день рождения! Двадцать пять лет, а он не знал. Почему? Потому что обычно о таких вещах ему напоминает компьютер, смартфон или секретарь. И они на этот раз подвели его. Интересно, можно ли уволить ноутбук?

Ладно, с капризными гаджетами он разберется позже, сейчас надо решить, что подарить Авроре. Джеймс нахмурился. Если бы она была просто симпатичной ему женщиной, то он точно знал бы, что преподнести, как недвусмысленно заявить о своей увлеченности. Но Аврора – няня, она работает на него! Ему что, премию ей выписать? Деньги – это даже звучит как-то пошло. Нужно что-то особенное, что ей понравится, но не оскорбит. Что-то…

Джеймс бросил взгляд на часы – полдвенадцатого. Поздно. А может, нет? Он взял телефон, несколько секунд листал контакты и наконец пустил дозвон.

– Добрый вечер, Пенни. Надеюсь, не разбудил?

Глава 15. Платить вовремя нужно не только налоги

Ей снились сны: радужные, сказочные, жаркие. В них были запахи: яркие, сладкие, нежные. И везде был Он: свежий, как океан, и сладкий, как домашняя карамель. Во сне им было хорошо вместе, а аромат его одеколона впитался в кожу, лаская и дразня. Это было так реально, что Аврора, перевернувшись, распахнула глаза, глубоко вдыхая. Сколько всего! Воздух звенел от запахов и пел яркой цветочной палитрой.

– Я умерла и попала в… сад?

Она хохотнула: ей всего двадцать пять – рано умирать, но поверить глазам сложно! Складывалось ощущение, что одна из клумб миссис Фриман переехала в эту спальню. Крупные, пушистые, нежно-розовые и бледно-желтые английские розы, оранжевые и белые лилии, пионы – ароматные, роскошные, яркие. Аврора закусила губу, рассматривая великолепие, расположившееся на полу, столике, трюмо. Как это возможно? Ей что, в чай добавили сонный порошок, или тушеные грибы миссис Флэгг обладали дурманящими свойствами? А главное, кто? Аврора снова вдохнула, и сладкая истома против воли разлилась по телу. Джейми. Его запах до сих пор витал в комнате, танцуя в цветочном хороводе и всё равно выделяясь на общем фоне.

Она провела пальцем по губам, как сделал вчера Джеймс, и ощутила, как нечто теплое и большое обволакивает сердце – хвала всевышнему, это не Лорд, а бабочки шелковистыми крыльями щекочут вены. Неужели она влюбилась в босса?! «Опять!» – крикнул внутренний голос. Дрю ведь тоже был одним из ее руководителей. Дрю. Боже. Сколько она его не вспоминала? Долго. После возвращения в Лондон ни разу. Теперь хозяином ее мыслей стал другой мужчина. И так стремительно, так быстро, так сильно, что Аврора сама пугалась мыслей, посещавших ее. Она гнала их прочь, но они настойчиво бились в голову, словно глупая птица в закрытое окно. А может, оно не такое уж и закрытое?

Аврора поднялась: гладкий шелк сорочки обнял бедра, вызывая смущенную улыбку. Если Джеймс ночью был в ее спальне – а она любила скидывать одеяло, – то его железной выдержке можно позавидовать. Или огорчиться. Она провела пальцами по гладким лепесткам, подушечками собирая невидимый нектар, мысленно спрашивая нелогичную женщину внутри себя, чего же она хочет? Ставит барьеры, потом ломает их, готовая отдаться здесь и сейчас, только попроси, затем жалеет, что ничего не случилось и тут же хвалит за стойкость, хотя стойкость-то была совсем не ее.

Джин Шинода Болен в своей книге утверждала, что в каждой женщине живет богиня. Авроре, видимо, досталась самая капризная и непостоянная, которой неизвестно значение слова «последовательность». Вероятно, это лондонский воздух на нее так влияет – раньше это божество вело себя разумней.

– Черт, – вздрогнула она, когда зазвонил телефон. На часах восемь, а она в неглиже!

– Мам, – приняла вызов Аврора, ускоряясь в направлении ванной.

В доме пахло выпечкой, кофе и праздником. Аврора подходила осторожно, не зная, что ее там ждет, но была уверена: о ней не забыли, а подозрительная в этот час пустота в коридорах подтверждала это. Даже пройдохи Лорда не видно. Она поправила широкий вырез молочно-белого платья из тончайшего кашемира: мама сама сшила его, назвав стиль «домашний шик». Она была права: ее дочь выглядела шикарно, но по-домашнему, а мягкие каштановые локоны, прихваченные лентой, делали ее нежной и юной.

– С днем рождения! – посыпалось со всех сторон, когда Аврора появилась на кухне. Мэри ее порывисто обняла, а миссис Флэгг по-матерински погладила по волосам, осматривая и восхищаясь. Чед обошелся скромным похлопыванием по руке, но витиеватым пожеланием долгих лет жизни. Миссис Фриман поцеловала ее в щеку, чуть сжав ладонь, и хитро сверкнула карими глазами. Даже Лорд не остался за бортом, тыкаясь носом ей в бедро и радостно гоняя по кругу пшеничный хвост.

– Поздравляю, – произнес Эван, смущенно протягивая маленький букетик ромашек – по всему видно, что рвал он их собственноручно. Аврора приняла цветы, понюхала и, улыбнувшись, положила на стол ладонь. Он, поколебавшись мгновение, ударил по ней и тут же подставил свою руку – они наконец достигли гармонии в отношениях!

– Если бы ты не была такой скрытной, – пожурила миссис Флэгг, – я бы испекла настоящий именинный торт.

– Тетя печет такие крутые торты, – шепнула Мэри, облизнув губы.

– Но, надеюсь, пирог тебе тоже понравится, – миссис Флэгг поставила на стол круглое блюдо с нежнейшим бисквитом, обильно сдобренным взбитыми сливками, с блестящими от пропитки боками, а в воздухе разлился аромат клубничного сиропа.